////////////////////////////////////////////
Это не рассказ, просто текстик лохматый, исправлять нет времени, извините.
…………………
Мистраль сидит около миски, смотрит на меня. Только что наелась цыплячьих головок, вареных с кашей, и устала, смотрит. Мистраль небольшая рыжевато-серая кошка, но особенная, я ее уважаю, она знает. У меня про нее много ненаписанных историй, например, как она, сама трехмесячная, спасала своего братишку, Максимку, а матери у них не было. Откуда они появились в нашем доме, не знаю. Максимка был чуть побольше ростом, веселый дурачок, а она умненькая всю жизнь, и заботилась о нем, спасала. Они жили в подвале, а там зимой еда замерзала за полчаса, уже не съешь, камень. Взять их я не мог, у меня в мастерской была толпа голодных, и Алискины котята. Алиса гениальная кошка, она приходила поесть, а потом тихо-незаметно поселялась среди моей рухляди, там рожала котят, и запрещала им пищать, вот именно, запрещала, а как она это делала, не знаю. Потом я не раз убеждался, что кошки умеют заставлять котят молчать и не вылезать, если опасность или хотят скрыться. Живем, а через недели три вижу – выползают один за другим, глаза давно открыты, ясные, чистые, это важно, чтобы глаза вовремя открылись, и никакого гноя, Алиса умела позаботиться…
Так вот, я не брал, не брал Мистраль и Максимку, а потом наступили настоящие холода, и в один день я не выдержал. Она водила своего братца по теплым местам, есть кошки, которые умеют искать и находить такие места, где можно выжить, и Мистраль с рождения умела. Сам бы он замерз… Но вижу, она устала, и все чаще сидят где попало, на морозе, на голом месте, замерзают… Взял я их и держал до весны, а как стало тепло, они вместе убежали от меня на улицу. Я ходил, кормил их там. Они росли, играли вместе. А потом, мне рассказал сосед, он видел, Максимку машина раздавила, просто в лепешку. Они выбегали на дорогу, грелись на асфальте по вечерам, асфальт долго тепло отдает. Не стало Максимки, и Мистраль ко мне больше не вернулась, лет пять жила на воле, выросла, меня узнавала, но не приходила. Я думаю, считала, что я виноват перед ней за братика, наверное, так оно и было, не надо было отпускать. Но закрыть их я не мог, второй этаж, и уйти через форточку да по дереву… ничего не стоит…
А два года тому назад пришла осенью и осталась на зиму, и в этом году также, вот пришла, зимовать собирается. Зимой тихо живет в своем углу, греется на батарее. Иногда подойдет поближе, но на руках не сидела никогда в жизни…
Она сидит, поела, и смотрит на меня.
Я говорю – «Мистраль, иди ко мне, посидим вместе…»
Она понимает, что зову, смотрит, думает… чешется, а сама поглядывает на меня.
Если б она сильно захотела подойти, то не думала бы, а сразу пришла в движение. Она и сейчас не думает – прислушивается к себе, оценивает желание. И это мне знакомо, когда сильно хочешь чего-то, например, нарисовать или написать, то думать не надо – само сразу начинается, делается. А когда не очень знаешь, хочешь или нет, желание нерешительное… тогда тоже нечего думать, и делать не стоит — если слабо хочется, то на окончание рисунка или текста энергии может не хватить. Эта энергия особая, вера в собственное желание, что нужно тут же начать, не рассуждать, не колебаться. Что-то вроде «энергии заблуждения», о которой говорил Лев Толстой, что обязательно нужна, пусть иллюзия, но полная уверенность, что хочешь, нужно, и никаких вопросов. Когда само приходит, разговора нет, а когда не знаешь… Лучше подождать, но не сложа руки, а особым образом напрягаясь. Описать трудно, отдаленно похоже на то напряжение, внутреннюю готовность и незаметные движения, которые совершаем, когда сочувствуем прыгуну в высоту – он прыгает, а мы устаем, помогаем его усилиям. Это утомительно, но нужно, когда помогаешь не кому-то, а самому себе, который мысленно разбегается и прыгает…
Мистраль посидела, почесалась, встала и медленно пошла мимо меня к окну. Я вижу по хвосту и всей фигуре, что решила — нечего разговаривать, поела, и до завтра. Она еще ходит на улицу, и будет ходить весь сентябрь, а когда начнут топить, ее место на батарее станет привлекательным. Она его каждый день проверяет, пока недовольна… А потом засядет там, и значит – зима.
Ничего, она проницательная)
Признаков напряжения маловато стало… 🙁
Да зачем шерсть:), Мистраль и так поймет, что Вы сочувствуете.
Я ей сочувствую, у меня тоже не укладывается, правда, на голове шерсти почти не осталось… 🙂
И все-таки она всегда напряженная такая, на каждой Вашей фотографии… И в глазах это напряжение, и уши так стоят, и шерсть на голове… Будто на душе у ее всегда тяжело… Будто понять силится то, что происходит, но это у нее в голове не укладывается.
Обожаю вашу прозу.Прелестный рассказ,живой!