В последние годы… (снова из «Последнего дома»)


………………………………

В последние годы на моей земле все меньше людей. Рассеялись, по ветру развеялись, кто умер, кто уехал, кто исчез без следа…
И вот прошел слух, что недалеко от нас, у реки, старая церковь сохранилась. Она всегда стояла, но раньше мало кто о ней вспоминал. Из тех, кто знал, многие говорили, пусть будет, раз в свое время не сломали. В церковь никто не ходил, а теперь с ума сошли. Мы не на окраине даже, вообще в стороне, от центра до церкви три часа шагать. А теперь ради верующих дополнительный автобус пустили, каждый час!.. Ну, пусть… Но оказалось, от остановки к церкви ближе всего через меня ходить. И началась беготня, мне это ни к чему… Cо всего города бегут. Толпы, и все мимо, мимо… Лица в землю, глаза в себя…
Раньше никто не ходил, теперь эпидемия. И все через меня — весь город стремится лбы расшибать. Люди странные… Ходят через нас по диагонали, по касательной, не трогают, не касаются… Рядом кошка сидит, пришла неизвестно откуда, впалые бока, вижу — не ела много дней. Никогда не накормят зверя… Я спрашивал у одного, он говорит — «у них души нет…» Может и нет, но что с телом делать, оно еды требует… Не слышат, бегут к своему богу, пекутся о собственной душонке, спасти ее, спасти… Ни деревьев, ни трав, ни зверей не замечают… спасают свои души. Церковные люди.
Один как-то сказал мне:
-Что вы с ними возитесь, благодарности никакой…
И не надо, я этого не люблю. Поел и ушел, не оглядываясь. Значит, легче ему стало. Запомнил меня, еще придет. Они меня учат жизни, звери. Живут спокойно и просто, а мы болтаем. «Душа, душа…» Я вижу, могу им помочь, тут и спорить не о чем. А как людям помочь, если сами себя топят?..
И я сказал ему, что жизнь всем одинаково дается, на краткий миг.
-А что потом?
— Ничто.
— Душу свою загубишь… пропадет!..
— Я не заплачу, пусть пропадет. Останусь со зверьми.
Он только вздохнул и пошел молиться за меня. Ну, пусть…
Про краткий миг я зря сказал, словно накликал. Не прошло и года, Феликс умер.

Из всех зверей он мне самый близкий друг.
Не знаю, сколько он прожил лет, очень много, время ему было нипочем. Я думаю, он от жизни устал. Я это понимаю, особенно теперь. Иногда чувствую, как неважно все… поскорей бы пройти, пробежать, исчезнуть в черной дыре…
А потом подумаю о своих, и страшно станет.
Нет, нет, жизнь не стоит торопить.
Феликс начал худеть, хотя много ел. С особой жадностью… И я вспомнил Васю, последние его годы. Что нам под старость приятного остается, и чтобы других не мучить?.. Вкусно поесть. И то, одно съел — тошнит, другое проглотил — еще вывернет наизнанку… И с едой не просто. У котов лучше, чем у нас, и Феликс ел, и ел, и ел… И все худел. Все чаще в доме оставался, никогда этого с ним не было… Целыми днями спит на кухне, в углу… или залезет в шкаф с одеждой, там душно, темно… сидит…
Я ему не мешал. Он перестал меня замечать. Подойду, не смотрит.
А в тот вечер не мог его найти. Ходил, ходил по квартире… Остановился, наконец, и услышал. Громкое дыхание его, хриплое, он под ванну забился.
Я сел рядом, звал его, разговаривал о том, о сём, вижу, дело плохо…
Час, наверное, прошел. И вдруг он показался из темноты. Стоит, покачивается, шерсть взъерошена, глаза не видят. За несколько дней сдал. Наверное, долго держался, все виду не подавал. Понимаю, я сам такой.
Сделал шаг ко мне — и закричал. Этот крик всегда со мной.
Не страх и не боль, нет.
— Прощай, друг! — он мне сказал.
А потом еще раз, еще сильней.
— Ухожу.
Упал, вытянулся — и не дышит.

Я положил его в землю рядом с Васей, они снова встретились. Ветер беспрестанный здесь, ветки мечутся, листья, травы ведут нескончаемый разговор. День за днем, год за годом…
Генка говорил, в черных дырах времени нет.
— Как же без времени?..
— Между вещами ни различий нет, ни пустот, оттого и происходит без промедления все.
Значит, там и я, и Феликс, и Вася будем едины?..
Неплохие дыры.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

В последние годы… (снова из «Последнего дома»): 10 комментариев

  1. Согласен, и здесь в ЖЖ есть … ну, не лукавство, а такие вот попытки приблизить прозу к читателю, больше связав ее с автором. Тут нет обмана, потому что она очень связана, но ЖЖ позволяет именно фрагментами что-то строить здесь, какой-то свой дом. В сущности, иллюзия, конечно, завтра скажет Путин, зачем нам ЖЖ, Медведев закивает послушно, и ЖЖ не станет, вместе со многими и многими сайтами в РУ-ли-нете. Им сейчас нужно только устроить пару скандальчиков с людьми более связанными с политикой, и начнется общий погром. Дай Бог, конечно, чтобы я ошибся. Тогда для меня все стало ясно в 68-ом, до этого я еще верил, что не будет так уж круто. Надежда, однако, есть на то, что это колебательный процесс все-таки с затуханием, и приступы «омерзления» хоть и будут повторяться, но все меньше находить почвы и поддержки. Но глядя на всеобщую сейчас истерию по поводу грузин… ну, что скажешь… — «мочи грузин в сортире», до этого не так уж далеко ведь.

  2. Просто эффект от прочтения в ЖЖ такого кусочка другой, чем эффект от прочтения повести. В повести всегда есть дистанция между автором и текстом, большая или небольшая, но всё равно она есть. А когда такой кусочек, он обязательно воспринимается личностно, напрямую от читателя к автору.

  4. На что же обижаться, действительно, бессилие. Об этом и вся повесть «Последний дом», фрагменты из которой я время от времени вывешиваю, по настроению, тексты изобилуют ошибками, я понемногу исправляю, надеясь, что когда-нибудь перепечатают еще… и беру кусочки сюда. Конечно, о всех, а не только о кошках.
    Поскольку у меня вся проза такая, некоторые куски я могу свободно отнести к себе, но не все, конечно.

  5. да, не. я писать не пишу как раз. про это и пишу,
    индулгенция все это по большей части. даже у Достоевского гиганта. ну так, ради баловства или дружеского шаржа озорного. а в случае с голубем как раз было обратное. как бы хотел сохранить это чувство. не распространяться. хотя видео сделал. скорее как всегда.

  6. Вряд ли это злость. Что-то другое. Вообще, в текстике чувствуется скорее бессилие: бессилие объяснить этим людям, спешащим вроде бы к Богу, хоть что-нибудь, хотя бы насчёт кошкиной души, которой у неё больше, чем у половины из них, бессилие от невозможности помочь всем голодным кошкам, бессилие от того, что они вот жили, а вот умирают, и ничего с этим не поделать, только положить в землю. Это не только о кошках, конечно. Надеюсь, Вас не обидело слово «бессилие». Меньше всего на свете мне хотелось бы обидеть Вас.

  7. Раз у Вас возникает вопрос — писать ли такое, значит, можно догадаться, что Вы пишете. А конкретно — писать или не писать об этом именно… обычный вопрос для человека пишущего, или каким-то другим способом через искусство себя выражающего. Я долго и много думал над этим, в молодости пытался заставлять, хотя бы системой, и это иногда дает плоды. Но если тема больная, и еще маячит вопрос — писать или не писать, то, мне кажется, лучше подождать. Впрочем, это настолько индивидуально… Я как-то увидел голубя, его придавила машина, ужасное чувство. Пришел и написал даже не рассказик, а небольшой текстик о голубе, который в последний миг встал на ноги и пошел-таки, а потом упал и умер, я это видел, и навсегда запомнил, какие-то выводы для себя, и о своей жизни…
    Если же это соображения слишком большой открытости, то опять же, преодолевается незаметно — если очень захочется — напишете

  8. не знаю, вот у меня три дня назад голубь умер скоропостижно. один из двоих. белый и черный. умер черный. жалко было, но так как ранее умершие птицы у меня дома приносили больше боли и обиды и ощущения вины, что не уберег, о в этот раз я стал не распространяться внутри по этому поводу. то чувство остается — жалко очень, но он умер просто так. говорят голуби часто мрут… чем меньше вид тем скорее такой обмен. жалко было наблюдать как ищет его подруга. принес нового, белого. взамен. подруга не приняла, но это хоть что то. уже больше озабоченность, чем воспоминание. тепрь уже вместе летали. черного по прежнему жалко, но писать об этом, это, ну не знаю.

  9. Похожее настроение.
    Знаете, иногда помогает такое вот «остервенение», когда уже ничего не ждешь, но есть энергия, я бы сказал — злости против всего.
    Ждем-с…

Обсуждение закрыто.