………………………
Дорогой Д.., я просмотрел, но внимательно, Ваш рассказ, и в большом затруднении.
Вы спрашиваете «как написано», тут я затрудняюсь, потому что это «КАК» для меня не существует отдельно от того «ЧТО» написано. Если же содержание мне интересно, трогает, я тут же обращаю внимание на то, КАК сделано, и начинаю ценить это «КАК».
Но все-таки сразу скажу – написано четко, зримо, убедительно. А дальше…
Вот краткое содержание, извините за ошибки. В сарае на столе привязан толстый голый человек, он давно лежит, и его охраняет другой, темный, искалеченный афганской войной, психопат.
И вот первый лежит на столе, тут же мочится, и это убедительно написано, как падает струя, как разбиваются капли… брызги… И вообще все тело лежащего… Христа на кресте так обстоятельно не описывали.
В конце концов стерегущему все это обрыдло, угнетает так, что он хватает пилу и распиливает лежащего на сколько-то кусков, а сам разносит себе череп выстрелом из ружья…
Повторить могу то, что уже как-то говорил Вам — мне кажется, Вы талантливый к слову человек, но тут я бессилен. Я могу читать и писать только то, что меня глубоко интересует, понимаете? Может, это звучит ужасно, и в жизни нашей такое явление не объедешь ни на одной козе, но — мне не интересно знать как один человек убивает и мучает другого. И потому рассказ сразу теряет для меня значение. Меня не раз уговаривали, что не нужно быть герметичным, мир устроен не так, как я пишу в своих книгах… Но мир устроен по-разному, в нем имеется и то, что художник Паоло хотел передать художнику Рему, и то, что чеченец Давид хотел сказать перед смертью своему другу Косте Зайцеву… все это тоже есть, и кажется мне гораздо более интересным и глубоким, чем те изломанные ужасные отношения, который Вы так достоверно, убедительно и талантливо передали в своем рассказе.
Это вовсе не значит, что я не вижу реальности, просто я нахожу в ней то, что мне созвучно, и потому некоторым кажется, что я сочиняю — «из себя». Строю свой мир. Конечно свой, но … если глубоко затронуто, то обязательно найдутся черты времени, мы не живем в пустоте, и обязательно найдутся люди, которым интересен такой взгляд на вещи. Меня не смущает, что таких будет немного, наоборот! А дальше… — видно будет, часто то, что для немногих, — погибает, но иногда находятся новые и новые, которым интересно.
А вы, несомненно, тут и спорить нечего, найдете множество читателей и критиков, находит же их Сорокин, чем Вы хуже? Я думаю, что лучше, потому что Ваши экскурсы в физиологию не носят такого навязчивого характера, и многие Ваши рассказы мне были интересны.
Оно еще жальче, поскольку все вторично-третичное. Но так было всегда, помню, меня поразили «псевдоренуары» и другие подражания много лет тому назад.
Прикладные изделия встречаются хорошие.
В свой век Мопассан написал, как в день смерти жены он отправился утешаться в публичный дом. Наверное, это было шоковым откровением для читателей, поклонников его литературного таланта.
Возможно, убийство беззащитного человека, это некий новый виток в литературе 21 века. И возможно, писатель желает застолбить приоритетность нового жанра, скажем, хронику убийства человека человеком. В искусстве тоже есть направление антиэстетики, когда Манццолли (точно не помню). отправил на венецианское биеналле свои заспиртованные фекалии, утвеждая, что это эксклюзивное слово в творчестве художника. Судился и выиграл. так было описано в книге «Модернизм».
В Таллиннском старом худ. музее (на Вышгороде) висела абстрактная картина, написанная кисточкой красками-фекалиями лесного кабанчика, с которым молодой художник прожил в избушке несколько дней. Он заснял видеофильм и пристроил возле картины телевизор, где крутился документальный видеоролик об этом моменте «творческого вдохновения».
Когда я привела туда своих учеников, сняв видеокамерой это произведение, и,записав речь экскурсовода-эстонки, чтобы предложить старшеклассникам написать эссе о посещении этого музея. то сама обалдела. Понятно, что было возмущение и детей. Моя же учительская цель — научить высказываться на уровне искусствоведческой терминологии о собственных взглядах на такое передовое искусство.
Подобных шедевров там было предостаточно. Ряд видеоарта, предложенный музеем, был в основном вокруг вседозволенной свободы в искусстве. Вот некоторые сюжеты: на ледяном просторе Финского залива носился на коньках обнаженный известный художник, размахивая детородным органом, под речитативное пение своего 7-летнего сына, учившегося в христианской школе. Обнаженная девушка лежала в ванне и на её краях горели свечи.
Про остальные просто не хочу сейчас рассказывать.
Жалкое зрелище, это современное эстонское искусство!
Писатель может сейчас написать что угодно 🙂
Он может «подозревать» также, что масса людей СМОТРИТ про «расчлененку». Тогда в клинике нужно подозревать полстраны минимум 🙂 Нет, просто люди всегда были легко внушаемы (большинство), и теперь им внушают это, а раньше другое… и так далее.
А для того, чтобы внушение эффективней воспринималось, используются эффективные приемы — например, удары ниже пояса и т.д.
Часто этим пользуются и люди, не лишенные литературного таланта.
Мне стало страшно. Неужели писатель может предложить читателю садо-мазу, ни разу не подозревая, что есть масса людей, которые не смотрят неплохой канал НТВмир по телеящику из-за его постоянной «расчленёнки».
И если есть такая потребность, то это, извините, — клиника!