ЧЕРТ ВОЗЬМИ!..


……………………………….
Фотография, сделанная этим летом в Таллинне. Бывшая русская школа номер 23 на ул. Тарту мнт. в которую я пошел в первый класс в 1947 году. У подъезда сидит пожилой мужчина, мой друг и одноклассник Элик Маноим, он приехал из Израиля навестить родственников, и пришел вот сюда.
Потом прислал мне фотографию. Лет восемь тому назад и я там был, правда, прошел по другой стороне улицы, чуть повернув голову, взгляда было достаточно. Нечего вспомнить. Во всяком случае, ничего хорошего. Вид этих стен, окон, даже травки, пробивающейся именно там, где она и тогда пробивалась… Не ужас, конечно, — тяжелое недоумение. Это не то ощущение, о котором можно в двух словах. Стоит написать, наверное. То, что существует этот подъезд, одна из немногих деталей, доказывающих мне, что прошлое не полная иллюзия.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

ЧЕРТ ВОЗЬМИ!..: 9 комментариев

  1. Все это хорошо сказано, лучше трудно сказать. А «жизнь — когда я делаю что-то сам, а не питаюсь чужим» — лучше сказать невозможно.

    «Мне кажется, если человек, как лист на дереве, он нужен, пока не оторвался. Потом его выметают.Чтобы жить дольше, нужно самому стать деревом, а не листом. Дерево отличается корнями, то есть, тем, что оно связано с жизнью непосредственно само. А лист надеется на ствол и корни, а он им нужен пока нужен. Связи листа — это опосредованные связи, по аналогии — через культуру, литературу, идеологию, историю. Связи корней — это непосредственное восприятие непосредственных впечатлений. Долговечность этих ощущений жизни величина генетически обусловленная. Время это можно искусственно продлить, питаясь общей выжимкой. Например, писал сам книги, а потом читаешь чужие. Некоторым подходит или смиряются. Я не люблю смирение, если уж жил, то где-то пора и кулаком стукнуть …
    Для меня лично жизнь — это когда я делаю что-то сам, а не питаюсь чужим. (разумеется, чуть-чуть утрирую) Жизнь теряет смысл, если ты сорвавшийся лист, а не ствол с корнями. Листья удобряют почву, это простая и всем доступная функция, тот уровень, которого не отнять. Но это человека творческого не утешает, как не утешает его дети, собственность, власть, деньги — все тлен, если всерьез.
    Человек изживает свое содержание, свой потенциал, и тут ничего не поделаешь. Важно только разумно распорядиться тем, что еще имеется.
    Вот такая суровая картина. Но все остальное — розовые сопли, пардон.»

  2. Как хорошо сказано! «…жмзнь — это когда я делаю что-то сам, а не питаюсь чужим» Лучше сказать невозможно.

  3. Да, я о Бичевской того же мнения. А так пела хорошо. Слушала ее теперешнюю с ужасом, вмаесте с ее Романом сладкопевцем, мракобесие настоящее. В православии тоже не лучшие времена, как и везде.
    Я тоже с ужасом смотрю на то, что делается. Никогда не была поклонницей коммунистов, но все чаще вспоминаю свекра, который в самый разгар этой свободы повторял — вспомянете еще коммунистов. Шариковы от сохи не так страшны оказались, как шариковы от интеллигенции.

    Я думаю, что у меня та же порода:) Буду жить и радоваться каждому дню, сколько их будет. Главное, не оказаться никому ненужной. Хотя, и это бы пережила наверное.

  4. А я видел не лучше — Жанну Бичевскую, которая учила по телеку, как надо жить. А пела-то хорошо, вот бы и пела себе. Потом видел мальчика-шизофреника, который общался с неведомым существом, и теперь приобрел свойства ясновидения.
    То, что происходит — обыкновенное мракобесие, темные века, эпоха Возрождения с ее уважением к человеку. кончается. И будут есть дерьмо на сцене Большого, отчего бы и нет?
    Игра в свободу недоразвитых людей, типа Швыдкого.
    Полная свобода выражения (в литературе) и в жизни (политика, экономика, обычная жизнь) для подонков.
    И самое печальное в том, что часть людей образованных, считающих себя интеллигентами, все это поддерживают с восторгом.
    …………………..
    Я поверил в наступающий мрак года полтора тому назад, в 63. Сама эта вера ничего не изменила, может добавила энергии. Такой генотип. Мой отец, сам врач, пришел на работу с инфарктом, работал, так и перенес на ногах. Он не мог себе представить, что что-то сможет его сломить.
    Безумству храбрых поем мы песню. Так что веришь — не веришь, не в этом дело. Дело в том, чтобы не смиряться.

  5. Нет,я не огорчаюсь. Я еще не верю по-настоящему в надвигающуюся старость. Будто это что-то временное, пройдет, как все в жизни проходило. И даже все еще вроде впереди.Вот научусь фотографировать, еще что-то успею… Глупо, но ничего не могу с собой поделать:)
    Мой отец говорит о старости примерно то же. И еще, что время летит все быстрее и быстрее. Будто сама жизнь торопит — ты сделал свое, торопись, уступай место другим. Но тоже не хочет смириться, все сам, я сам… Я думаю, смириться все же нужно. Хотя и мне трудно, я тоже все сама, сама…
    Про остальное не будем:) Я тут посмотрела передачу с Екатериной Васильевой, актриса-то, которая теперь вся в релинию ушла. Это был кошмар:) Кажется,я начинаю понимать, почему некоторые от православия, как от чумы какой, шарахаются. Лучше помалкивать, если Бог дара проповедовать не дал:) Особенно женщинам.

  6. Не хочется Вас огорчать…
    Мне кажется, если человек, как лист на дереве, он нужен, пока не оторвался. Потом его выметают.Чтобы жить дольше, нужно самому стать деревом, а не листом. Дерево отличается корнями, то есть, тем, что оно связано с жизнью непосредственно само. А лист надеется на ствол и корни, а он им нужен пока нужен. Связи листа — это опосредованные связи, по аналогии — через культуру, литературу, идеологию, историю. Связи корней — это непосредственное восприятие непосредственных впечатлений. Долговечность этих ощущений жизни величина генетически обусловленная. Время это можно искусственно продлить, питаясь общей выжимкой. Например, писал сам книги, а потом читаешь чужие. Некоторым подходит или смиряются. Я не люблю смирение, если уж жил, то где-то пора и кулаком стукнуть …
    Для меня лично жизнь — это когда я делаю что-то сам, а не питаюсь чужим. (разумеется, чуть-чуть утрирую) Жизнь теряет смысл, если ты сорвавшийся лист, а не ствол с корнями. Листья удобряют почву, это простая и всем доступная функция, тот уровень, которого не отнять. Но это человека творческого не утешает, как не утешает его дети, собственность, власть, деньги — все тлен, если всерьез.
    Человек изживает свое содержание, свой потенциал, и тут ничего не поделаешь. Важно только разумно распорядиться тем, что еще имеется.
    Вот такая суровая картина. Но все остальное — розовые сопли, пардон.

  7. Что-то похожее со мной начинает происходить кажется…ничто почти не привлекает внимания, не увлекает. Рефлекторно внешне реагируешь по памяти на все, потому что помнишь, как это выглядит. А на самом деле так все изменилось внутри. Ничему новому уже будто нет места. Все кажется повторением пройденного, надоевшим уроком. И куда весь этот конгломерат теперь? На подставку для чайника разве:)

  8. Да, к концу жизни происходит вытеснение из нее времени. Время остается внешней координатой, а человек становится черной дырой: в нем все — настоящее, нет ни прошлого ни будущего, все рядом, и друг с другом спаяно связями, более сильными, чем причинно-следственные. Внутренним переживанием. То, что казалось прошлым, все больше зависит от настоящего, и в конце концов, они перестают отстоять, разделяться, различаться по порядку событий, причинным связям, и самого порядка не станет — все теперь единый конгломерат. Масштабы событий, лиц, предметов зависят только от силы впечатления от них. Когда все внутренние связи сомкнутся, интерес к окружающему миру пропадает: все, что было важного, значительного, вобрано внутрь, а то, что остается снаружи перестает существовать как объект внимания.
    Ничто — внутрь, ничто — наружу. Подлежит сожжению как абсолютно бесполезный объект.
    (Из рукописи, служившей подставкой чайнику)
    …………………

  9. Я тоже снялась недавно на крылечке своей школы. Она тоже совсем не изменилась. Только я не знаю, я ли в ней училась. Я ли стою на фото на этом крылечке первоклассницей, выпускницей. Ничего теплого в душе не шевельнулось. Тяжелое недоумение — лучше не скажешь.

Обсуждение закрыто.