К рассказу «Вовсе не она»


………………
Шла женщина, нет, не дама — толстая особа, кофточка с оборочками, сигарета в зубах. Хватит нам этой рекламы — «настоящая Америка», сами-то они от никотина, как от огня… Идет, дымит, переваливается с ноги на ногу. В тапочках, видно, ноги опухшие. С ней старый облезлый пес, Рони, уши как у спаниеля и только, но она с апломбом утверждает, что чистая порода. Чудачка, разве спаниели такие! Многие любят чистокровных, теперь говорят — престиж… Так вот, сигареты. Страна самоубийц, что еще можно сказать. В Америке давно меры приняли всей нацией, а мы все в истерике бьемся, и дымим… Рони болеет — упадет, пена изо рта… из пасти, конечно, какой у него рот… и задние лапы отнимаются. Поменьше бы курила, и собаке стало бы легче. Целый день обкуривает, закоптила пса, уже не поймешь, есть порода, нет породы, спаниель, не спаниель… бурый какой-то, с белесыми пятнами, а уши — да, похожи. Она говорит, укол помогает, и делает, если он дома это ей устраивает, а на улице что сделаешь, не звать же скорую. Сядет рядом, закурит и ждет. Он минут через десять оклемается, откроет глаза, попробует вскочить, раз-два, наконец, удастся ему, и как ни в чем ни бывало махнет хвостом. Это удивительно, как они, кошки и собаки, смерти не боятся, он даже извиняется перед хозяйкой, ему явно неудобно — что-то неприличное приключилось. Никакой, конечно, породы, вздор, спаниели не такие. Пусть не породистый, все равно ему не обязательно задыхаться в дыму круглые сутки, я бы на его месте от такой хозяйки давно сбежал. Две капли никотина — и лошади конец, не то, что собачке, а тут тоннами, вот что такое наркотик, привыкание и прочее. Она, видно, из старых туристок, были такие, вся молодость в походах, кое-какие шалости, но сдержанно и мало, в основном красоты волновали, постижение пространства, еще туристские песни, у костра, в дыму, среди кровососущих, сырости, грязи, преодоления препятствий и якобы дружбы — парня в горы с собой возьми и там, уверяли, что-то выяснится. Верили, время было такое, туристы в походе вроде бы свободные люди, вроде бы чуть больше позволено. Ждали лета, откладывали рубли, копили отгулы, чтобы на время убежать. Как-то попал в такую компанию, случайно, собралось человек шесть, они мне долго объясняли, как спаяны между собой, какой сокровенный смысл в их близости через эти костры. Боялись, что не пойму. Я, конечно, скоро ушел, чтобы не разбивать атмосферу. Там была одна пара, блондиночка такая спортивная с печальными глазами и брюнет лет сорока: он женат, она замужем, противоположные стороны походы ненавидят, и это у них отдушина — встречаться. Так у них лет двадцать продолжается — настоящая любовь, и семьи не разбиваются. Они печально так танцевали, вырвались — она в магазин, он на совещание. Скоро едем? И все тут же — едем, едем! Пора, брат, пора… Потом узнал, что муж у нее умер, внезапно, а тот брак, туристический, не завязался — у туриста жена срочно заболела. Ему совесть не позволила сердце ей разбить, больное как разобьешь… У туристки щенок появился, очень отвлекал — аллергия, судороги какие-то, говорили — экология, воздух не тот, инородные, мол, вещества. Совсем человек. Одним словом, забот полон рот… С тех пор лет двадцать прошло. Нет, пожалуй, не она была на том вечере. Случайно попал, там девочка еще больная у хозяев, и что-то между ними всеми больное, все об одном — когда в лес, когда в лес?.. Женщина явно была другая, хотя тоже блондинка, и с признаками полноты, не спасают эти походы, аппетит только разгорается от обилия воздуха. Есть у меня такая знакомая пара, они без разногласий — каждую неделю отбредут от дома на пару километров, в рощицу, и сразу берутся за костер, начинаются шашлыки, консервные банки скрипят под ножами… Шик какой-то — банки ножом, словно нет открывашек. Их теперь наделали разных, смотришь, стоит собачка с поднятым хвостиком, а если приглядеться, не хвостик, а штопор или консервный нож. Раньше таких не делали. Раньше немного не так было. Курили, правда, больше, зато жрали и пили меньше, словно и так пьяны, на волю вырвались. И стихи все читали — пора, брат, пора…

Рони тем временем открыл глаза, кое-как поднялся, она говорит -«ничего, пес…», а мне — «вот видите, он еще молодцом…» Ошибся, конечно, ну, совершенно другой человек, опухшая старуха и сигарету зубами держит. Они пошли, она от сигареты новую подожгла, окурок не бросила, смяла пальцами, сунула в пустую пачку — турист.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

К рассказу «Вовсе не она»: 3 комментария

  1. Жаль, что пишете анонимно, я бы ответил Вам подробней 🙂 Ну, я ведь публикую здесь совсем не последние тексты, и все идет вперемешку — и старое, и новое. Кстати, новых рассказов у меня маловато, последние несколько лет я увлекся фотонатюрмортами и писал мало.
    В изображениях (живопись, фотообработки, графика) я все-таки менялся сильно: как художник начал почти что с «примитива», графика у меня -особый разговор, хороших рисунков немного, много смешанной техники… А в фотографию я влез уже как художник, чем возмутил многих фото-графов… Пишу и думаю, что всё не о том Вам пишу… Понимаете, я ведь человек с совершенно другим образованием, никогда не учился писать прозу — раз, никогда не учился живописи так, как это обычно делается, и к фотографии тоже подступил, ничего не зная и не понимая существующих догм. Первая причина «неизменения» — моя колоссальная неграмотность во всем, что я делаю, а следовательно колоссальная наглость с самого начала. По природе я не наглый человек, и происхождение такой наглости — сильное желание вырваться из той среды, в которой начал, хотя и довольно успешно (наука), но не смог дальше ею заниматься по причинам чисто психологическим, которые скорей ущербность моего характера, чем его достоинство. Кое что об этом я написал в своем автобиографичекском исследовании «Монолог о пути» Вторая причина — я ПИШУ ИЗ СЕБЯ, очень редко смотрю чужие работы, почти ничего не читаю. ТОже странность характера — меня в основном интересует то, что я могу сделать сам — САМ! то есть, у меня нет стремления быть лучше кого-то, куда-то продвинуться, и даже чему-то новому научиться — я пытаюсь продвигать и развивать, усиливать те задатки, которые ВДРУГ обнаруживаю в себе, а иногда из недостатков выжать сильные стороны, но опять же — только из себя. Это почти аутизм, так что вряд ли этому можно (И НУЖНО!!!), учиться, ведь мой результат уже можно сказать ясен — ЯСЕН! Нет ни большой известности, ни ценников на картинах, я живу в основном на свою пенсию, картинки не покупают (и я не умею их продавать), мои тексты не берут журналы, потому что я с презрением от них отвернулся в свое время и ушел в Интернет, и все у меня настолько распространено в Интернете (и не жалею об этом, думаю, Интернет — будущее), что теперь от меня отворачиваются журналы и морщат нос, как когда-то они морщили нос от самого явления мировой сети… Так что ни завидовать мне ни учиться у меня не стоит 🙂 — и думаю, что невозможно, и непродуктивно: у меня «как случилось, так и получилось»: я выскочил как ошпаренный из науки, как из постели любовницы, которой был страстно увлечен, и вдруг понял, что безумно люблю другую, разве этому стоит завидовать??? Смайл, смайл!!!

  2. Дан Семенович,
    ну почему Вы так можете не меняться. Учусь у Вас постоянству.

Обсуждение закрыто.