КАК ВСЕГДА
Старый пес, а только отпустишь — тут же исчезает. К утру вернется, еле жив от усталости. Выйдешь из дома — лежит на пригорке, на мерзлой траве, свернулся, не видно, где голова, где хвост… Позовешь — он медленно возвращается из сна, поднимет голову, ищет, откуда голос. Увидел, с трудом встает и, мотая опущенным хвостом, ковыляет ко мне… Он спит целый день и только вечером поест. Теперь несколько дней будет ходить рядом, не тянуть поводок, а отпустишь — обежит ближайшие кусты, и обратно.
Время идет, он оживляется. Вижу, стоит и раздумывает, удрать или остаться… Сейчас он еще сомневается. Строго зову и беру на поводок. Он даже доволен — за него решено. Но пройдет еще день-другой, и он уже уверен. Вот отстал, что-то обнюхивает, а сам косит коричневым глазом… куда бы…
Теперь стоит отвернуться, он кинется в кусты, исчезнет из виду, а через минуту далеко впереди перебежит дорогу. Я закричу ему, засвищу, но расстояние ослабляет силу приказа, он не вернется. Там на углу собираются маленькие кудрявые собачки, лапы и живот у них черны от грязи, спины в расчесах. Он обожает их, и здесь задержится. Если подойти, то можно еще вернуть его. Но я иду домой, вешаю поводок на гвоздь и берусь за свои дела…
А ему скоро наскучат эти привязанные к одному углу существа, и он, не оглядываясь, по-волчьи вытянув шею, устремится вперед по своему большому кругу. Он бежит привычной размашистой рысью, как бегал в этих местах еще молодым. Он не помнит этого, но знает, что жил здесь всегда. Он бежит легко, ноги несут его без труда, он не думает, надолго ли это. И так до вечера…
А в сумерки выбежит на берег реки — и остановится. Черная бегущая вдаль вода пугает его и притягивает… Он постоит и повернет обратно, к огням, туда, где скользят по асфальту машины и бегают разные интересные собаки. Вот они заметили друг друга, бегут к ближайшим столбам с отметками, выясняют, кто есть кто, знакомиться или, сдержанно ворча, разбежаться. Это ничейная земля, драться незачем и удаль показывать не принято… Теперь он то и дело переходит на шаг, ему хочется найти сухое теплое место — в траве под деревом или в кустах, прилечь и вздремнуть. Домой он не пойдет, потому что до утра никогда не возвращался. А он делает только то, к чему привык, и будет делать, пока может…
Я завидую ему.
