………………………………………….
5.
Из дома недавно вышел, уверен — руки пусты, ботинки без шнурков, без них недалеко уйдешь. Куцые обрывки, к тому же не завязанные. Я многое еще помню, хотя не из вчерашней жизни, да что говорить, куда-то годы делись… В них многое было, не запомнилось, но было; я постарел, а идиоты, не чувствующие изменений, не стареют. На жизнь ушли все силы, это видно по рукам. Наверное, и по лицу, но здесь нет зеркАл.
Я смотрю на руки, тяжелые кисти с набрякшими сине-черными жилами, кожа прозрачная, светло-серая, беловатая, в кофейного цвета пятнах. Это мои руки, попробовал бы кто-нибудь сказать, что не мои… И я понимаю, по тяжести в ногах, по этой коже с жилами и пятнами, по тому, как трудно держать спину, голову… и по всему, всему – дело сделано, непонятно, как, зачем, но сделано, все уже произошло. Именно вот так, а не иначе. Не будь того события, пошло бы по-иному, но жалеть… слишком простое дело — об этом жалеть.
6.
Чудо промелькнуло, бежал, скользил, смеялся… и вдруг — в конце.
Изменение памяти, приобретенное ею качество, подобно мозоли от неудобного инструмента — сначала боль, потом тупость, нечувствительность к мелким уколам. Об этом лучше помолчать, никто не поможет, только навалят кучу пустых слов и с облегчением оставят на обочине.
Я говорю о чем… Я говорю о том, что лучше не вмешивать окружающих в свои дела и счеты с жизнью – у каждого свои. Что еще осталось?.. – потихоньку, понемногу искать, восстанавливать, пробиваться к ясности… соединять разорванное пространство.
Перебирая в уме возможности, вижу, другого выхода нет.
Нет, можно еще окончательно выйти из ума, и хлопнуть дверью.
7.
Я не сумасшедший, после скитаний всегда возвращаюсь на путь истинный и единственный. Но не стараюсь обмануть себя, а это непростительно в жизни, требующей увлеченности мелочами и занудной с ними возни.
Теория Халфина доконала меня на деле, в жизни, в этом месть за предательство. Структуры чувства победили структуры разума, разрушили их, и поделом.
Я уничтожил его открытие, оно возникло снова, в другом месте, через много лет. Так и должно быть, истина — вечная трава, прорастает из любых трещин, каждый знает.
Алимов, распухший желтый старик, молча слушал, прислонив к уху ладонь. Про структуры разума и структуры чувств. Веселый ирландец ничего не знал о Халфине, не его вина.
Через два месяца Алимов умер, за гробом толпы. У Халфина – никого, вывезли и закопали. И я, конечно, не был, не был, ведь я хотел жить дальше. И я жил. Но потерял малость – настроение жить. Смотреть на себя в зеркало по утрам и вечерам.
Я не смотрел.
Он победил, Халфин. Состоялось ли торжество?
О чем вы, какое торжество…
…………………………………………..
