ОСТАЛОСЬ ТРИ ДНЯ…

События 1959-1960гг.
Мне трудно сказать сейчас, сколько это — 290 рублей. В железнодорожной столовой, где мы обедали — густые мясные щи, кусок мяса с картошкой, компот — все вместе за 45-50 коп. В студенческой столовой — картошка, политая соусом с кусочками мяса («минутное мясо») стоила 10 коп. За три рубля я ездил из Тарту в Таллинн (190 км) На последнем курсе я получал повышенную стипендию — 45 рублей.
А рассказ написан где-то в 1985. Чтобы не путаться в такой ерунде как деньги, я все оставил на своих местах.
……………………………………………

Аппетит приходит не во время еды — тогда он уже свирепствует вовсю — он приходит, когда кончаются деньги. Я получал стипендию — двести девяносто рублей старыми бумажками, теперь это, конечно, не двадцать девять… ну, скажем, пятьдесят…— и деньги носил с собой, в заднем кармане брюк. Когда нужна была бумажка, я вытаскивал из кармана, что попадалось под руку, трешку или пятерку, если на современные деньги, и никогда не считал, сколько их осталось.
В один прекрасный день я тянул руку в карман, рассеянно доставал деньгу, но что-то меня беспокоило — я снова лез в карман — и понимал, что он пуст. Это происходило каждый месяц, и все-таки каждый раз удивляло меня. Но нельзя сказать, чтобы я огорчался. Обычно оставалось дней десять до стипендии. Ну, одна неделя «на разгоне»: во-первых, совсем недавно ел досыта, а это поддерживает, во-вторых, не все еще потратились и можно прихватить рубль, то есть, десятку в те времена. И неделя пролетала без особых трудностей. А вот вторая, последняя, была потрудней. Мы с приятелем жили примерно одинаково. У него отец погиб на фронте, у меня умер после войны, и мы надеялись только на стипендию. И с деньгами обращались одинаково, так что кончались они у нас одновременно. Но мы не очень огорчались. Первую неделю вовсе не тужили, а вот вторую… Занимать уже было не у кого. Может и были такие люди, которые всегда имели деньги, но мы их не знали. Мы ходили в столовую, брали компот и ели хлеб, который стоял на столах. Но к вечеру хотелось чего-нибудь еще, и мы шли к соседу. Он старше нас, у него свои друзья. Денег, правда, тоже нет, но отец-колхозник привозил яйца и сало.
— Привет — привет… Слушай, дай кусочек сала, поджарить не на чем.
— Возьми в шкафчике — отрежь…— он говорит равнодушно и смотрит в книгу. На столе перед ним большая сковородка с остатками яичницы с салом, полбуханки хлеба… Хорошо живет… Мы шли отрезать.
В маленьком темном шкафчике жил и благоухал огромный кусок розовой свинины, с толстой коричневой корочкой-кожей, продымленной, с редкими жесткими волосками. Отец коптил и солил сам. Мы резали долго, старательно, и отрезали толстый ломоть, а чтобы ущерб не был так заметен, подвигали кусок вперед, и он по-прежнему смотрел из темноты розовым лоснящимся срезом. Ничего, конечно, не жарили, резали сало на тонкие полоски, жевали и закусывали хлебом. Сало лежало долго и чуть-чуть попахивало, но от этого казалось еще лучше. «Какая, должно быть, была свинья…» Ничего, сала ему хватит, скоро снова приедет отец-крестьянин, развяжет мешок толстыми негнущимися пальцами и вытащит новый, остро пахнущий дымом пласт розового жира с коричневыми прожилками… Везет людям…
Мы приканчивали сало, потом долго пили чай и доедали хлеб… в большой общей кухне, перед темнеющим окном…
— Осталось три дня.
— Да, три дня осталось…

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

ОСТАЛОСЬ ТРИ ДНЯ…: 8 комментариев

  1. Про зельц вы напомнили мне так кстати,
    особенного уважал его с эстонским хреном, этоу приправу до сих пор хорошо готовят в Эстонии.
    И с подовым хлебом, ломтями.
    И зубчик чеснока…
    А потом бы стакан ряженки, ту, что продавали в поллитровых стеклянных бутылках с оранжевою крышкою из аллюминиевой фольги…
    Во всём этом был шарм застоя той эпохи.
    🙂

  2. Да, это я знаю, поскольку салом интересовался всю жизнь 🙂

  3. Там во дворе большого дома стоял деревянный ломик. и его все грозились снести. А у дороги небольшой универмаг. И конечно, я забыл про ЗЕЛЬЦ сказать, я его любил безумно, и что от этой любви осталось — одни воспоминания. Вообще воспоминания о вкусной еде одни из самых устойчивых и радостных в жизни, обычно они не связаны с угрызениями совести, как другие удовольствия бывают 🙂

  4. «Отец коптил и солил сам. Мы резали долго, старательно, и отрезали толстый ломоть, а чтобы ущерб не был так заметен, подвигали кусок вперед, и он по-прежнему смотрел из темноты розовым лоснящимся срезом. Ничего, конечно, не жарили, резали сало на тонкие полоски, жевали и закусывали хлебом. Сало лежало долго и чуть-чуть попахивало, но от этого казалось еще лучше.»

    Чтобы сало получалось особенно хорошим, с мясными прожилками и не очень толстыми слоями сала свинью в русских деревнях кормили с чётким разделением корма, в одно время больше пустой еды, картошку
    вареную, мучное, для мясных слдоёв кормили зерном, отрубями,
    рацион скотины распределяли по времени таким образом чтобы можно было получить наилучшим образом свинную тушу ко времени,
    сейчас это можно назвать крестьянским искусством…

  5. надо же.. я живу — до ипподрома минут 10 пешком. или столькоже — 1 ост.- на троллейбусе:)

  6. А мы с Ириной приехали как-то в Таллинн и жили у Володи Музыки недалеко от ипподрома. С. нас тогда не признавал 🙂 Там у дороги был магазинчик, и в нем колбаса кровяная с кашей, и конская, и разное сало. Пиво, правда, было так себе… А в один год было семь разных вермутов, но это уже отдельный разговор. Жизнь ужасна, говаривал старик Аркадий, но только сегодня у нас гусиный паштетик, так что еще можно жить…

  7. у нас в соседнем магазине продают сало соленое. украинское. явно евронормам не соответствующее. объедаюсь :о)

Обсуждение закрыто.