…………………………………
Этот человек прожил 47 лет, и умер. Давно, уже почти 12 лет прошло. Я часто смотрю на эту фотографию, мне есть о чем подумать. Вернее, ощутить. Может быть, когда-нибудь — написать.
Есть такие художники, независимо от таланта, которые пишут о том, что знают. Иногда они рассказчики, иногда исследователи. «Художники» — в широком смысле, и писатели, и живописцы, а может еще кто-то, музыканты… не знаю.
Сезанн пятнА бы не поставил, если б не ЗНАЛ, какое именно здесь должно быть. Но доходил до этого не теорией, хотя были страшно неуклюжие — а чувством, интуицией, оттого писал свои картины невыносимо долго.
Моэм писал о себе в автобиографических «Итогах» — с холодком и полным пониманием того, что хочет сказать. А чего не знал, того не писал. Оттого, наверное, романы так себе у него?
И даже великий визионер Эль Греко, пусть сидел к темноте и представлял — но видел ясно, а потом писал.
И разумом, и чувством они доходили до своего предела, но писали только то, что знали. Или им так казалось.
Другой тип художника — ему не интересно писать о том, что он знает. Если он рассказчик, то неинтересно такое рассказывать. Если исследователь — тем более, ищет то, что знает недостаточно, картинку, которая перед глазами расплывается… То, что ему неясно. Если такой художник пишет о себе, что и как он будет писать? Антипод Моэма, он будет искать то, что в себе не понимает. Но как писать о том, чего не понимаешь? Постепенно приближаясь? Вокруг да около, сужая круг? А, может, врываясь, взрываясь? Ставя больше вопросов, чем находя ответов?
Читая умные, интересные, наполненные рассуждениями воспоминания и рассказы о жизни «как она есть», а такие книги сейчас особую ценность представляют… я ловлю себя на мысли, что в них в сущности «снята стружка» с жизни. Это может быть интересно и ловко сделано, и полезно читающему… до поры, пока он не начнет ставить свои вопросы и искать аналогии. Тогда лучше взять книгу, где ничто не сказано из точно известного, а только поставлены вопросы, только вторжение в область неясности, только нащупана проблема, только ощущение невозможности дотянуться даже кончиками пальцев…

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

: 15 комментариев

  1. ЖЖ для публичного обсуждения всяких неличных вопросов очень годится.А письма писать мы отвыкаем, да и дорого становится, и это плохо, все-таки, отличная форма общения, и очень личная. Уходит из жизни.Как многое уходит. Как умение общаться лично, чувствуя и доверие, и дистанцию одновременно.

  2. да, конечно, жж можно редактировать и писать письма.. письма более «адресны».. и длинней. меня на длинность не хватает, я из ленивых:о)

  3. очень здорово про Сезанна и цветовые пятна,
    и всю живопись 20-ого века.
    сама также думала давно, но так четко сформулировать не могла.

  4. Я не имею в виду Все записи, упаси боже. Я не люблю, когда личную переписку, которая куда важней, глубже и интимней, заменяют разговорами в ЖЖ, которые, хочешь -не хочешь, отриентированы в пространство. Другое дело — мнение о книгах, картинках, это заведомо обращено к многим, и пишется не только для двоих.
    Я старомоден, и высшей формой общения (удаленного( считаю все-таки письма с глазу на глаз. Ничего более интересного не видел. Я бы даже сказал, разговор мне часто дает меньше, чем письмо, потому что при разговоре масса отвлекающих моментов, и есть гораздо больше возможности сказать для «отвода глаз». Некоторые удивятся, им кажется, что написанное всегда больше ложь. Нет, в написанной правда дышит, никуда не денешься, а в сказанном гораздо больше и скрыться и притвориться 🙂

  5. Рождение истины — это не для записей, я так считаю. Это дневниковость, против которой я всегда — дневник остается закрыт. Это похоже знаете на что — если б я взял да опубликовал девять версий книги «Последний дом», которые у меня на диске. Я не из этих, эксгиби… 🙂 Есть одна версия — последняя. И если б у меня было больше времени, то я готовил бы записи в ЖЖ. и редактировал их заранее, но времени нет!!! 🙂 Оттого я часто в течение дня возвращаюсь и наспех редактирую, а если совсем плохо, то снимаю вообще! Не потому что сказал слишком много, а потому что сказал плохо! Я отношусь к ним также как к своим рассказам. Правда, рассказы я не открываю до полного окончания, и именно потому мне не нравится ЖЖ — пишется все наспех. Вопрос во времени. А письма мне кажутся как раз формой для экспромта, там как пишется, и ничего не исправляется, потому что отослано. ЖЖ в этом отношении всегда хуже писем, так и и останется.
    Вот в письмах я Вам все и пропишу, живо и с полной отдачей 🙂
    Переписка через ЖЖ — это в общем для ленивых или эксгибиционистов (к нам не относится :-))

  6. нет, живей — скорей дальше от худлит, но видно Вы свою на данный момент истину рождаете 🙂
    а заботиться о «спровоцированных» спорах.. это же Ваш жж и Вы много раз сообщали, что не расположены к доказыванию своих правд, уж как-нибудь разберутся молодые — не маленькие :о)

  7. Есть такой известный боксер Бота, из Южной Африки, кажется. Очень похож. Вообще он дерется хорошо, но его два человека всегда больно били — Льюис и Тайсон. Когда я смотрю эти бои, мне больно смотреть. Вообще, сходство совершенно разных людей (и вещей тоже) иногда действует поразительно сильно.
    Кстати, в повести «Следы у моря», она сейчас в ВеГоне номер 143, есть некоторые ощущения от квартиры детства, улицы, хотя многое соединено и перемешано. Но «похожие лица» не все налицо, в последний момент дрогнул и «ушел в кусты». С чисто художественной точки зрения нельзя было нарушить равновесие, отвлечь, что ли, от основной линии. Там и так перегрузка — мать, отец, Фанни Львовна, мальчик, похожий на Элика Маноима плюс Сева Левенштейн… Может, еще созрею… 🙂

  8. Наверное, хотя меня восхищает другая сторона — вера в себя и свое вИдение. Наверное, человеку мира объективного, который верит в формулу, в то, что если нажать на выключатель, оттуда выскочит электричество и Лампочка загорится, в то, что после лета наступит осень… этому человеку трудно поверить, что есть вот такой, который точно также ЗНАЕТ, какое ему здесь поставить пятно, и почему не другое. И то, что это знание настолько же точное, хотя его невозможно доказать, и отсюда, наверное, моменты неистовства старого художника, который не может доказать свою правоту ни логически, ничем, никак… И каждый может, подойдя к картине, сказать — ничего особенного, холодновато, обычно, можно и по другому и так далее. Ничего нельзя никому доказать! В своем масштабе я с этим столкнулся очень плотно, потому что значительную часть жизни привык доказывать — фактами, логикой, наконец, рассчетом на доске, ставя эксперимент-вопрос, и получая недвусмысленный ответ. Ван Гог об этом говорил, ведь когда пишешь картину быстро, — берешь цвет с палитры НЕ ГЛЯДЯ, и часто не знаешь ЧТО на кончике кисти, откуда же может быть уверенность? На каждое движение возникает мгновенное решение, оно не поддается объяснению, что при этом включается? — наверное, все, что есть у художника, и формулируются такие мгновенные вопросики и ответы : Да? -Да! Нет? — — нет! А почему — «да» и почему «нет». не скажет Вам сам художник.
    Но разумеется, у Сезанна было общее направление, и он мог его как-то сформулировать. Некоторые вещи мы знаем. Это общая реакция на импрессионизм, который он глубоко уважал, но считал недостаточно фундаментальным, потерявшим глубину и основательность старой живописи,и в самом деле, импресс — это мгновенное ощущение, хотя и великолепное, это даже не состояние — природы и художника в ней, а что-то слишком эфемерное. И Сезанн опередил свое время, дальше все качнулось в сторону большей обязательности, долговременных состояний, а не мгновенного ощущения, наверное, поэтому импрессионизм жил так недолго и в чистом виде не сохранился 🙂
    То, что несомненно ЗНАЛ Сезанн — это очень многое о взаимодействии пятен, не лежащих рядом, а на расстоянии друг от друга, и это обеспечивает поразительную цельность его работ, хотя и удаляет его яблоки, например, от реальных яблок: его яблоки съесть не хочется, это живописная субстанция особая. Потом он совершенно отказался от отношения к предметам, к лицу — как выражающим нечто помимо самой живописи, к примеру, его лица не берут на себя эмоциональную нагрузку, глаза не плачут, не страдают и так далее. ВСЕ ВЛОЖЕНО В ЦВЕТ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПЯТЕН. И вложено столько, что таким образом выражено очень многое из эмоционального мира. Его «лабораторные опыты» делались с такой страстью, что это передается зрителю, картины не безучастны.
    В результате из Сезанна выросла почти вся живопись двадцатого века. Все его начинания и попытки оказались плодотворны, это редкий случай.
    В плане чисто человеческом: каким упорством, мужеством и уверенностью в себе нужно обладать, чтобы настаивать на истинах, которые недоказуемы никаким способом кроме конечного результата — своего воздействия на нас, которое «неизмеримо» 🙂

  9. да, я слово «знал» более узко прочитала просто (просто
    мне кажется,что Сезанн в живописи нашел что-то чего до него
    никто не «знал»). В том смысле,как Вы пишите, даже и не спорю. 🙂
    каким же безумным контролем и дисциплиной надо обладать, чтобы так
    работать!

  10. Очень грустно:(
    До сих пор, увидя в автобусе похожее лицо, содрогаюсь… не могу поверить.

  11. Может быть, но я ведь не худлит пишу, чтобы живей. Я с неохотой вообще такие штуки пишу, потому что они как бы располагают к дискуссии, а на самом деле я никаких споров не хочу, я просто уверен (когда пишу 🙂 А люди начинают спорить, а потом обижаются. Поэтому я стараюсь убирать лишнее, чтобы не выглядеть таким «провокатором уходящим в кусты». Особенно молодые люди, они думают, что нужна истина, а мне не нужна истина, просто мне иногда хочется высказаться, хотя бы фрагментарно, я не ищу истину, и не настаиваю на своей правоте. Пусть я неправ, но я знаю, и уверен 🙂 Сегодня так, а завтра подует ветерс другой стороны, буду уверен в обратном :-))))

  12. Сезанн ЗНАЛ, об этом писал Рильке в своих впечатлениях о первой посмертной выставке. Другое дело, что его знание вовсе не «головное»: когда он чувствовал, интуитивно постигал, какое должно быть следующее пятно, он его ставил. Конечно «субъективная штука», я думаю, что мы несколько по разному читаем слово ЗНАЛ — субъективная уверенность тоже знание, да еще какое! Он был уверен, что надо это взять с палитры, а не то, а пока не был уверен — не махал кистью. Я говорю о знании в широком смысле, оно включает и субъективную вашу убежденность, что вот надо так, а не эдак 🙂

  13. Вы что-то исправили.. а мне как всегда первый вариант нравился, живей как-то, искренней был 🙂

  14. Я помню свой рывок из описательских книг, которые так любила мама, к этим… непонятным и манящим. Лет в 17 наверное. Но что-то говорящим на языке самой души. Как я их читала, каким запоем!

  15. Дан,
    а вы Сезанна и Моэма в одну категорию записываете?
    Тех, кто были в пределе «известного», писали только то, что ЗНАЛИ?
    мне кажется, что Сезанн, как раз за этот предел вышел.
    Это все ИМХО конечно (искусство вообще оказалось очень субьективной
    штукой)…

Обсуждение закрыто.