///////////////////
Снова стою за деревом, наблюдаю, как новое племя вытаптывает землю, где расположен мой дом. Он здесь, я уверен, это мне поблажка, подсказка, фора дана — очерчены в памяти границы, но штрихом, пунктиром, расплывчато, туманно… мой треугольник, черт возьми!.. Что это, милость, скидка, правило насмешливой игры… или подлость?.. Нет, проще – так сложилось, случилось, это лучшее объяснение для меня. Случилось как получилось. Тогда я знаю, с кем бороться, кого побеждать – себя и больше никого.
Ведь все же не потерялся, не исчез — вернулся в единственное место, которое можно трогать, и узнать… Это успокаивает и бесит одновременно, хотя и смешно. Такое не в первый раз со мной: в общих чертах помню, детали ускользают, например, куда шел в прошлый раз, и где нашел дверь. Ирония жизни – то самое стремление к обобщению, без которого картина невозможна, теперь проникло в жизнь, в текущий день, и я беспомощен в нем. Он требует мелочного педантизма, который ненавижу на холсте.
И все же хромая память утешает, до сих пор не пропал, и теперь доберусь.
Место, кажется, слегка изменилось?.. Нет, я верю в незыблемость правил, как в то, что земля не может даже на миг остановиться: мой дом по-прежнему на месте. Словно негласный договор заключен с непонятными мне силами. А взамен веду себя, как полагается нормальному человеку, подчиняюсь обстоятельствам, если сильней меня. Руки вверх перед реальностью, она всегда докажет тебе, что существует. Но это только часть меня, опрокинутая в текущий день, а за спиной моя держава, в ней живет сопротивление, ожесточенное и молчаливое, – в траве, в каждом листе, стволе дерева, во всех живых существах, и я своею жизнью поддерживаю их борьбу. Живи и поддерживай жизнь как можешь, и не будешь одинок. А люди давно предали себя, согласились на коммуналку ради комфорта… Кругом ежедневно и ежечасно совершается предательство, люди борются за существование – и предают жизнь, потому обречены. Вот и придумывают себе, в страхе, загробное продолжение. И тут же подскакивают к ним, заглядывают в лица мошенники-попы, ненавижу их! Нелепые басни о будущем блаженстве даже хуже, чем заталкивание в сегодняшнюю сутолоку и грязь. Религии – худшие из обманов, которые подсовывают нам вместо настоящей жизни, которая в нас! Только в нас!
…………………………………
Надо признать, пока везет, — почти всегда возвращаюсь в довольно равнодушную среду. Не ждут, но и не очень злятся, когда напоминаю о своем существовании слабыми движениями. А я помню, так со мной уже было, ничего страшного не случилось, и успокаиваюсь. Уверен, что отошел недалеко, и в этих трех домах, которые вижу, находится моя дверь, и стены. Убежище мое.
Иногда я помню, откуда вышел, но всё чаще забываю. Как просто там, у себя – бежал, не зная дома, скользил по кривой улочке, смеялся, молодой… Или серьезный разговор с собой, отчего колеблешься как лист на ветру между живописью и прозой, тоже неразрешимый вопрос. Имеют смысл только неразрешимые вопросы, недостижимые цели, а все остальное – бред временный, суета сует… И вдруг тяжелый толчок в плечо, приехали… В самом интересном месте пространство дрогнет — обратно выпадаю. Пора охотиться за едой?.. На дворе… каком еще дворе!?.. хмурый день… галоши, тяжесть в ногах, и тут же неприятности — думать о пище, где спать, как бороться с холодом…
Хорошо бы перед исчезновением запомнить одну-две детали текущего дня… Но я неисправим, про безопасность постоянно забываю. А потом хожу вокруг да около этих домов и вычисляю, где мое жилье… Записывать адрес?.. бесполезно, записочки куда-то исчезают, а расспрашивать… опасно, опасно… Но я все равно расспрашиваю, глаз наметан, тяготею к плохо одетым, к бомжам, роющимся в помойке. Отверженные — братья мои.
Иногда это занимательно, своего рода детектив, игра, но чаще неприятно, даже страшно – можно остаться под открытым небом, а ведь не всегда тепло, в природе происходят смены под влиянием ветров, нагоняющих погоду. Знаю, знаю, есть теории о движении земли вокруг солнца, когда-то увлекался… а потом понял, может, и правда, но неважная деталь: никогда не видел, чтобы земля вращалась вокруг чего-либо, не ощущал, а мне привычней говорить о простых вещах, от которых зависит жизнь. Например, про ветер я могу сказать многое.
Они говорят время, я говорю – ветер. Он сдувает все, что плохо лежит, и со мной остается Сегодня, Завтра, и — Мой Остров.
Сегодня удерживается потому, что я ухватился за него обеими лапами и держу. Как только явился, выпал, немедленно хватаюсь. Есть подозрение, что существует еще Завтра, но оно пока не живо, не мертво – дремлет где-то, иногда махнет хвостом, чтобы сегодняшние дела не казались уж совсем ненужными, иначе, зачем есть, думать о крыше, стенах, своей двери, если не будет Завтра?.. На один день всего хватит, и пищи не надо, и без крыши перетерплю. Пока еще дремлет где-то мое Завтра, тощий хвостик, хиленькие лапки… А вот Остров – главное, что имею. Его тоже вроде бы нет, но к нему можно вернуться, пусть на время, а потом обязательно обратно падаешь. Правильней говорить – выпадаешь, привычка; вокруг каждого дела, пристрастия или заблуждения, образуются со временем свои слова, жаргон, некоторые считают, новый язык… вот и у меня свои.
Сегодняшний день – проходной двор, замусоренный донельзя, но из него ведут пути в другие мои места, это важно, поэтому приходится терпеть, ждать, когда меня стукнет в очередной раз, застыну на месте с открытым ртом, и буду уже не здесь…
