Два забытых рассказика

Обычно котам крошу в тазики нашу местную газетку, регулярно подкидывают в почтовый ящик. Абсолютно продажная, так что никаких угрызений. Но иногде бумаги не хватает, тогда раскапываю старые черновики. Беру обычно то, что напечатано, и на что смотреть стыдно.
Но иногда забытые и отброшенные чем-то привлекают — откладываю. Вот и эти два пожалел — отложил. Хотя не люблю такие, но пусть уж повисят в ЖЖ.
…………..
Первый назывался

БЕЗ ШТАНОВ
Я познакомился с редактором, он прочитал мои рассказы. Он меня даже похвалил, сдержанно, без громких слов, но это приятней, чем соловьиные трели — похоже на правду. Он мне ничего не обещал, это большая редкость, обычно они, если задерживают рукопись, обязательно что-нибудь наобещают… Он высокий, худощавый, очень, должно быть, фотогеничный, лет сорока. Наберитесь терпения, говорит, у меня книга лежит двадцать лет, и ничего — жив. Может, у тебя книга плохая, а у меня-то хорошая, я подумал, но ничего, конечно, не сказал ему. Он подумал, и говорит — пишите профессионально, не ждите похвал, не коллекционируйте отзывы, это дело дилетантов, а мастер пишет ни на кого не глядя…
Удивительно верные вещи он говорит, я подумал, даже странно, как много людей говорят правильно. И так трудно понять, что это ничего не значит, просто они много читают и обо всем осведомлены… Но это потом я сообразил.
Он подумал еще, покурил, и говорит — надо вам придумать свой какой-то стиль, или ход, нечто, задерживающее взгляд… особую форму, что ли…
Я конечно молчу, хотя давно знаю — так писать никто не может, как я. У каждого свое дыхание, ритм и длительность переживания, это физиология, и тут нечего придумывать, пусть придумывают концептуалисты. Нужно соответствовать себе, тогда не о чем беспокоиться, а талант… что о нем беспокоиться, как сказал один еврей, есть так есть, нет — нет… Но я, конечно, молчу, не спорить же с ним, может, я не дотянул до себя, бывает, или никому не интересно, что я говорю…
Так уже писали… — он называет фамилию, я, конечно, не знаю ее, не читал. А вообще-то он неплохо ко мне отнесся, мне приходит в голову — хочет помочь, может напечатает даже… Это я виноват, удивительно неловок и незрел, оттого сижу перед ним как мальчик, он меня учит, я слушаю… У него брелок с ключами в руках, собирался к машине, на обед ехать, а я помешал, и вот сижу, задерживаю… Если б у меня была машина, то мы могли бы поговорить на равных, почем бензин и прочее, про дороги опять же… Будь на моем месте взрослый человек, обязательно узнал бы про литературные события, что там у них в Союзе, какой новый скандал например… получилась бы настоящая беседа двух похожих людей. На худой конец, может что-то новое в столице произошло, крушение или пожар, или переворот, а может даже редкое явление — тарелочка пролетела… Ну, не знаю… пусть культурное событие, фильм где-то просматривают про знаменитый аукцион, и все туда ломятся, которые на распродажу не попали. А я ничего такого не знаю, мне нечем поделиться с ним. Все, что мне интересно было, я записал, и когда еще новое появится… К тому же мое новое, оказывается, для него старое — «все вы о себе…» О ком же еще, странное дело… Но я его понимаю — перед ним старый мальчик, психопат, привязался со своими рассказиками, тривиальными, носится с ними… да так давно уже писали!.. Он всю литературу знает насквозь, и уверен. Конечно, даже странно думать — этот — и новое. Так всегда странно думать. Он видит — зачехленный человек, не слышит времени, талдычит только — «я заснул, я проснулся…» Какие-то тараканы, мухи, коты… Слова вроде на месте, но уж слишком просто — сегодня ярче надо, круче, хлеще, позабористей, а он — ни о чем, пресно, обычно…
Он открыто улыбается, пишите, говорит, пишите, и присылайте нам, мы рады. И я рад, что они рады, и моментально верю ему — такой фотогеничный мужик, и книгу написал, двадцать лет лежит, значит, что-то решительно новое, новое всегда в штыки…
И вдруг я начинаю, с пылом, с жаром лепетать про скрытые ритмы, длительность гласных, дыхание, полет звуков, полифонию на бумажном пятачке… старые избитые истины, которые открыл сам. Он слушает полувнимательно, снисходительно, тут же цитирует подлинники, это — оттуда, то — отсюда… Я еще говорю, говорю, но постепенно отдаляюсь от текста, вижу его написанным на серой бумаге, на ней у меня черновики — я в пустоте, далеко от себя, от стола, за которым двое, и по случайности один из них — я…
И вдруг вижу, что на мне короткие штанишки, а чулки держатся на чем, ну, на чем? У других мальчиков взрослые длинные брючки, а чулки не знаю, как держатся, но совсем не так, я знаю — не так! Кошмар первого класса — лифчик, изнуряющая борьба с буржуазными родителями, стыд и страх перед физкультурой, прививками, осмотрами… Усилием воли проскакиваю годы за секунды, и новое видение — кажется, совсем нет штанов!.. Догадка моментально превращается в уверенность, в голове одна мысль — что бы намотать на себя… Покорно слушаю его комментарии, тяну время, лихорадочно придумываю себе штаны… они с дырами и прорехами, но хотя бы такие…
Пишите, он повторяет, и протягивает мне сухую мускулистую руку, на пальце брелок висит с профилем «жигулей». Я жму его прохладные пальцы, встаю, иду через большую комнату, в которой еще столы, за ними сухощавые женщины переговариваются прокуренными тенорами и не замечают моих прорех, и что трусов нет, а джинсовые швы трут, где не надо. Я иду и по дороге восстанавливаю ткань, силой воли латаю прорехи грубой домашней тканью, похожей на плед, что у меня на раскладушке, и в коридор выхожу совсем молодцом, старенький мальчик в потрепанных джинсах…
С трудом нахожу лифт, что везет вниз, он то и дело останавливается, берет кучи небрежных юнцов и милых девочек, юнцы гогочут, девицы хихикают, но я уже спокоен — штаны на мне, я мал, стар, выметаюсь через огромные стеклянные двери, меня несет как желтый лист мимо стада машин, мимо кучкующихся худощавых, в рубашках, галстуках, с небрежными сигаретами…
Наконец, улица, люди, я окунаюсь, скрыт, незаметен, независим, иду… Только во мне что-то зудит, свербит как натертая кожа, но — внутри, глубоко, не достать, не успокоить, может, под ложечкой, может ниже…
Никогда, больше ни-ког-да!
Покупаю булочку, теплую, пахучую, и утешаюсь, понемногу утешаюсь…

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.