http://www.periscope.ru/prs98_2/pr4/best/centr.htm
Двадцатый век изобразительного искусства: Испытание на прочность, исследование пределов и тупиков.
Неважно, как называют себя эти художники, и как их называют искусствоведы. Все они были заняты одним и тем же — попытками усилить Выразительность изображения. И для этого подвергли испытанию великую троицу изобразительного искусства — Цельность, Выразительность, Лаконичность. Ради Выразительности они освободили цвет, линию, форму друг от друга, и всех их — от того, что называли содержанием, или «литературой». В начале движения, конечно, импрессионисты, затем Ван Гог, который ясно говорил о «суггестивном действии», то есть, непосредственном влиянии на наши чувства цвета и линий. Матисс и Пикассо в своем движении к Выразительности остались в целом уравновешенными гениями. Особенно Матисс, но и бунтарь Пикассо, разглядывая абстракции Кандинского, пожимал плечами — «А где же здесь драма?..» имея в виду то, что с дальнейшим расчленением Триады начинается Нечувствительность — потеря живых связей, тех зрительных ассоциаций, движение по цепочке которых является главным в постижении любого художественного изображения… Экспрессионисты общее и весьма расплывчатое определение для всех них. Здесь и ранний Марке и движущийся к абстракции Кандинский, и многие другие. Как всегда, благодаря таланту, хождение по грани часто приносит удачу — здесь есть удивительные прорывы. Причем картины сохраняют Цельность, это главное условие Выразительности, просто раздвинуты относительные для каждого времени и культуры рамки и пределы. Но часты и поражения. Потеря живых ассоциаций с предметным миром, пренебрежение связями между формальными элементами изображения в конце концов ведет к внутреннему обеднению художественного образа. Тогда Художника ждет великое унижение: ему приходится объяснятьто, что при удаче в объяснении не нуждается. И художник, чувствуя недостаточность, неполноценность, внутреннюю несамостоятельность изображения, начинает подводить идейную «базу» под свое творение. Еще хуже, если Вещь с самого начала является Декларацией, иллюстрацией некоего умственного замысла, как например, «черный квадрат» Малевича.
Однако выяснение границ и пределов, ощупывание тупиков — полезное занятие. Оказывается изобразительное искусство на пределе, на границе своей упирается в нечто незыблемое — в физиологические способности нашего зрения, его особенности. Они изменяются гораздо медленней и трудней, чем Культура. Вход в пещеру и выход из нее — темное пятно и светлое пятно — остались главными приманками для глаза, и его возможности охватить разом и объединить видимый мир вполне ограничены. Если же нет объединения, начинается распад Цельности и потеря Выразительности.
Но не будем впадать в искусствоведческий раж, посмотрим красивые картинки. Обратите внимание на таблицу. Крупнейшие экспрессионисты умирали до сорока или жили очень долго. В чем загадка такого «расслоения», трудно сказать. Наверное, не в степенях таланта, скорей в человеческой прочности, которая тоже подвергается испытанию на путях раскрепощения цвета, линий и форм. Но это уже вне нашего исследования.
Зиновий Бернштейн(Д.М.). (это я писал, никакой, конечно, искусствовед)
