ОЧЕНЬ СТАРЕНЬКОЕ — ПРО ЗВЕРЕЙ.

………………………………………

АРТО

Шофер уехал, а мы с Борисом начали носить вещи на третий этаж в мою новую квартиру. Жильцы из окон внимательно наблюдали за нами, а две старушки даже вышли на лестницу, чтобы лучше видеть. Мы оставили на траве ящик с мелкими вещами, среди них ракетка и теннисные мячи. Один мяч откатился в траву. Я заметил его, но решил, что возьму потом. Когда мы спускались в очередной раз, то увидели большую рыжую собаку, которая сидела неподалеку под деревом и смотрела на вещи. Видно было, что этот пес давно живет один и ест не каждый день. Я свистнул ему, но он не пошевелился. Мы взяли ящик и понесли наверх. Когда мы вернулись, мячика не было, и собаки тоже. «Это он взял,— закричал кто-то из окна,— это Арто…» Я посмотрел через дорогу. В высокой траве виднелась рыжая голова, пес смотрел на меня. Я подошел. Арто сидел, перед ним лежал мячик. «Отдай мяч…» Он зарычал, схватил мяч и отбежал на несколько шагов, но при этом дружелюбно вилял хвостом. Он хотел играть, и умел играть с мячом. Он хотел, чтобы у него отняли мяч и бросили — старинная игра всех собак. Но для этого нужно было подпустить меня ближе, или оставить мяч и отбежать. Он боялся, что я заберу мяч, и подпустить меня боялся — видно не раз его били. Я оставил ему мяч и вернулся к дому. Потом я видел его почти каждый день, и кормил. Домой он не шел, хватал еду и отбегал в сторону, быстро глотал и возвращался. Иногда он шел за мной в магазин и там ждал, пока я куплю булку и дам ему кусок… Настала зима. Арто спал на люках, там не было снега и снизу шло тепло. В сумерках я не замечал его и подходил вплотную. Он поднимал голову. «Привет, Арто…» Если он был сыт, то не шел за мной, и снова ложился спать. Иногда он исчезал на несколько дней, и я думал, что его поймали как бродячего пса, но он появлялся снова, облезлый, голодный, со светлыми упорными глазами. Он дожил до лета и снова лежал на лужайке перед домом. И осенью он был здесь, а в ноябре, в первые холода исчез, и я больше его не видел. Я ждал его до весны, надеялся, что вернется, а потом взял себе щенка, палевого — как Арто, только с темными глазами.
……………………………………….

ХОМЯК

Кажется, его подарили моей дочери, этого белого хомячка. Сначала все возились с ним и сюсюкали, а я держался подальше — мне противна слащавая возня с животными. Потом к нему привыкли и почти забыли, а он жил под креслом, и был рад покою, и тому, что еды вдоволь. По вечерам, когда все засыпали, я выходил на кухню и пил чай. Я любил это время. Днем спешишь и все кому-то должен, но вот наступает вечер, все идут спать, а тебе подарен кусочек твоего времени. В тишине вылезал хомяк и смотрел на меня, а я на него — мы не мешали друг другу. Я подсыпал ему зерна и смотрел, как он ест, и как растут его мешки за щеками. Он убегал к себе и снова прибегал — уже с худыми щеками, и снова торопливо ел… Тепло давно прошло, и сухой сентябрь позади, наша жизнь вдвигалась в темноту — приближалась зима. Хомяк не знал о зиме, но знал, что делать, чтобы жить и выжить, его никто не учил, он знал это всегда. А я много знал о зиме, о прошлых зимах, и помнил больше, чем он, но что делать — не знал. Каждый раз зима заставала меня врасплох. Я стал понимать боязнь стариков умереть зимой, в темноте, среди холода природы… А вот хомяк готовился.
Однажды вечером я долго ждал его, а он все не вылезал. Я заглянул под кресло. Он лежал там на боку и не двигался. Я взял его на руки — он часто дышал, изо рта стекали капельки крови. Скорей всего, кто-то неосторожно прижал его, может быть, дверью, или еще как-нибудь… Вчера еще он так озабоченно бегал здесь и смотрел на меня крошечными темными глазками… Мне казалось, что он сейчас вскочит, отряхнется и все будет по-старому, но он лежал, и стал дышать с судорожными всхлипываниями. Он мучился, и мне надо было его убить, а я не мог и все сидел и смотрел на него. Мы были с ним вместе, и чужие в этой большой квартире, и зиму я буду встречать без него… Я принес эфир и стал его усыплять. Налил на вату очень много, чтобы он сразу уснул и умер незаметно для себя, как я себе желаю, но он все дышал и дышал… Наконец, он замер. Я завернул его в наволочку и вышел на улицу. Небо было звездное — к холодам. За домами начиналось поле. Я выкопал ямку, похоронил хомяка, и пошел домой.
………………………………………………….

ЧЕРТОВА БАБА

В универмаг на Юго-западе забежала собака. Видно было, что ей хочется отдохнуть и согреться, и, может быть, перехватить кусочек. Она забилась под лестницу, зализывала свежую царапину на передней лапе. У меня была булка, я отломил ей кусок. Она с жадностью съела и стала смотреть, не дам ли еще. Подошла женщина, молодая, хорошо одетая, и говорит:
— Видно у вас никогда не было собак.
Я не стал отвечать, жду, что она скажет дальше. Она продолжает допытываться:
— Ведь не было?..
Ну, что ей сказать… что у меня есть собака?.. — неизвестно, к чему она клонит, да и почему я обязан ей объяснять… Или скажу, что нет… похоже, она обрадуется — угадала, начнет меня учить… Я молчу. Она достает из сумочки сухарь и дает собаке. Собака берет сухарь и с удовольствием жует, с хрустом, и крошки подбирает. «Так вот,— она все хочет мне что-то доказать,— собак нельзя кормить хлебом — у них животы болят…» Она такая холеная, красивая, как говорят, фигуристая, и одета очень хорошо, со вкусом. Собак, конечно, лучше хлебом не кормить, но эти голодные собаки, здесь, на окраине города, питаются отбросами, и хлеб им не повредит. Но что ей объяснять… Она смотрит на меня с улыбкой, в которой невыразимое превосходство. Вот стерва, что она ко мне прицепилась… Ее собака, конечно, хлеба не ест. Она не хочет уходить, и продолжает: «Вот из-за таких, как вы, любителей природы, звери погибают, кидают им в зоопарке куски, а они умирают…» Я молчу, смотрю, как собака подбирает крошки. Я бы дал ей еще булки, но не могу, пока эта дрянь не уйдет. А она все говорит: «Удивительные люди, нет элементарного понимания… вы кем работаете?..» Я смотрю на нее — она удивительно хороша, но до чего ядовита, Бог ты мой… «Не делайте так никогда больше» — требует она от меня…
Придется уйти и собаке не достанется булка. Ухожу, а за мной и собака, она провожает меня до угла, и здесь я даю ей весь батон. Она хватает батон и убегает в темноту…
Я иду и вспоминаю — чертова баба… но до чего хороша…
……………………………………………

ПИНГВИН

У нас в городе есть зоопарк. Это отдельный мир среди суеты нашей бестолковой жизни. Заходишь сюда и скрываешься — от долгов и обязанностей, от смирения и внутреннего кипения — бродишь как зверь среди зверей, ешь мороженое, сидишь на скамеечке и ждешь, когда будут кормить медведя, как будто тебе должны бросить этот темно-красный кусок мяса… Один раз я сидел на скамейке перед птицами и увидел девочку лет пяти. Она пришла с папой, но шла сама, не держась за руку. Они только что вошли, и, я слышал, отец сразу хотел показать ей самое интересное — слона, тигра и обезьян. Он боялся, что дочка устанет, пока они доберутся до настоящих зверей, и не получится той радости, которую он запланировал на воскресное утро. Они шли довольно быстро мимо птиц и мелких животных. И вдруг девочка остановилась. Она увидела большого пингвина, который стоял за решеткой и смотрел на нее. Пингвин был чуть повыше девочки и стоял молча, не двигался. Они рассматривали друг друга. Девочка обернулась к отцу и шепотом спросила «кто это?..» Она знала, что громко задавать такие вопросы неприлично. «Это пингвин». Имя существа ничего не объяснило ей, а спросить все, что ей хотелось понять, она не умела — и вот она стояла и смотрела на пингвина, и он, маленький, но важный и старый, не зверь и не человек, смотрел на нее и загадочно молчал… Когда на тебя смотрят знакомые и незнакомые, но привычные лица, и ты на себя смотришь, как на что-то знакомое и привычное, а если на тебя смотрит такое вот существо?..
Оторвать девочку от пингвина было невозможно.
Потом я встретил их в кафе. Она была задумчива и рассеянна. Думаю, что они так и не добрались до слона и тигра. Я слышу, она спрашивает:
— Можно, я дам ему пирожное?
— Он не ест пирожное, он живет на севере.
— Ну, тогда мороженое он станет есть.
Я вышел из кафе. По пруду быстро плавали коричневые утки, на воду падали желтые листья. Пингвин все также стоял и задумчиво смотрел на дорогу. А я уже шел к выходу—в знакомую и привычную свою жизнь.
…………………………………………

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others. Посмотреть все записи автора DM