МЕРЗОСТЬ
Подруга позвонила поздно вечером.
— Ты завтра на работе?
— Да, с утра.
— Аня, мне нужно встретиться…
Анна жила одна, и подруга иногда пользовалась ее квартирой. В те дни к вечеру дома было уже пусто и тихо, и даже чище обычного. Кровать тщательно застлана. Но коврик перед ней чуть сдвинут… и везде едва уловимо не так, как было.
Простыни с собой приносит… рюмки трогали… а бутылку, пустую – унесли… подушка лежала не так… Все это было неприятно. Хотя что, собственно, произошло? И куда им идти? В гостиницу не пустят — проверяют печати в паспорте. А домой боится приводить… Анна никогда не видела мужа подруги, он был постоянно в разъездах, мифическая личность… а может и нет его вовсе?..
К вечеру в квартире все было на своих местах, но опять чуть-чуть сдвинуто. Занавеска колыхалась — форточку приоткрыли… Не буду больше пускать — неприятно. Пусть другое место ищет. Брось, что тут особенного. Миллионы живут, как умеют. И все-таки не пущу… Она рассеянно готовила ужин. Чашки отмыты от чайного налета… небось, солью мыла… или содой?.. Содой, пакетик переставлен. Значит, они и чай пьют… Сначала или потом?..
Она одернула себя — какое тебе дело.
Раздался короткий звонок. Анна открыла — в дверях стоял немолодой человек в синей спецовке, видно, что сразу с работы.
— Здесь живет?.. — он назвал ее.
— Это я…
Лицо его исказилось, он грубо оттолкнул ее и вошел, захлопнув дверь ударом каблука.
— Значит, к тебе она ходит… с этим… — он задыхался, ловил воздух синими губами.
— Ах ты, тварь!.. — он коротко и сильно ударил ее по лицу тяжелой ладонью, так, что она отшатнулась и ударилась затылком об стену. Она ничего не могла сказать, и с ужасом смотрела в лицо, которое медленно приближалось к ней. Воспаленные веки, багровые прожилки на желтоватых склерах глаз, темно-красные мясистые уши… Короткими сильными пальцами он схватил ее за плечо — ах ты, сука! — и ударил по щеке тыльной стороной кисти, не так сильно, как в первый раз, но гораздо обидней — с презрением.
— Узнаю еще — убью… — и вышел, тяжело хлопнув дверью…
Она долго стояла в передней, потом вошла в ванную и стала мыть лицо холодной водой. Тяжело билось сердце, болью отдавало в плечо, но плакать она не могла. Какая дикая история — мелькнуло у нее в голове…
Она долго сидела на кухне, не хотела, боялась войти в комнату — увидеть эти аккуратно положенные подушки…
Постепенно ей становилось легче. Надо забыть, и жить дальше, но она чувствовала, что никогда не забудет.
Очень понимаю героиню, точно отражена психология.
Спасибо.