18
Вечером у Аркадия на кухне уютно и тепло. Старик раздобыл курицу, расчленил ее как самый педантичный убийца, чуть обжарил на сковородке и теперь тушит в большом чану с ведром картошки.
— Три этажа прошел, а науку не встретил, — жалуется Марк.
— Знаю, — отвечает Аркадий, — но вы не спешите. Наука как бы религия, а Институт ее церковь: головой в небе, фундаментом в землю врыт.
— Наука не религия, — обижается юноша, — в ней нет бессмысленной веры.
— Шучу, шучу, — смеется Аркадий, — у нас не вера, а уверенность, то есть, не слепое чувство, а возникшее под давлением фактов убеждение, что познанию нет предела. Вот, к примеру, выйди на улицу, кругом небоскребы, так и прут из земли — сила! И почему, скажите, рядом с последним не будет выстроен еще, кто может помешать? Нет основания сомневаться.
— А вдруг обрыв? — для собственного спокойствия спрашивает Марк, не верящий в обрыв.
— Ну-у, вы слишком уж буквально восприняли. Не может быть никаких обрывов, наука духовный город, а царству разума нет предела… Неделя нам обеспечена. За вами хлеб и деликатесы. Неплохо бы кусочек колбаски, маслица…
— Зачем нам масло, лучше маргарин, растительный продукт.
— И то верно, — соглашается физик с химиком, — мне масло вредно — сосуды, а у вас идеальное сгорание, зачем подливать в такой костер.
Следы курицы окончательно исчезли в общей массе. Картошка?.. Аркадий ткнул огромной двузубой вилкой — готова. Сели есть.
19
День позади. Волнения по поводу картошки, будоражащие мысли, неудача в борьбе за истину доконали Аркадия, он решил этой ночью отдохнуть. Взял книгу, которую читал всю жизнь — «Портрет…», раскрыл на случайном месте и погрузился. Чем она привлекала его, может, красотой и точностью языка? или остроумием афоризмов? Нет, художественная сторона его не задевала: он настолько остро впивался в смысл, что все остальное просто не могло быть замечено. Там же, где смысл казался ему туманным, он подозревал наркоманию — усыпление разума. С другими книгами было проще — он читал и откладывал, получив ясное представление о том, что в них хорошо, что плохо, и почему привлекательным кажется главный герой. Здесь же, как он ни старался, не мог понять, чем эта болтовня, пустая, поверхностная, завораживает его?.. Если же он не понимал, то бился до конца.
Аркадий прочитал страничку и заснул — сидя, скривив шею, и спал так до трех, потом, проклиная все на свете, согнутый, с застывшим телом и ледяными ногами, перебрался на топчан, стянул с себя часть одежды и замер под пледом.