СМЕРТЬ ТОЛЯНА (фрагмент повести «Последний дом»)

…………………………………………………..

Завидую тем, у кого на каждый случай слово наготове. Но тут даже им нечего добавить, сначала живем, потом смерть. Тот, кто уходит, никогда не возвращается. Этот порядок неистребим, никто еще после смерти заново не возник. Некоторые верят, но я с печалью должен признать — ни разу не видел. Сказать «жаль» мало, я в отчаянии бываю.
Иногда человек сам решается свести концы с концами, покончить с этим делом… или историей… событием… Короче, взял и все счеты разорвал, узел разрубил. И это понятно мне, хотя я всеми силами против. Видел однажды, с тех пор на открытый огонь смотреть… не могу, не могу…
Простите, забылся.
Кажется, говорил, — страшно своих оставить. Если бы мир был немного спокойней, чище… Люди бы его без тревоги оставляли, когда нет больше сил участвовать. Хотим мы или не хотим, но участвуем, если не делами, то молчанием и бездельем своим. Бездельем, да.
……………………………………………….
Но вот, оказывается, бывает ни то ни сё… Вроде, не хотел конца человек, а с другой стороны, большие усилия приложил… Если б можно было спросить — «зачем ты?..» Он бы, наверное, пожал плечами — «да ни зачем, да просто так…» Объяснить эти странные поступки невозможно, но они на свете есть. Особенно у нас. У нас просто так еще многое случается. Не все муравьи, чтобы только планам следовать. Люди еще есть живые — стукнет в голову и сотворит. А потом из-за этого непостижимого явления что-то новое возникнет… Пусть событие ставит в тупик, зато на размышления натолкнет. Без них как во сне живем, жуем машинально свою жвачку — пищу, дела, отпущенное нам время… А неожиданные странности пробуждают нас, словно свет в ночи…
Никто не понял, что случилось с Толяном. Жил с удовольствием, пользовался холодильником, телевизором японским, стенкой немецкой… И вдруг задал нам задачку, непонятное совершил. Я думаю, это его красит.
Генка смеялся:
— Ну, и выдумщик ты…
— Лучше послушай…
Стервец был Толян отчаянный, да. Говорят, про мертвых нельзя так, но как не вспомнить!.. Однажды у меня трубу прорвало, горячая вода хлещет. Давно. Еще качали нам в батареи кипяток, а не теплый кисель, которым сейчас потчуют. Он с меня десятку содрал. За хомут. Сосед! Одним словом, жлоб. Это наше особенное словцо. Человек, который для себя старается, постоянно озабочен, выгоду извлекает из любого мелкого случая.
Вам не понять, что же плохого в жлобе?..
Устыдили меня… Вы правы, каждого человека что-то красит, надо только тщательней искать. Толян, конечно, жлоб, но его смерть меня поколебала.
К весне осточертеет ему цивилизация, уходит из дома на огород. Там у него халупа с отоплением, кабель по воздуху перекинут — свет, и антенка, старый телек притащил, Рекорд. Вот счастье, никого!.. И тепло ему в хатке, печка да вместо одеяла медвежья доха. Старая, вонючая, жаркая… Спал, жрал и в экран глазел. И канистра с самогоном при нем. Откуда еда? Галя, конечно, приносила, только бы там сидел. До глубокой осени нет дома Толяна, радуется Галя. Никто не ворчит, не рычит, не шастает по ночам, не чавкает мордой в холодильнике…
И в тот год так было, как многие года.
Как-то к обеду приходит Галина к огородному домику, тащит кастрюльки. Начало сентября, внучка, первый класс!.. платьица да бантики, заботы и восторги… Природа бабье лето готовит, торжественны деревья, березки прозрачны, тихи, а клены за их огонь люблю. На ослепительном небе спектакль, последний акт неповиновения. Помирать так уж с музыкой. Хотя редко помирают они, но надолго обмирают, терпят боль, страх… ведь не знают, кончится зима или не кончится…
Представляешь, как жить, если не знаешь, вернутся свет и тепло или навсегда пропали… Особое мужество надо иметь.
А Генка говорит, брось глупости, они чувствовать не могут.
Как это не могут, без чувства жизни нет.
Но я про Толяна… Обошла Галина все углы, нет мужика. Поперся за грибами, что ли?.. Раз в пять лет случалось, возьмет лукошко да пошел. Возвращается с сыроежками, так что бывало с ним.
Она ждет, его нет…
Наутро снова пришла. В хатке пусто, тихо, печь не топлена, одна доха на топчане.
Дети, их трое взрослых, парень и две девки, давно в центре живут. Все собрались, кликнули соседей. И я пришел. Началась беготня, нервные поиски… Долго искали, не нашли.
На следующий день снова собрались. К вечеру обнаружили.
Мимо участка большая труба шла. Местами присыпана землей, местами на поверхности, из-под нее трава пробивается. Много лет лежала. План был куда-то газ подать, да передумали. Значительная штука, полметра в ширину. В чистом поле неожиданно возникает, рядом с огородами, и кончается тоже внезапно и бесполезно. Метрах в трехстах отсюда ручеек, из него насосик воду качает для полива, тем, кто заплатил. К воде крутой спуск, из обрыва торчит труба, здесь плану конец.
Кому пришла в голову мысль в трубе пошарить, не знаю, но пришла.
В середине пути наткнулись на Толяна, вытащили за ноги. Метров сто тащили. Мертвый, конечно, оказался. Вскрыли, как полагается. Все у него в норме, даже не пьян! Ну, не совсем в норме, все-таки труп, но причину смерти понять не сумели.
Полз, полз, устал и задохнулся, предполагают.
Зачем пополз во тьму кромешную?.. От какого страха спасался?.. Или просто любопытство одолело, никогда в трубе не жил?
Непонятная история. Со жлобами таких поступков не случается, досконально знают пользу своего тела.
Генка говорит:
— Я его понял, кажется…
— Что, что ты понял?..
Он молчит, только щурится…
А через месяц Галя собралась, уехала к сыну в Серпухов. Теперь служит той семье. Я говорил, есть люди, всю жизнь кому-то служить обязаны. Нет, не я так считаю — они. А я молчу, молчу… что тут скажешь…
Так зачем он полез в трубу, Толян?.. Не знаете… Вот и я не скажу.
А Генка говорит:
— Мы все так ползем… куда, сами не знаем…
-Ты же говорил, летим?.. Из дыры в дыру перелетаем…
Он на меня посмотрел, ничего не сказал, не объяснил…

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others. Посмотреть все записи автора DM