С 20-го по 23-24 вкл. намечается перерыв в наших занятиях, потом должно быть все также. В чем счастье, как говорил художник Рем из повести «Паоло и Рем» — «чтобы завтра было как вчера…» Понимаю, что это раздражает тех, кто ищет лучшего завтра, но счастье в том, чтобы независимо от текущего дня, лучше он за окном или хуже, у тебя все шло так, как хочется, и вчера, и сегодня, и завтра…
………………………………………………………..
Цветная бумага, пастель, 80-ые годы, получилась серия «ПОДВАЛЫ», возможно под влиянием собственной прозы, тогда писал повесть «ЛЧК», а чтобы написать, нужно увидеть внутренним взглядом, представить себе картинки, сценки, так что все связано… Мне говорили, эта повесть «антиутопия» — заброшенный город, одни старики и их звери… А мне казалось — идиллия: теплый подвал, все друзья вместе, свининка и пустырник в избытке (на спирту, конечно), рассказы и песни… Разумеется, когда пишешь, возникшая среда диктует продолжение, и с картинками также, и они разошлись, тексты и изображения, ну, и ладно…
………………………………………..
Пропащая душа, горе от ума. Порой мне рыбки кажутся умней людей, которые меня окружают, во всяком случае, естественней, смайл…
…………………………………………..
Два дерева, бумага, темпера… Смотрел ее в конце 70-х М.Рогинский, художник, встреча с ним оказалась важной для меня. Потом он уехал в Париж, а я остался, я был тогда совсем никто, из науки ушел, в живописи первые шаги… остался, конечно, поглощен своей новой страстью…
…………………………………………..
Берег Финского залива, по воспоминаниям набросок, с натуры никогда не рисовал.
……………………………………………
Летнее утро кота (вариант)
……………………………………………….
Автопортрет, масло на цветной бумаге (выгорела от света) Масло, конечно, тусклое, бумага не защищена проклейкой, но так иногда бывает интересно. Намазал пальцами, тогда мне нравилось писать пальцами, кисти мыть не нужно, вытер тряпочкой палец, и бери другой цвет, к тому же их десять, а столько кистей у меня никогда не было.
………………………………………………
«Серьезный разговор», свет из окна, написано на холсте, вернее на линолеуме с тканевой основой, был такой. Не нужно холст натягивать на подрамники, я их тогда сам сбивал, и надоело. Увидел этот линолеум, и загорелся. А потом линолеумной стороной клеил на толстую фанеру, все равно повозиться пришлось.
……………………………………………
Осенний вид из окна десятого дома. Потом дал повисеть в одно место, а там на ярком свету она оказалась, ну, невнимательные люди… Я говорю обычно, предупреждаю — стареют картинки от прямого солнца, год как 200 лет… И картинка поблекла. Но интересно, что в таком ослабленном виде она не хуже стала, а даже лучше. Наверное, потому что осень на ней. Теперь собственность Аси Флитман.
…………………………………………….
«Красные дома». С этим красным много возился, разные варианты есть. И на компе тоже, в Фотошопе старался. Нужно, чтобы не било в глаза, настырно не лезло, я это не люблю, и за это многие современные картинки не терплю, так и лезут обниматься на зрителя… Но надо, чтобы на своем стояли, тихо, но твердо, это важно, как во всем другом, не терплю крики и лишние движения руками (и ногами тоже).
…………………………………………..
Бумага, перо, чернила, цветная тушь, размывка… не помню всего уже. Пригороды Ленинграда, по воспоминаниям, конечно. Тогда я думал остаться в городе после аспирантуры, мне сам город не нравился, не приспособленный для жилья музей, но работа была чудесная, Институт замечательный, и люди! Но получить прописку… фигу, не получилось, а ехать обратно в Тарту я не хотел, там жить можно тихо и приятно, но работа отсталая на сто лет. Мне повезло, эстонцы с радостью от меня отказались, а в Пущино охотно взяли, там еще было много места.
……………………………………………….
«Смотри, ручей не замерз!» Цветная бумага, рыхлая, эстонская, вез целый чемодан и годами она была у меня. А чем написано? — воск. мелки и черный жировой карандаш точно, но много еще всякой всячины, что под руку попалось, то и брал… Сейчас она в Серпуховском музее.
………………………………………….
Въезд в городок, который я много лет любил — не замечал, есть такая форма любви, глянешь иногда — приятно и ништо не мешает, ништо… Потом разлюбил… Сейчас хожу и в землю смотрю, он стал обычным, советским, ведь все советское никуда не делось от нас, плохое, я имею в виду, оно слегка вздремнуло, а теперь проснулось.
…………………………………………
Грязно-акварельные тона, резкие берега, одно время увлекался упрощением и уплощением. А потом оно само пришло — упрощение, и осталось. Сначала все просто, потому что дурак, потом все сложно, потому что начал вникать, а в конце снова все просто, потому что важного оказалось мало, то ли всегда было, то ли стало…
……………………………………………..
Где-то на юге, набережная… по воспоминаниям. По ним обычно то, что особо запомнилось, кажется крупней, чем все остальное, так на изображениях и получается, причем, само! смайл… Учение с этим борется, и успешно, из учреждений художники выходят или кастрирован, или как ошпаренный вылетает, и все начинает снова…
……………………………………………..
Прогулка поперек 🙂 Много вариантов, один в Серпуховском музее, он потемней, покрепче, что ли…
………………………………………………
«Метро Юго-Западное» Год 1977-ой, бумага, каз.масл. темпера. Тогда привлек свет из-под земли. Я все, что видел, представлял тут же нарисованным — в голове: смотрел на все, как на картинку. И меня одна женщина ругала за это, что жизнь реальную не вижу, а что на нее смотреть… смайл… Пришлось выбирать, и я от действительности убежал.
……………………………………………..
Повесть «Жасмин» про художника, который цветы рисовал. Толчок был — судьба Володи Яковлева, но мой художник Саша Кошкин совсем другой, хотя тоже цветы… Я думал сделать книжку, но много лет прошло, пока повесть напечатали в журнале «Родомысл» в последнем номере, после него журнал закрылся. И мои рисуночки остались со мной. Несколько раз так было, я вскакивал в последний вагон, наверное, потому что не спешил, а просто иногда везло. Интересная есть черта в России — если не лезешь со своими приставаниями, то значит тебе не нужно, и люди, которым даже по службе надо искать интересные вещи, они ждут, когда на них налезут с просьбами и приставаниями, а иначе иди себе лесом и иди… Но иногда встречаются другие, и они запоминаются. Люди многие думают, что запоминают их должность и распоряжения, а запоминают лица, внимание и доброту. Оттого все распадается, наверное, что мало нормальных людей осталось, искусственный отбор.
