…………………….
Знающие люди, конечно, скажут, что не камин, а обычная печка. Но я это переживу, сладкое чувство правоты лучше оставлять читателю/зрителю.
Две интеллигентные женщины разговаривают. Почему интеллигентные? — книга, свечка, и никакой еды на столе.
Они, наверное, обсуждают устройство изображения, в которое случайным образом попали. И я пару слов добавлю. Отвык от научного языка, буду по-простому: нашему глазу и голове присуще понимание свойства света, аналогичное которому в оптике называют интерференцией. Только масштаб совершенно иной. Если картина устроена правильно, то все как по маслу происходит, изображение падает на дно глаза, и свободно проникает в голову. А если неправильно, то и глаз дерет, и в голове полная сумятица! Дело не в том, хорошая картина или плохая, — ЦЕЛЬНОЕ ли изображение, вот в чем вопрос. А если упало, попало куда надо, и соответствует, тогда и начинается разговор, хорошая — плохая… Может отвратительная она, а может гениальная, но есть о чем поговорить, это важно. Если свет распределен правильно, то у нас все получится, изображение воспримем как целое — и тогда будет что хвалить или ругать.
Источник света, это первое. Он может быть и вовсе невидим, но предполагается, с этим уже Рембрандт шутил , и его ругали — отвлекается от заказных рож!.. Источник может быть за пределами картины, например, за открытым окном, и это знал второй гений света, он оставил нам чуть более сорока картин, но все шедевры.
Значит, из источника вырывается, или исходит, или сочится свет, и падает на все, что мы видим в пределах рамы. Если падает монотонно, ровно и скучно, постепенно ослабевая к границам изображения, то ничто не привлекает нас в картине сильней самого источника света, или его отражения, или дырки, из которой он исходит. Это происходит помимо нашей воли — глаз сам знает, куда ему стремиться. Миллионы лет эволюции потрудились, глаз привлекают самое светлое и самое темное пятно — вход в пещеру и выход из нее.
Значит, если монотонно распространяется, то считай картины нет, а есть щель, дыра, или выход из пещеры, в которой вся наша культура и живопись возникли.
Принцип интерференции в том, чтобы свет на картине, распространяясь от источника, падал бы на разные предметы, не равномерно ослабляясь, а вспыхивая, усиливаясь местами… (Это хорошо ложится на нашу головную структуру, — она понимает.)
Подобное мы видим на закате, когда солнце уходит под землю, и последние лучи мчатся к нему, чтобы успеть домой. Об этом написано в повести «ЛЧК»:
» А после огорода, вечерами, мы с Феликсом смотрели на закат. Солнце садилось слева, и, чтобы увидеть его, мы выходили на балкон. Феликс сидел у меня на плече, и мы смотрели на медный шар, который по мере приближения к земле менял свою форму. Наконец они касались друг друга, и постепенно огромная тревожная темная земля поглощала маленькое бездумное светило… золотые и красные лучи кидались во все стороны, то высвечивали какое-то мертвое окно и оно вспыхивало на миг, то дерево вспыхивало, горело и сгорало, съеживалось и темнело… то какое-то ничтожное стеклышко или обломок нужного прежде, а сейчас забытого и заброшенного предмета загорался с поразительной силой — жил и горел мгновение, и умирал… момент, в сущности, трагический, с которым ни одна трагедия не сравнится, если б мы не были так защищены верой — оно, это же солнце, скоро всплывет из-под земли, появится — и будет — завтра…
Но чаще мы не выходили на балкон, а сидели в кухне и видели закат по отражению в стекле распахнутого окна — и окно освещало наши задумчивые лица: мое — бледное и морщинистое, и черное треугольное лицо кота, сидящего на столе… Исчезало солнце и наступал краткий миг тишины и сосредоточенности, сумрак бесшумно мчался к нам огромными скачками, завоевывая притихшее пространство… еще тлели кое-где красные огоньки, еще светились верхушки деревьев и крыши домов… но то, что должно произойти, уже произошло — день сменился ночью. Скоро станет прохладно, мы прикроем окно, перейдем в комнату, я сяду в кресло и зажгу свет, возьму книгу, Феликс скажет “м-р-р-р” и прыгнет на колени, устроится привычными движениями… — и, не думая о прошлом и будущем, согревая друг друга своим теплом, мы помчимся куда-то вместе с темной разоренной землей… живы еще, живы, живы… »
Простите за долгое отступление, люблю эту книгу, ничего не поделаешь…
……………
И если такое «вспыхивание» или усиление происходит, движется по картине, сначала удаляется от источника, а потом по большому кругу возвращается, то это, скажем уж совсем по-простому, второй принцип построения картины — «круговая порука света».
А дальше начинаются тонкости, к примеру, круг этот не замыкается намертво, почему?.. Но это уже долгий разговор.
…………………………………………………………
хорошая
очень хорошая!