//////////////////////
О чем говорил Шульц, трудно рассказать несведущим в науке, особенно, если сам несведущ. Он начал, наклонясь вперед, бледным лицом паря над первыми рядами. Он летел в безвоздушной высоте, глаза в глубоких впадинах полны огня, с кончиков когтистых пальцев сыплются искры… Ничто на земле не происходит без высшего влияния, ничто не остается незамеченным и безответным, на нас струится свет истины, мы, по мере сил, должны отвечать, и, даже не сознавая того, отвечаем.
То были не простые слова — стройными рядами шли доказательства: погода, землетрясения, солнечные пятна… наконец, вся жизнь под управлением и наблюдением, в том числе и стройные пляски молекул, которые маэстро наблюдал через увеличительное стеклышко… И все совершенно научно, с большим педантизмом записано на бумаге, папирусе, телячьей коже, закопченном барабане… Никаких духов не вызывал — басни, сплетни — только о вечном огне, неделимом центре жизни. Он против необоснованных утверждений, что можно призвать души умерших — вздор, мертвые уходят и не возвращаются. Где центр — вот в чем вопрос!..
Зал в искрах, по спинам мурашки, женщины сползают с кресел, протягивают кудеснику руки — «где, где?..» Справа, где окопались штейновские консерваторы, ехидство и смешки; Ипполитовы приспешники, наоборот, подавлены и молчат: маэстро, выстроив общую теорию, закрывает им дорогу к опошлению идеи мелкими фокусами.
— Небольшой опыт… — Шульц скромно вытаскивает из рукава потрепанный томик, из другого запечатанный сосуд — пробка, сургуч… Поставил сосудик на кафедру, у всех на виду, читает на заложенной странице, монотонно, с хрипом, завываниями… замолкает, уходит в себя, нахохлился, смотрит вверх, и птичьим голосом выкрикивает несколько странных для нашего уха слов. И чудо! колба засветилась туманным голубым, все ярче, вот уже слепит глаза — и со звоном разлетелась, по залу разносится запах озона и лаванды, которой травят вездесущую моль, способ надежный и безвредный.
— Факт связи налицо, нужны дальнейшие усилия.
Шульц сошел в зал.
— Чего он туда кинул? — вопросил Максим, который ни во что не верил, но фокусы любил.
4
Конечно, ничего не кинул, и страшно устал, черный костюм волочится балахоном.
— Поле, поле!!! — кричат его сторонники, — дай нам поле, мы переделаем мир! Накормим семьи, успокоим жизнь… Мы не оставлены, не забыты, за нами в случае чего присмотрят, не дадут незаметно, без вознаграждения сгинуть, осветят будни, оправдают надежды, утешат, утешат…
— Чертовы идиоты! — с досадой сказал Штейн, — истина никому не нужна.
При обсуждении он встал и говорит:
— Вера докладчика чиста, он бессознательно внушает нам то, во что верит. А сотрудникам сказал:
— Может он гений, но только гений желания, а желание у него одно — верить.
///////////////////////////////////
///////////////////////////////////
Как-то у Шульца на семинаре собрались все его мальчики, патлатые, грязные, было и несколько приезжих лиц, одного Марк видел по телевизору — заряжающий полем газеты и журналы человечек с ярко-рыжими волосами. «Повелитель поля», писали о нем. Чтобы приоткрыть щель в космос, Шульц сжег две гусиные лапы и еще какую-то гадость, дышать стало нечем. И вдруг заблистало в кромешной тьме, засверкал огонь…
— Вот оно! — завопили сторонники контакта.
— Нет, не-е-т! — заревел неожиданным басом Шульц, — я честный ученый, это еще не то, не то!
И, действительно, не то, просто кто-то догадался внести свечу…
Далее пошли честные тонкости — стрелки выписывали сами по себе, возникали и пропадали свечения, часы замедляли ход в предчувствии вечности. И все это скрупулезно документировалось, подсчитывалось — маэстро обожал точность.
Сторонники чудес заскучали перед тривиальными явлениями и, пользуясь смогом, стали исчезать; растворились в темноте и сотрудники, чтобы, не теряя времени, продолжить поиск. Какое слово! Так и хочется задержать на языке — поиск, да! К концу из зрителей остались Марк и рыжий заклинатель, который с непроницаемым лицом следил за шульцевскими выкрутасами. Наконец, докладчик взял колбу с прозрачным раствором — решающий шаг.
— Осторожно, — говорит гость, — заряжено…
— Какое вы имели право… — задохнулся от возмущения Шульц.
— Эт-то случайно получилось, долго смотрел, — оправдывался заезжий чародей.
— Я ее сейчас разряжу… — зловеще говорит Шульц, хватает флакон и одним духом выпивает жидкость. Рыжий в смятении, вскакивает:
— Этим можно целый полк оживить!
— Я вам покажу, как полем командовать… — Шульц хватается за горло, оседает, хрипит… Марк к нему, нюхает колбу — чистейший спирт!
— Спирт не заряжается, — вздохнул с облегчением гость, и тут же улизнул.
— Происки, враги… — хрипит Шульц, — там вода была!
— Может, кто-то воду в спирт превратил?
— Что вы, это был бы конец света — никто не может.
