……………………………..
А кто не боится размеров, то вот сюда пожалуйста:
http://hiero.ru/pict/f04/2109967.jpg
……………………………….
7.
И все-таки, размещение человека в определенном куске пространства имеет особую силу и значение, с этим никто не спорит, не осмеливается, как c общепринятой истиной. Редко случается, что все согласны и сходятся на одном и том же, такие истины отличаются от всех других. Вот истина – каждый сидит в собственном куске пространства, владеет своим местом, оно не может быть занято другим лицом, или предметом, или деревом, или даже травой, а когда умирает, то прорастает – травой, деревьями.. Признак смерти – прорастание, не такой уж плохой признак. Он относится даже к текучим и непостоянным существам, как вода, даже ее возможность перемещаться и освобождаться не безграничны. Когда умирает, она цветет, чего не скажешь о наших телах… Но поскольку вода быстро меняется, о ней трудно говорить. Если же говорить о деревьях, то все они имеют корни и растут из своего места. В частности те, которые я знал. Они почти вечны, по сравнению с нами, поэтому дружба с деревьями имеет большое значение для меня.
8.
Мне было лет десять, я оставлял записки в стволах деревьев самому себе, будто предвидел пропасть, исчезновение, Остров… может, чувствовал, что встретить самого себя особенно нужно, когда понимаешь, что больше никого не встретишь. Нужно хотя бы встретить самого себя, прежде, чем упасть в траву, стать листом – свободным и безродным, не помнящим начала, не боящимся конца, чтобы снова возродиться… так будет всегда, и незачем бояться… Я писал записки, теперь бы их найти, пусть в них ничего, кроме,
«Я, РОБИН, СЫН РОБИНА, здесь был.»
Это важно, потому что прошлого нигде нет, и если не найдешь его в себе или другом живом теле, то непрерывность прервется, прекратится, распадется на миги, мгновения, листья, травинки, стволы, комья земли, их бросают на крышку… на тот короткий стук, хруст, плавающую в воздухе ноту, смешанную с особым запахом… важно, что запах и звук смешиваются в пространстве… Но если оставишь память о себе в живом теле, ведь дерево – живое тело, и даже найдешь эти стволы, те несколько деревьев в пригороде, у моря, то что?.. Смогу только смотреть на них, носящих мою тайну. Но, может, в этом тоже какой-то смысл, трудная горечь, своя правда – и есть, и недостижимо?..
Я оставлял памятные записки в стволах, аккуратно вырезал куски коры, перочинным ножом, это были невысокие прибалтийские сосны… сочилась прозрачная смола… отодвигал ее и резал дальше, врезался во влажную живую ткань… доходил до белой блестящей, скользкой сердцевины, и в ямку вкладывал бумажку со своими письменами, потом покрывал сверху кусочками отскобленной ткани, заново накладывал кору, перочинным ножом, рукояткой придавливал, придавливал, кора приклеивалась смолой… на следующий день проверял, и часто не мог даже найти того места на стволе, или находил крошечные капли смолы, расположенные по границам прямоугольника. Способность деревьев забывать всегда меня завораживала, также как способность травы, примятой, раздавленной, подниматься, выпрямляться, снова жить, шуметь о чем-то своем…
Деревья эти выросли, и живы, я уверен. И я еще не исчез.
а точней — не стоит, потому что точней — проза, и надо бы давно не лениться… :-))
черт, улетело письмецо…
к доброй большой и сильной собаке, потому что от жизни не защищен, и оттого и живопись его сильна и интересна, потому что странна и особый мир.
Поиски оставленных записок, также как написание их в прошлом — из этой большой области…
Отношение ребенка к самому себе взрослому как отношение куколки к бабочке — и страх, и надежда, и недоверие: что-то другое. Впрочем, ничего сознательного. Вообще, у меня никогда не было «светлой надежды» — будущее для меня было неприятным уроком завтрашнего дня — как геометрия, которую не любил.
Я участвовал в городских конкурсах-олимпиадах по химии, физике. и математике. По химии выиграл, а по математике нет. А причина была идиотская, надо сказать. Я не решил задачку, в которую нужно было подставить РЕАЛЬНЫЕ, то есть, взятые из современной жизни значения монет 3 коп, 5 коп, 10, 15, вот их надо было. Мне и в голову не пришло, и у меня получались системы уравнений, в которых неизвестных, понятное дело, было больше, чем самих уравнений 🙂
И я не мог понять, в чем тут дело…
Собственно, здесь уже проявилось мое отношение к жизни 🙂
Задачи для меня существовали сами по себе, какой-то свой замкнутый мир 🙂
Потом все немного изменилось, но жизнь реальная осталась для меня одним из снов, одним из…
У меня есть герой, недописанной повести, который уверен, что видел, только забыл, где, такой длинный корень, выступающий из земли… когда гулял в окрестностях своего города, и там нужно было дернуть, и сон прекратится, а вот наступит ли другой сон, или что-то более отчетливое, он не знал. В какой-то момент жизни, а таких он знал — возможных — несколько, он уплыл в свой сон, и до сих пор проснуться не может… Мальчик из повести «Жасмин» тоже плыл, выплыл, но совсем не в «реальность», а к своей живописи, к доброй
Я помню очень хорошо чувство детского такого ЗНАНИЯ,или, может, какое-то ощущение мировой гармонии, так что ли? которое с взрослением — улетучивается, и мне хотелось это детское ЗНАНИЕ каких-то важных вещей — сохранить, не утратить. Приятно, что хоть намеренье это сбереглось. Это, правда, было лет в 8-10, не в 16.
«Толку» от этих записок никакого, но вот само сознание, что хотел и сделал — да, важно, и до сих пор почему-то меня греет то, что где-то они есть. Хотя как химик и художник, я знаю, что происходит с бумагой под действием смол и кислорода, но это совершенно неважно 🙂 Потом я увлекался зен-буддистами, у них есть отличный принцип: промежуток между решением и действием, не должен быть шире, чем между соприкосновением ладоней при хлопке — и звуком, мне это понравилось. Разумеется, вероятность ошибки сильно возрастает, но это как-то меня не беспокоило :-))
……….
Конечно, если взять серьезней, то само желание написать в будущее, ((причем самому себе в первую очередь, это интересней и глубже, чем сугубо фантастический антураж)) — имеет глубокие корни. Непрерывность личности — что-то такое, что в нас постоянно проверяется и перепроверяется, цельность часто подвергается сомнению, особенно при сильных метаморфозах личности и жизненных скачках. А доверия памяти — безусловного — нет, прошлое трансформируется настоящим. Поэтому сообщения самому себе — важная штука, хотя и здесь большие сложности, я знаю об этом, поскольку иногда заглядываю в свой дневник, который писал в 16 лет. Мое сегодняшнее прошлое спорит с ТЕМ прошлым, и кто из них прав, иногда трудно сказать…
Я, я не боюсь размеров!
Очень деревья хорошие.
А я помню в дестве ХОТЕЛА оставлять для себя же в будущем записки, да не знала куда их деть? Одно намеренье в башке сохранилось.