………………………………….
Автор: DM
Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others. Посмотреть все записи автора DM
Нет, не маски, а обычные наши лица. Когда едете на автобусе, обратите внимание на лица. В них нет той избыточной выразительности, которую пририсовывают часто художники. Иногда в них нет никакой выразительности. Для Рогинского важней атмосфера действия, а не персонажи. У него к чайнику такое же отношение, пардон, как к человеческому лицу. Оттого чайник и примус так значительны, это тоже персонажи. И это правильно. Хищная зоркость художника именно в том, что он находит выразительность в положениях света и тени, а не в глазках-слезках 🙂
Спасибо, мне очень интересно. Да, скорее всего именно содержание его картин на меня так подействовало, то что вы назвали «триггером». Лица как маски.
Тут есть несколько моментов, причем разных. Я не буду обсуждать Рогинского, сейчас я к нему отношусь не так, как в начале. Но не потому, что он печален или безысходен, этого я как раз не вижу. По другим причинам.
Иногда чувства привязаны к определенным стандартам, причем, это идет от воспитания, от авторитетного слоя культуры. Например — темные цвета на картине, особенно черный цвет, связывают с печалью, с безысходностью, как Вы пишете. Об этом говорит определенный культурный слой, например, импрессионисты с радостью выкинули (в Сену, кажется) черные краски. А ДО этого художники писали прекрасные темные картины, и зрители их прекрасно понимали, и совсем не как безысходные.
Художникам простительно,они были увлечены. Но вообще-то темные цвета, с добавкой черного, темно-коричневый особенно, обладают огромной силой воздействия, эмоциональной насыщенностью, это главное. Уже постимпрессионисты все это поняли и вернули все цвета на место 🙂
Безысходность — штука, которая сидит у нас в голове, а «триггером» могут оказаться какие-то вещи в культуре, которые на сегодня считаются таковыми, «рассчитывают» именно на такую реакцию.
Безысходность, печаль, страх, также как жажда жизни, являются основные нашими «двигателями», хотим мы этого или не хотим, знаем или не знаем (смотрим картины или просто живем реальностью) Избитый пример, простите, — страх смерти, исчезновения — разве он не является колоссальным стимулятором нашей жизни, и искусства в частности. Никуда от него не деться, если ты серьезен, и не прячешь голову как страус. НО тут, также как с другими разными чувствами, есть возможность, хотя и сложная, сублимировать, перевести это дело на более высокий уровень, на котором любое чувство может стать интересным и плодотворным.
Д.
Я посмотрела Рогинского то, что нашла в интернете. Спасибо за наводку.
Вы знаете, его картины вселяют в меня ужас. Особенно некоторые из ранних. Из поздних некоторые очень понравились. Но почти везде такая безысходность…
Спасибо, что Вы написали. Наверное, да, об одном и том же. И счастье для нее — не в постоянной работе над собой. И вообще, не в работе. Она просто счастлива. У нее бывают неприятности и сложности, но она умеет чувствовать счастье, умеет беречь его.
Догадываюсь, что не молод…
И льстить ни к чему, конечно.
А вот как «положение позволяет» — не понял 🙂
Возможно, мы говорим об одном и том же 🙂
Не сомневаюсь, что Ваш знакомый живет интересно, и что не хочет другой жизни, и что постоянная работа над собой захватила его. Мне это знакомо, но боюсь, все-таки, что счастьем это не назовешь. Скорей, так, глядя на него, думают другие (их тоже, мне кажется, немного). Почему я так думаю? На серьезные вопросы нет ответов, или они таковы, что не могут радовать. Если не лукавить, то моменты счастья, то есть, чистой радости… их можно пересчитать по пальцам. Когда же говорят — радость борьбы, радость творчества, радость преодоления… это ведь не то! Один пример из своей жизни (прошу извинить за это) Чистую радость я испытал, когда начал рисовать. Рисовал непрерывно, и так продолжалось, ну, год. Потом я увидел пределы своих возможностей — раз! Потом я увидел картины Миши Рогинского — два! И понял, что мне нужно тянуться куда-то, выбиваться из той счастливой клетки, в которой оказался. Я не могу сказать, что потерял интерес — наоборот! Расширились границы моего интереса. Но мне стало трудно. К моему удовольствию примешались другие чувства. Счастья как не бывало. Я почувствовал ту силу, тот накал, который был в цвете Рогинского, я понял, ЧТО надо искать в себе. Но счастьем я бы это не назвал. Моменты спокойствия. Небольшая гордость — «это сделал я». На полчаса.
Мне говорил один человек, который прошел лагеря, видел смерть, постоянные поражения и редкие победы… «Счастье для меня? — сидеть у южного моря и слушать волны». И это уже было недоступно для него.
Так что не о счастье мы говорим. Помните, Пушкина — «на свете счастья нет, но есть покой и воля». А мне говорил мой шеф, знаменитый ученый, создавший целую область науки, достигший всех высот — «Ни покоя, ни воли не знал… а счастье? — о чем вы?..
(никак не настаивая, только частная точка зрения)
Я неправильно выразилась. Наверное, надо было сказать «несчастным быть легче»? В том смысле, что для того, чтобы быть счатливым, нужно над этим работать, поэтому люди предпочитают обратное. Кажется, я уже запуталась 😉
А я и правда знаю счастливого человека, который постоянно задает себе (и не только) серьезные вопросы, душа работает постояно. И книги читает днем и ночью!
Я тоже уже не молод, Дан ( к сожалению)…К чему мне льстить? И положение мое, как вы сами понимаете, позволяет быть самим собой…Если мне нравится — я кричу «нравится», а если нет…то просто промолчу:-) По крайней мере постараюсь промолчать…:-)
Я старый подозрительный человек, которого уже и ругать и хвалить бесполезно 🙂
Хотя Ваше искреннее восхищение мне приятно, зачем лукавить 🙂
Счастливым быть лучше, чем несчастным, это уж точно 🙂 Но я думаю, дело не в том, что радость сложней передать в искусстве. Драма жизни мне кажется глубже, и интересней для искусства, чем радость жизни. Если человек счастлив, то у него в это время нет серьезных вопросов (они нас ввергают в уныние 🙂 А если нет серьезных вопросов, то лучше пойти с приятелями куда-нибудь, зачем сидеть и смотреть в окно или читать книжку?
(не совсем всерьез)
Нет, я не о технике.
Я думаю, что для большинства людей сложнее быть счастливыми, чем несчастными, по большому счету. И именно печалью как-то больше делятся. А настоящей радостью — не очень, жадничают.
Если Вы о «технической стороне», мастерстве рисования и прочем — то не сложней и не проще, одинаково. На одной картинке бывает и то и другое, и с одинаковым мастерством. Возьмите «ОПять двойка!» :-)) там расстройство домашних и радость собачки переданы с одинаковым мастерством 🙂
Если о глубине, то, пожалуй, сложные чувства чаще печальны, жизнь, никуда не денешься, все-таки — драма… И наоборот, печаль в нас глубже гнездится, потому что больше боится показать себя. Радость чаще бывает напоказ.
Мне кажется, это и делает искусство настоящим — личное участие.
Тут я не знаю, что сказать… Вроде, немного от биографии есть. Небольшая историйка. Скорей, да, печальная. Но, может, у них еще получится? 🙂
Нет. Просто радость сложнее передать так, чтобы это было по-настоящему.
А вы обратите внимание — настоящее искусство вообще веселым не бывает
Блеск! Просто блеск! Дан, вы на высоте…
Очень. Грустно.