На всю катушку…
Чужая точка зрения — дурдом. Например, говорят – «берегите глаза, зачем с экрана читаете?..»
А для чего глаза? К тому же, книги читать куда вредней.
Или говорят – «куда Вы летите, нужно сердце беречь…»
Или еще – «нельзя мало спать, надо много…»
Или – «вам бы не вредно почистить печень…»
С ума сошли, с этими «чистками», жрать поменьше надо…
Дурдом какой-то!.. Непонятно, для чего все это беречь? Что-то одно споткнется, а всему остальному — из-за этого пропадать?.. Как можно добро, вполне работающее, в землю бросить, чтобы гнило? Или сжечь?..
Совсем дурдом. Насколько разумней и понятней — всё использовать до полной непригодности!
И приятней.
……………..
Вредность добра…
Если по прошествии времени взять всю совокупность последствий так называемых «добрых дел», то печальная картинка получается.
Но если совсем бездействовать, перестаешь себя уважать.
А если действуешь, перестаешь уважать порядок вещей в мире.
Что из этого следует? Не знаю.
Ничего не придумал лучше чем – делать только, если уж никак не можешь отказаться.
А потом, не оглядываясь, уходить и забывать.
Оглядываться безнадежно…
Возврат к старым увлечениям с новым опытом ни к чему хорошему не приводит, только некоторая сглаженность возникает, отталкивание крайностей.
В результате, то, что было резче, свежей — становится культурней, скучноватей…
………….
Пластилиновая голова…
Один знакомый. Я лепил его голову из пластилина. Не долепил, он уехал. Голова уже лет двадцать стоит на полке. Пылится, а больше ничего с ней не делается. Также, как с оригиналом. Много пыли, песок на зубах — Димона…
— Ну, как ты там, в Богом забытой России?..
— А как ты — на окраине Димоны?.. Спокойней стало, легче, лучше?.. Или все также — читаем Бердяева о свободе?..
………………
Прав старый «зк»…
Когда-то, в начале наших «перестроек», я спорил с Василием Александровичем, просидевшим много лет в сталинских лагерях. Он уже тогда лагерным чутьем ухватил, куда покатилось дело, и говорит – «какая разница, откуда этот ужас…»
Я не мог понять, ведь больше не сажают, я говорил.
Он усмехался, «превратить человека в нечеловека… не обязательно стрелять-сажать…»
Его давно нет в живых.
Он прав оказался.
……………..
То, что надоедает…
В жизни есть дела, вроде нужные и неизбежные, но которые со временем смертельно надоедают. Многие смиряются, или даже находят удовольствие в них. Но некоторые, видимо, с пробелами в детском воспитании, а может еще почему-то… продолжают бунтовать.
Я назову только несколько таких занятий.
Надоедает спать: ложиться и заниматься этим каждой ночью.
Одеваться в зимние дни, чтобы идти на улицу. Потом приходить — и раздеваться. Скучное долгое дело, даже тяжелое.
Мыться! Минимум необходим, но заниматься этим регулярно… долго, нудно, противно…
Еще до войны моя тетка, красавица и старая дева, после случайного прикосновения к мужчине тут же бежала домой — отмываться. От чистоты заболела, долго лечилась, замуж так и не вышла.
Я бы мог продолжать, но не хочется испытывать терпение людей. Все-таки скажу, хотя сильно рискую. Любовь – прекрасно… но с возрастом начинаешь понимать, какое глупое, примитивное и банальное занятие — секс, то, что теперь называют «заниматься любовью».
………………
Редко, но бывает…
Бывает, читаешь прозу, — и честная, и мысли симпатичные, и написана неплохо…
И все равно — жуешь слова.
Очень редко, но бывает – ни букв, ни текста, а сразу – голоса, картины, люди… и бросаешься участвовать, а как же…
Потом очнешься…
Но долго-долго… вспомнишь, вздохнешь…
……………..
Про Мастера…
Вещь эту не люблю, слишком эффектно-театральная, я ей не верю. Вся эта история с чертом мне не нравится, от большого страха написана.
Но отдаю должное умелости Булгакова.
Хорошую литературу читать трудно, больно, пусть написана просто, потому что задевает, ранит, повреждает кожу…
А если гладит, успокаивает, утешает?
Ко мне пусть кошка ластится, мне это приятней, чем что-то успокаивающее читать.
………………
Про автора и время…
Если в детстве ребенок «вне истории» по естественным причинам, то человек в старости насильственно выбрасывается за пределы «исторического», потому что не нужен обществу со своим пониманием. Со стариками всегда одинаково поступали — племя уходило, их оставляли умирать. Общество раздражают упоминания о связи времен: для новых людей и время новое, а связи с прошлым — в области музейно-исторической, а не в реальном времени. Связи только мешают. А вспоминают о них, когда все потеряны. Тогда разыгрываются сентименты, льются крокодиловы слезы…
Что касается меня… Я сам себе устроил несколько резких поворотов, они вышибали меня из среды, к которой по всем правилам должен был принадлежать. В результате, не имею отношения ни к научной среде, ни к художественной, ни к литературной. Зато легко возвращаюсь в среду детства или другого периода жизни, то есть, к себе, к себе… Бесконечно интересно иметь дело с самим собой, тут самые достоверные факты и переживания… и всё – изнутри процессов, изнутри! И вечно остаются загадки и задачки, никогда не знаешь окончательно, на что способен еще…
А одиночество…
Естественное состояние. Правда, усугублять не нужно… но это как всегда, во всем — без искренности, честности всерьез ничто не получается.
……………….
Рисовано «мышкой»?..
Иногда удобно, тут же на полях текста что-то изобразить. Привыкнуть к мыши легко.
Не люблю пижонства художников по отношению к компьютеру – «не настоящее…»
А офорт, в котором десять слоев техники плюс химия — настоящий?
Старые мастера понимали — рисовать можно на чем угодно, чем угодно. Точками, штрихами, пятнами…
……………..
Никого не слушай…
Писать маслом как акварелью, а акварелью как маслом — манеры не из лучших. Тёрнер мог, но то, что позволено Юпитеру…
Впрочем… Своим котам всегда говорю – «кушай, кушай, никого не слушай…»
Такая присказка у нас.
………………..
Проявляется – само…
В начале 90-х останавливался в Таллинне на проспекте Маркса, оттуда шли к берегу залива. Там сосны, песок, туман над водой. С натуры не рисовал. Потом, когда возвращался — впечатления.
Ряды впечатлений…
В первом ряду то, что само возникает перед глазами. Например… пуговица на пальто, которое оставил в лаборатории в Ленинграде в 1966 году. Деревянная палочка с двумя глазами.
Уезжая, оставлял вещи, зверей, людей…
Искусство — про все оставленное.
………………
Повторяется – всё…
Когда был молодой, злился на других и особенно на себя, если повторялся. Память позволяла просматривать время до самых малых лет.
Сам себя изводил неприятием повторов.
Теперь вижу общим взглядом, нового почти нигде нет, только иногда новое восприятие старого. Так что все время в кругу собственных интересов и пристрастий, а трудности… в выразительности, цельности и лаконичности в своем круге тем.
У Блока – «ночь, улица, фонарь…»
Это мне близко было с самого начала. Но я не городской человек, мои темы:
Дорога, дерево, забор…
………………..
Пустота ума…
Рассказ про цветок, который вдруг вырос, а потом исчез.
Перевели на английский.
Прочитал один умный англичанин, и спросил:
-А что, собственно, произошло?
Я не сумел объяснить. Рос, рос цветок, а потом… не вырос больше.
-Зачем писать рассказы, в которых ничего не происходит?
…………………
Не боись!..
Никогда не узнаем, что было, что не было в человеке. Говорят – талант… но это слова…
Работает, и постепенно накапливаются удачи, от лучших встреч усилий со случайностью.
А что внутри осталось, с нами умрет.
Некоторые считают себя профи, но жмутся к стеночке, пишут серые банальности, зато правильно!.. полны при этом высокомерия — я-то умею!
Может, умеешь, но закопают — куча скучных картин останется.
Друзья скажут — талант, дар… Был.
Где он? — был да сгнил.
Мне больше по душе тот, кто прыгает выше себя, не боится случая.
………………..
Смешное дело…
Один может взять за основу свой дневник, и писать так… никто не докопается, что о себе говорит. Другой возьмет в герои обезьяну или кота, и сразу видно, что о себе, о себе…
…………..
Главные моменты…
Они не повторяются, особые места.
В счастливые годы собирается в одном теплом укромном месте самое родное, и тогда могут получиться — картины, книги, отношения особые…
Не просто место – свой угол.
Когда все рядом — лежанка, подушка, печатная машинка… тут же мольберт…
Темновато, тепло — и тихо-тихо…
Потом кажется, отчего бы не собрать все снова — и комната найдется, картинки повесишь, даже ту подушку найдешь… и плед старый, и кот придет, мяукнет почти беззвучно, пристроится в ногах…
Нет, не придет. И не соберется всё вот так, как было, чтобы слилось, спелось, как когда-то получилось…
Другое? Оно и есть другое, хотя, может, неплохое…
…………………..
Молчи — и рисуй!..
Человек мира объективного верит, что стоит нажать на кнопочку, как выскочит из дырочек электричество, от него загорится лампочка… за летом осень придет…
Как ему поверить, что кто-то, совсем другой, также точно знает, какое ему и где поставить пятно на бумаге или холсте?.. И в то, что это знание настолько же точное, хотя его невозможно доказать, и отсюда, наверное, приступы неистовства художника, который не может словесно убедить в своей правоте, ну, никак, никак… А каждый невежда может, подойдя к картине, прогундосить — «ничего особенного, холодновато, тепловато…» Ничего нельзя доказать!
Когда пишешь картину быстро, — берешь цвет с палитры не глядя, и часто не знаешь что на кончике кисти, откуда уверенность? На каждое движение — мгновенное решение, оно не поддается объяснению.
И художнику лучше промолчать, и отойти, доказывать должны картины.
Каким упорством, мужеством и уверенностью в себе нужно обладать, чтобы настаивать на истинах, которые недоказуемы ничем, кроме конечного результата — своего воздействия на нас. Которое в точных словах и терминах — неизмеримо!
