Если бы…
Если б смолоду смотрел по сторонам, видел, сколько умного, красивого делать умеют… ну, пусть немногие, но довольно их всегда было… определенно замолчал бы, и никогда б не выражался.
Но не смотрел, не слушал, не читал, своими увлечениями жил.
Под старость оглянулся… у-у-у… Какой был сон!..
Но, увидев, наконец, как живут, зачем живут, на чем строится обыденная жизнь кругом — понял: свой образ жизни предпочитаю.
…………………
Опыт неудач…
Как-то мне сказал один старик, давно было – «падать простительно, только надо быстро вставать…»
…………………..
Студентом был…
Тогда ел кое-как, любил укромные места, забегаловки, чтобы никто не видел, не заговаривал, и находил такие. Однажды ко мне подсел старик, я думаю, рабочий.
Он не смотрел на меня, выпил пива, а, уходя, говорит – «Хоть раз в день горячего ешь, сынок…»
То, что я ел, горячим не назовешь, хотя еда тогда была неплохая в самых захудалых местах.
Прошло полвека, а я помню его, почему? Столько всяких слов бесследно пролетело, а эти — помню…
…………………
Год 1963-й…
В Ленинграде, бежал за трамваем, на Стрелке В.О., успел кое-как схватиться, да левой рукой. Дернуло, и меня отнесло к стенке трамвая, одной ногой на подножке, упал бы под второй вагон… Набежал какой-то парень сзади, толкнул в спину, я выправился, встал второй ногой, а он рядом висит, но правильно держится, смеется – «ну, ты даешь…»
Передних нескольких зубов не было у него, зато рядом золотые. Шпана, веселый малый… Соскочил на Дворцовой, и был таков.
………………….
О частной жизни…
После войны отцу поставили телефон, он был главврачом.
Это было до «дела врачей», потом у нас телефон сняли.
Звонили, мать подходила, — «кто говорит?» Иногда спрашивали учреждение какое-то, мать отвечала – «это частная квартира».
До войны они жили в буржуазной эстонской республике. В новой для них стране, СССР, частной собственности не было, она по привычке говорила.
А я частную собственность презирал всю жизнь, но само понятие частной жизни с детства привилось. Можно собственности не иметь, но частную жизнь оберегать.
Я приехал в Россию из Эстонии в 23 года, многое в Ленинграде меня обрадовало и по-хорошему удивило… кроме отношения к частной жизни.
С детским воспитанием ничего не сделаешь. Моя жизнь — частная квартира.
………………….
Ответ читателю…
Приятно и даже трогательно, что Вы так верите словам. Для меня всё начинается с изображений. Слова потом возникают, а часто вообще не появляются. Со словами сложно, шансы сказать банальность велики. Беру почти любого современного писателя — вижу, серость по-хозяйски гуляет по страницам. А часто пошлость хлещет через край. Куда денешься, даже великие мыслители рождают пару новых мыслей за всю жизнь, остальное время и силы уходят на разработку… и саморекламу. Тем более, писатели… ведь все давно сказано. Спасение в том, что некоторые сочетания слов рождают в нас картины, сцены… и мы просыпаемся для развития.
Но чаще перед глазами только ряды черных значков, иероглифы унылых описаний…
…………………
Высокомерие вещей…
Трудно вынести, когда собственный ключ от квартиры разговаривает с тобой — высокомерно поплёвывая…
Когда люди по отношению к нам высокомерны, над этим легко посмеяться, но когда высокомерны родные вещи, свой кожушок, например, или ботинки, единственные, то тут уж не до смеха…
…………………
Пора, пора…
Тоска и грусть по поводу гибели России, в некоторых произведениях, вызывает сочувствие, но куда серьезней глобальное: тупиковый вариант всей эволюции, который мы перетащили в свою жизнь из прочего живого мира. Но там он служил развитию, хотя с оговорками. Принцип «выживания приспособленных» превратился у человека в разрушительный, препятствующий нормальной жизни.
Пора звать ученых и мыслителей править миром, единственный выход. И гнать взашей алчных тупиц, владеющих примитивной комбинаторикой.
…………………
Физиология цвета…
Не знаю, как на других, а на меня окраины больших городов наводят тоску зеленую или даже синюю, самый нелюбимый цвет. Кстати, цветовые пристрастия постоянны, думаю, корни в генетике. Например, мне трудно с людьми, которые любят синий…
………………
Спорное, но упорное…
В поэзии ритмы чрезмерно наседают.
А в прозе они как соль: мало — нет прозы, много — разъедают текст…
