…………………………………………………..
Есть страны чайные, есть кофейные, и люди также делятся. Но некоторые этих напитков вообще не пьют. Вот я, к примеру. Компот или молоко! Хоть сто красных кружек мне подари, кофе пить не стану. Один раз в сто лет, и то в гостях, если отказаться неприлично. И вчера — пил молоко, напиток мира и благородства. Страшно повезло. Если бы выбрал компот? Потом бы долго гадал — что, от чего… В компоте я бы эту крошку проглотил не сомневаясь. Стал бы другим, а потом бы мучился — что произошло?.. Но я пил молоко, кипяченое, оно белое и любую крошку видно. Что делать — люблю молоко. Компот тоже люблю, но другой любовью, совсем не так пылко. Пил бы его, и ничего не знал — что, откуда… Хотя жизнь покатилась бы по иному руслу.
А в молоке я сразу заметил эту черную точечку — плавала в пене у стенки кастрюли. Вовремя выключил газ. Обычно ждешь-ждешь, когда закипит, и всегда опаздываешь. Оно сначала неторопливо так собирается, вздыхает, слегка вздувается, словно обижается на меня, понемногу образуется корочка — и вдруг как рванет к краю… Я не успеваю за ним. Сегодня случай спас, звонок. Встаю и вижу — оно тоже куда-то собралось. Небрежно — р-раз — прекратил доступ газа в горелку, за спиной запоздалый хлопок, иду к двери… Ненужный разговор, возвращаюсь, бросаю довольный взгляд на кастрюлю — хоть здесь преуспел — и вижу это крошечное пятнышко в пене у эмалированной голубой стенки. Ничего бы не заметил, если бы компот, и не знал бы, не подозревал — как, почему… Гадал бы, думал, но бесполезно: жизнь так устроена, самые мелкие решения глубоко в нас отзываются, а соверши нечто героическое — пару поворотов и забудется, слово даю. Нам не дано предугадать, правильно сказано, ничего не скажешь.
Никогда бы не заметил, если б компот. И не знал бы ничего.
Странно, но я сразу понял, что это. Сколько попадалось в жизни зернышек, пятнышек, соринок — беру бездумно большую ложку с дырочками, у меня есть, поддеваю… промываю ложку водой и забываю о поступке. А тут сразу догадался — это она. Черная дыра, а в ней антипод нашей Вселенной. Там все также, только антивещество и кромешный мрак, хотя оттуда кажется, все наоборот — у них светло, нормальная погода, обычное вещество, и точно также в молоке у самой стеночки плавает черная соринка, в ней мрак кромешный, и я стою над кастрюлей, подстерегаю антимир… Если бы компот, проглотил бы и не заметил, а тот, другой, в свою очередь проглотил бы меня. Мы бы слились и все устроилось бы прекрасно, гармонично — я бы примирился с собой, был бы, как говорят, весь в себе. Никто бы не посмел мне сказать — вы не в себе. Если бы компот… А я — молоко. И сразу понял. Тут бездумно нельзя поступать, соображать надо…
А я не могу думать, чувствую — не проглотить мне эту гадость, противно, и все! Молоко это вам не компот, и нечего мне подсовывать всякие соринки! Я обожаю белоснежность и чистоту. Нет, я за гармонию, но не такой же ценой… Чувствую, уже тошнит… Нет, пусть буду не в себе, возьму, как обычно, свою большую ложку с дырками, выужу эту соринку — и в окно. И тот, другой, там, в кромешной тьме, тоже возьмет меня — и в окошко. Пусть он антипод, но ведь не настолько, чтобы грязное молоко хлебать! И мы, навсегда разлученные, сможем вечно искать друг друга, тосковать, плакать и ломать пальцы, сочинять стихи и прозу — и уж никогда, никогда не соединимся.
