Границы вкуса…
Вкус – свойство зрителя-читателя. Тот, кто рисует
или пишет, этого не понимает. Вкус – взгляд со стороны,
сравнение разных точек зрения. Автор лишен вкуса. У
него другое свойство должно быть – верность себе. Ис-
кренность и точность.
…………………………………………………
В двадцатом доме…
Когда я жил в двадцатом доме, у меня был сосед Толя.
Не совсем рядом жили, я на третьем этаже, он на пятом. Но
он всем был сосед. У него привычка была бегать по дому
в шерстяных носках. Двери не запирались тогда, зачем,
и все знали Колин толчок в дверь, внезапный, быстрый и
мощный. Рано утром. Дверь ударялась ручкой о стенку, а
Коля уже над тобой стоит. У него очки с толстенными лин-
зами, подвязаны шерстяной ниткой к ушам. И уши осо-
бенные. Уши ему очень были нужны, Коля подслушивал
наши разговоры, и бегал к начальству, стучал на нас.
Но это мы потом узнали… Лицо приблизит к твоему
лицу, и – «дай рупь!»
Давали. Помогало, он исчезал на пару дней, а потом
снова – дай!..
Бегал он бегал, а носки-то шерстяные. Бесшумные,
это хорошо, зато скользкие, это опасно. Коля поскольз-
нулся и трахнулся о ступеньку копчиком. Орган незна-
чительный, но с характером – обиделся, и стал расти, уд-
линяться… покрылся жестким седым волосом… Атавизм
эволюции, говорят. Два раза удаляли, снова растет…Не-
правда? Ну, что вы, неизлечимая болезнь. Долго Коля му-
чился, а потом ученые нашли средство. Оказывается, по-
могает пить перекись водорода. Сначала у мышей дока-
зали обратный рост и отпадение хвоста. А потом добро-
вольцы понадобились. И Коля послужить науке решил.
И очень помог в этом вопросе. Оказалось, средство не
безвредное – есть побочный эффект. Уши отпадают. Так
что он, можно сказать, пострадал втройне – от несчастно-
го случая на лестнице, от врачебной ошибки… и лишился
многих привилегий, которые за тонкий слух имел.
Дело давнишнее, но история повторы обожает. Так что
имейте в виду – хвост спрятать легко, уши куда заметней.
……………………………………..
Красота – вздор…
Когда я учился в Тартуском Университете, филосо-
фию нам преподавал Столович. Толстенький жизнера-
достный малый, он занимался эстетикой. Даже написал
книгу о том, что такое красота, объективное ли свойство
материи или так себе нечто. Сейчас бы сказали – вирту-
альное… Его тогда ругали… непонятно за что, ведь он
считал красоту свойством объективным. Зато просла-
вился на весь Союз, и даже второй философ, Блюм, зави-
довал ему, хотя занимался куда более важным вопросом
– теорией революций.
Мне, как и всем студентам Столовича, пришлось
прочитать его книгу, иначе зачет повис бы в воздухе:
толстячок не был мстителен, но обижался, если его труд
не уважали.
Эта книга что-то у меня в голове оставила, хотя со-
всем не то, что хотел Столович. Я так и не поверил, что
есть «объективная красота». Но есть свойства – картин,
текстов, музыки, которые у людей, чувствующих культу-
ру, вызывают восторг, у некоторых дыхание перехваты-
вает, а одна женщина убеждала меня, что при виде пре-
красного что-то (или кто-то, может, автор?) хватает ее
за горло и цепко держит…
В конце концов, я перестал думать об этом, занялся
более достойными делами, как тогда считал.
А потом вдруг начал писать, рисовать, и все равно
не думал, в основном чувства кипели-бурлили…
Потом я постарел, стал писать-рисовать реже, хотя
умения прибавилось: когда что-то научаешься делать,
то это не всегда хорошо. Теперь у меня появилось время
думать, и я вывел для себя несколько свойств – одина-
ковых и для текстов, и для картинок, – для любой «вещи
искусства».
Это простые свойства, присутствие которых в значи-
тельных количествах и вызывало во мне… нет, не «чув-
ство прекрасного», я по-прежнему не знаю, что это…
– вызывало необузданный восторг, потому что я был че-
ловеком далеким от размышлений, и еще более далеким
от спокойного любования, разглядывания… я не эстет…
ВОСТОРГ! – другого слова не подберу. Восторг вызывает
вовсе не «красота»: красивенькие и довольно бессмыс-
ленные словеса, эффектные сравнения давно стали ба-
нальностью, и сейчас быстро осваиваются рекламой.
В ней такие перлы красивости, что лучше бы авторам
писать голо-голо… или точно, прозрачно-точно… или до
бессмысленности страстно… Ну, не знаю, но Столович в
моих глазах совсем съежился, хотя был довольно мяси-
стый мужчина…
Так вот, три слова я выделил для себя, и за много лет
ничего другого не придумал. Творческая вещь должна
быть Цельной. И Лаконичной. Без лаконичности цель-
ность не воспримется. А третье слово – Выразитель-
ность. Хотя, наверное, первое оно…
Написанная картина, если хороша, сначала лег-
ко вливается в глаз, вплывает со своим светом, тьмой,
а потом… застревает где-то между гортанью, началом
пищевода сверху и верхней частью грудины снизу – и
это чувство бывает утомительным и тяжелым. Цвет,
слова, звуки – у них должны быть такие негладкие, ше-
роховатые, иногда острокрючковатые части и стороны,
которые, зацепившись за что-то внутри нас, приводят
в движение давно проржавевшие зубчики и шестерен-
ки, и это внутреннее движение… оно распространяется
на весь организм, и я начинаю вибрировать, дрожать,
произносить что-то нечленораздельное, но по-русски…
плакать, – а потом чувствую – могу, наконец, дышать
полной грудью, как ни банально звучит, именно ею,
полной… и уже не так, как раньше. Мне уже не скучно
жить, вернее, скучность реальности никуда не девается,
но не касается меня! – и точка. Когда я в шестнадцать
пил с братом спирт, то ощутил впервые примерно такой
же отрыв, правда, он скоро кончился… а искусство…
оно… и так далее.
В общем, красота – вздор, вопросы вкуса волновать нас не
должны . Если вы сильны и безоглядны, то
люди воспримут и ваш вкус, и слова, и звуки, и ритмы…
И все само собой пойдет, само собой…
