из повести «Следы у моря»

ПАПУ АРЕСТОВАЛИ

В феврале в один день я долго был в школе, много уроков, потом мы с Эдиком медленно шли домой, толкались, ездили по лужам замерзшим. Все равно скучно, пообедаешь, и день кончился.
Я пришел, дома разбросано, мама плачет, бабка носится, ставит вещи на места, говорит — обойдется, Зина, он ни в чем не виноват. Простой врач.
— Вот именно, врач.
— Завтра вернется, вот увидишь. Пойдем звонить.
— Зачем идти, вот телефон.
— Его отключили.
Я удивился, надо задание узнать у Димки, отличника, он все записывает, мы с Эдиком забыли. Я и не подумал, что папа надолго, сказали, скоро приедет, я поверил.
Но завтра его не было, и потом, целую неделю никто о нем не знал. Мама ходила, и бабка с ней, узнавали, где он, но им не говорили ничего. Мама говорит, надо пойти к одному человеку, духу не хватает, но папа его лечил, может, скажет, что с ним.
Пошла, приходит, — «он сам боится, только сказал, жив доктор, и все».
……………………………
ПАПА ВЕРНУЛСЯ
В начале марта снег почти весь растаял, и я вспомнил, как папа получил благодарность на войне. Наши войска вошли в Эстонию, и все в валенках, а папа добился, чтобы им дали сапоги, потому что весна у нас коварная, мокрая. И правда, он говорит, спас наступление, солдаты шли по воде.
Мы в тот вечер сидели без света, отключили во всем районе, а свечи зажигать мама не захотела, незачем, говорит. Но из окна шел свет, я удивился, — что там, ведь фонарь на улице не горел. Один живой остался, бабка говорит, и то голая лампочка, колпак разбили, русские всЁ разбивают, не могу понять зачем, ведь все им уже принадлежит, зачем свое бить?
При чем тут русские, говорит мама, но не спорит, устала.
— Надо бы поужинать, у нас где-то картошка холодная, и плиту растопить.
— Мам, ты забыла, у нас уже месяц газ.
— А, да, газ…
Бабка встала в темноте и ушла.
Откуда свет, мама спросила, я посмотрел — там луна, кусочек старой остался, и снег на крыше сарая под нами, освещает окно.
— А, да, снег… Хотя тает. А в России все время снег, снег… Я так устала от всего…
Папа вернется, я говорю, он же не виноват, что другие доктора враги.
— Милый, они не враги, ну, может, один что-то не так сказал…
Тут я услышал легкий шорох в передней… нет, за дверью, но не стучат и не звонят.
Там кто-то есть, говорю.
Она вскочила, побежала к двери, открывает, и ни звука не было, потом слышу, что-то тяжелое упало. Я побежал, и бабка выскочила из кухни, а в передней темно, только какие-то люди на полу, а потом слышу голос — папин! — «Фанни, да принесите же воды, воды…»
Не надо воды, мама говорит, она встает, ничего, говорит, не надо, ты пришел, пришел…
Дальше я не помню, мы были в одной куче, плакали и смеялись.
И тут включили свет, разом, а не как обычно, — сначала мигает, мигает…
И мы увидели папу, у него волосы серые какие-то, а были черные, только виски седые.
Ничего, он говорит, можно подкрасить, представляешь, какое счастье, они не успели… я не успел…
Молчи, мама говорит, я слышала по радио, он умер. Теперь должно проясниться, не может больше быть, как было.
Не знаю, говорит папа, уже ничему не верю. Но это прекратилось в один момент. Теперь осталось считать живых и мертвых. Чертова жизнь, я больше не могу!
Он заплакал, я никогда не видел, чтобы он плакал, тонким жалобным голосом, взрослый человек.
Мама говорит — мам, уведи мальчика, а мне — милый, иди, пора уже спать, спать. Мы снова вместе, спи спокойно, завтра поговорим.
Я ушел, бабка уложила меня, покрыла одеялом, поцеловала, я чувствую, у нее щека мокрая, она говорит — «Алик, спи, спи, расти большой, умный, может, лучше нас будешь жить».

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

из повести «Следы у моря»: 6 комментариев

  1. Вы не о том говорите. Я ведь пишу о людях, которые были мне близки, и жизнь которых была искалечена, я ведь не столько о себе пишу, сколько о них. Из-за тех событий мой отец умер в 52 года, а его родственники, и мои, или погибли или ненамного пережили моего отца. Потому и пишу с горечью. А про свою жизнь я тоже писал, если будет интерес, посмотрите,например в журнале Ю.А.Кувалдина «Наша улица»
    http://kuvaldn-nu.narod.ru/dan-markovich.html
    там и «Монолог» и «записки» и «Интимизм», в общем, много написано.

  2. Благодарность. От современницы и ровесницы.

    Отроческие годы шли под папин рефрен: «Пока Наташка вырастет, всё-всё переменится…» Я отца не знала до 8 лет. Его арестовали за 2 месяца до моего рождения. А потом — после лагеря — 101 км. Наезжал, правда, в Питер из-под Тихвина. Стали вместе жить — мне уже 20 было. Все отношения искажены. Тяжёлый импринт бедности на всю жизнь. Хотя тогда я и не думала про бедность. Вроде, более или менее, как все. Тогда вообще не так уж много думали о деньгах. То есть как бы думали, потому что их было в обрез и меньше. Но не очень-то к ним стремились. Это, к сожалению, переменилось. Но я, хоть и живу полжизни вне России, не научилась вести жизнь как бизнес. Много раз была наказана за это. И опять на те же грабли.
    А другое переменилось ли? Переменилось. Всё ли? Нет, не всё… Из-под нового и новейшего так и лезет старое — как из-под пятницы суббота.
    У Вас есть дар воскрешать и останавливать мгновенья, они сохраняют объем и многосоставность. Пронзительно. Спасибо.
    Дай Вам Бог здоровья и сил.

  3. Это ваш выбор так жить как вы живёте,
    так почему вы пишите об этом с горечью,
    с обречённостью? Интересно пишите,
    но тем не менее. Вы — счастливый человек,
    сказали бы многие, те которые не могут
    позволить себе жить как хотят,
    или боятся, или по другим причинам,
    личным или социальным.

  4. Дорогой мой, как можно сравнивать? Я был мальчиком, надеялся на жизнь впереди, сейчас мне 72, я уже ни на что не надеюсь, копошусь еще, интереса не потерял, но ведь понимаю, что меня ждет. Когда у Вас впереди больше десяти лет надежды, то это почти что вечность, о смерти не думаешь.
    Но Вы, наверное, спрашиваете про условия жизни. И тогда жизнь была тяжелой у моих родителей, только что прошла война, они потеряли половину семьи, приобрели усталось и болезни… Жить было страшно, потому что людей арестовывали и они исчезали, и это правда. Сейчас я не боюсь ареста и лагеря, и это, представьте себе, много 🙂 Ну, я живу бедно, пенсия… но и всю жизнь так жил, в аспирантуре мне платили 59 рублей, как это Вам объяснить — ну умножьте на сто, примерно так. Потом научным сотрудником — 105-120.
    Мне повезло в одном — всю жизнь занимался только тем, что мне нравилось, но жил очень бедно. Но я так выбрал. Уехать не хотел.
    Вот сами и решайте, что лучше, что хуже. Сейчас дети моих сотрудников бросили работу по специальности, торгуют, это хорошо? Я так не считаю.
    Вот сами и решайте.

  5. Да, это наша жизнь, нашего поколения. Я плачу… Не могу унять слез…

Обсуждение закрыто.