Ностальгическое…

Когда я был…
Когда я был аспирантом, то работал в хорошей лаборатории. Разумеется, по понятиям страны и времени, больше — страны. Но к нам хотя бы приезжали люди типа А. и Б., не нобелевские лауреаты, но побывавшие в компании самых-самых, в клубе избранных, где не читают статей, а утречком встретятся на часок, обменяются бессонными впечатлениями, и снова к себе в лабораторию. А некоторые удирали прямо с заседаний, услышат что-то новенькое, и в родные стены, проверять, а утром — ответ. И никаких журналов…
Мы были лишены моментального общения, но журналы были, и вот приехал в нам сам Александр Рич, не суперкласс, но нечто особенное, он говорил о нашем местном гении Александре Спирине, подающем тогда блестящие надежды: «competent but not outstanding», так он о нашем лучшем говорил, сам при этом не лучший, но рядом с лучшими стоявший почти каждый день. И пивший кофе по утрам.
Помню то чувство, гордости от причастности, и все-таки небольшого унижения… Небольшого, потому что его испытывал и наш великий шеф, я видел это по его длинной чуть отвисшей челюсти… постоянная его ноющая боль — никогда не бывать в настоящей загранице, хотя в ГДР и Венгрии — сколько угодно, но там-то что?! — там почти наше!..
А потом к нам приехал то ли из Брянска, то ли из Воронежа человек лет сорока, он многое знал, умел, читал в сто раз больше нас, отличал Торелла от Теорелла, а мы путали… Но мы-то могли больше, ближе стояли к истине!.. И чувствовали блаженство перед ним, и то можем, и это, вот наш прибор – английский!.. правда, старый, ручной, каждую точку, пока измеришь… следить за зайчиком на экранчике… Но все равно, могли, видели, и к нам, а не к нему приезжал Александр Рич, у нас чудо прибор, а у него — ничего, ничего… И он стоял окруженный нами, высокомерно поправляющими его, с нашим великим шефом, известным, знающим, но не могущим встроиться в процесс, о котором сегодня, перед завтраком, уже обсудили и решили Моно с Жакобом, и примкнувший к ним за кофе Александр Рич…
А мужик этот из Брянска или Воронежа, стоял как старый усталый волк среди молодых псов, все понимал, презирал нас… и себя, себя…
А что потом? Кто куда, навсегда разбежались по российским городам. И канули, почти все… Мне еще чуть-чуть повезло, просунул палец в щель в заборе, несколько статей во всяких Голландиях, их постепенно забывали, ну, три, ну пять лет… и благополучно забыли. А потом я что-то свое понял — и ушел, закрыл за собой дверь, и ни минуты не жалел, стал собой, все мое только от меня зависит, от меня…
Вот старятся наши великие, на дачах академики, и что? А то! С интересом, пылом и страстью прожитая жизнь. И это немало, хотя хотелось больше, ведь всё как у людей было, поездки, приборы, сотрудники послушные…
А вот не было того утреннего кофе с Жакобом и Моно… а только приехавший в неважную командировку Александр Рич.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

Ностальгическое…: 12 комментариев

  1. Ну, в общем можно, только особого смысла не вижу. Вы знали Чиргадзе, он был хороший ИКС-спектроскопист, Спирин его бросил на рентгеноструктурный анализ.
    Все так и было, я год работал в «Белке», потом меня обратно взял Волькенштейн в Биофизику.
    Только, знаете, я не уверен, что Спирину это будет приятно, так что лучше не говорите, что Спирин вспомнил, все-таки он самолюбив очень 🙂 пусть будет Чиргадзе, он кстати и вел тот семинар, остальное точно так и было, где-то в прошлом году подошел и сказал. Вот какие чудеса бывают 🙂

  2. АС очень даже живой 🙂 У него хотелка есть, драйв. И даже помимо амбиций, кстати.

    Спасибо, что рассказали. Можно я это пересказывать от вашего лица буду?

  3. Да, Хесин многих вдохновлял, тем, что столько сумел в совершенно невозможных условиях. А Спирин многих давил, он использовал людей в своих целях, ниже их собственных возможностей. Но в науке это сплошь и рядом происходит, но там, где у людей есть варианты и свобода выбора, это не так уж страшно. АС был талантлив и целеустремлен больше, чем окружающие его. Я видел другой подход — например, лаб. Волькенщтейна в Мол. биологии, где он никого не давил и всем помогал. Но у М.В.В. что таить не было крупных идей в биологии.
    Со Спириным у меня был один спор, на семинаре в Белке в 1968-ом я делал доклад о «конформерах» белков. Есть небольшая вариабельность в первичной структуре, в основном из-за боковых групп, хотя ген один, но легко показать, что в эл. поле множественность, несколько фракций, например, в HB или миоглобине, я эти фракции выделял. Он не поверил, «один ген — один белок» Сейчас это очевидность, хотя и не слишком значительная. Представьте, через тридцать лет ко мне подошел Чиргадзе и передал от Спирина, что я был прав. Значения никакого, тем более, для меня 🙂 но сам факт мне понравился — АС оказался живей, чем я думал о нем, и помнил такую в сущности мелочь.

  4. Знаете, парадоксальным образом мне дороги оба, по моему личному счету. Книга одного из них вынуждала меня учиться, ибо мне очень хотелось понять ее, а другой — задал некую планку, позволил чувствовать класс и вынудил искать его.
    Хесину люди обязаны целым поколением состоявшихся ученых, правда, некоторым пришлось уехать, чтобы состояться. АС чаще ругают и состоявшиеся и нет 🙂 Но мне лично, он ничего плохого не сделал, мелкая была. 🙂

  5. Как спортивные лиги? Класс А и класс Б
    Но там во-первых, счет простой — очки, в науке так точно не сосчитаешь 🙂
    И если б все играли на одном поле… Спирин заслужил равенство шансов и почти что имел его. Хесин не меньше заслуживал равенства и высший счет, но не имел ничего. Как будем сравнивать их?

  6. Да по высшему счету у АС не получилось, но чтобы по этому счету считали еще надо заслужить.

  7. Да, диктаторские замашки, а голова хорошая, и до сих пор, говорят, все понимает 🙂
    В тех условиях у него были исключительные возможности, но все равно — не получилось по большому счету.
    А с Хесиным — нет сомнений, что условия загубили.

  8. Довольно известный специалист, читавший лекцию по структуре ДНК, когда я был аспирантом в ИВС (Ленинград)

  9. Ага, Хесина особенно жалко, что-то гениальное в нем было.
    Кстати, про Спирина. У него мотивация была неправильная, а голова блестящая. Один из умнейших из тех, кто попадались.

  10. Конечно, но беда в том, что многие за всю жизнь так и не узнали, с кем они примерно хотя бы равны. Драма обстоятельств. Чем, например, такой талант как Хесин, которого много лет никуда не пускали (на Западе считали, что это целая лаборатория работает, а он был долго один и даже без лаборанта…) хуже, чем иной нобелевский лауреат…
    Так что «равенство» — во многом случайность.

  11. Это вы проникновенно написали. К сожалению, дележ бессонными мыслями осуществляется только на уровне равных, оттого и мысли всякие.

Обсуждение закрыто.