ОДИН НЕГОДНЫЙ ПОРТРЕТИК

ОДИН НЕГОДНЫЙ ПОРТРЕТИК: 28 комментариев

1. Здравствуйте, Дан!
   Вы правы.
   ***
   А у меня предложение: если Вы рисовали писателей, буду рада видеть Ваши работы в своем новом сообществе 🙂

2. Я не призываю ВАС к этому 🙂
   Я хотел сказать вот что — самым умелым и умным коллекционированием Вы можете только улучшить представление о художнике тех, кто знает о нем по Вашей коллекции, но не улучшит самих работ. Это все равно через какое-то время станет ясно 🙂

3. «Коллекционируйте»?

4. Ну, Вы оптимист…
   Особенно мне понравилось это — «в точности понимать себя…» Насчет комбинирования способностей тоже неплохо сказано 🙂
   Шучу.
   Давайте попробуем — Вы меня коллекционируйте, но чтобы не ниже Рембрандта… Договорились? :-)))))

5. Когда мы просто делаем что-то хорошо,
   то потребность чувствовать в нас просто плачет:(((

6. А Рембрандт не так здорово рисовал.
   Просто у нас его умели коллекционировать.
   Если в точности понимать себя, то всё хорошо — и можно комбинировать способности:):):)

7. С религией, как и со всем остальным — просто какой-то анекдот. И смешно, и грустно. Часто я встречаю людей, которые уверяют, что верующие, а вот во что и почему не то, что объяснить не могут, но, похоже, и сами не понимают. Видимо, и правда, верить во что-то — это некая физиологическая потребность человека…
   Да, от курса на величие ничего хорошего, в итоге, получиться не может. Мне ближе «приземленность» в политике — по-моему, заниматься насущными делами государства — более чем достаточно, к чему порождать «чудовищ». 🙂
   Искать «своих» людей — да, по-моему, это — единственное, чем стоит заниматься помимо работы-творчества. 🙂

8. Вчера я видел, как кошка, защищая котенка, бросилась на большую собаку. Она ничего не знает о морали, о Боге, а поступила ХОРОШО. Лично я думаю (и не первый в этом), что альтруизм и многое из того, что мы называем «хорошо» сидит в нас очень глубоко, как характеристики вида, защита не себя, а всей популяции. Поэтому я думаю, что основные принципы морали родились куда раньше в человеческом стаде, чем оформленная религия.
   Мы ведь многое принимаем на веру, не все можем проверить сами. Просто я предпочитаю говорить — «не знаю» 🙂

9. Конечно, важней, годы, насыщенные творческой работой всегда вспоминаешь с хорошим чувством.

10. Да, насчет своего круга это важно. В молодости я это не понимал.
    Да, религия насаждается. Видимо, образовался такой вакуум, который чем-то иным заполнить нет надежды. Думаю, это вздор, также как курс на великую державу. Надо своих людей любить и жалеть, а величие уж как получится.
    Да, надо искать «своих» людей, и они есть, это круг из живых и умерших. Как у Мандельштама «Нам с музыкой-голубою Не страшно умереть…»

11. Конечно, как себя, но «я» — это ведь ограничение. Я бы хотел петь, но связки не позволяют. Есть вещи, которые можно преодолеть, но есть и которые никак, а Вам может хотеться… :-))
    Прекрасно, если Вас Ваши возможности окрыляют. И у меня так было, часто даже, и до сих пор иногда бывает 🙂 Но постепенно начинаешь понимать свои границы, и это печально. Я бы хотел рисовать как Рембрандт, зачем же хуже 🙂 но, видимо, уже не получится :-))
    Зависит, видимо, еще от амбиций, у меня они были высоки, начиная с науки. Я старался 🙂 Но…

12. Эх…
    Если при этом планировать на как можно более долгий срок, то это хорошо.
    Я верю в Бога — в что такое хорошо и что такое плохо. А в церковь не хожу. Когда все целуют одну и ту же икону и рассказывают свои секреты не другу, а священнику (оправдываясь), когда думать считается чем-то лишним… Ну понятно.

13. А…
    А я никогда это как давление не воспринимала. Я воспринимала это как себя. Дан, Вы меткий стрелок, я в детстве хотела быть 1.67 :):):) А сейчас меня мой рост устраивает.
    Но мы можем представить и сделать!
    Эх, мой песик был, у него глаза закрывала челка — но такое чувство, что он всё-всё понимал.
    Давит то, что окрыляет? То, что дает сил? Интересно…

14. Да, родственники, даже если они совершенно духовно чуждые тебе люди, в чем-то ближе, чем остальные — «какой ни есть, а все ж родня». Именно поэтому мне кажется, что есть некая глубинная мудрость в том, что «родниться следует только с людьми своего круга». Дело, думаю, не в материальных интересах, а именно в том, что «любовь зла» и, порой, связавшись с человеком из «чужеродной» среды, который не вполне безупречен морально (всякое бывает…) по велению любви, человек разваливает всю свою семью, разыгрывается трагедия для десятков людей, которые ни в чем не виноваты, и падает тенью на их потомков. К сожалению, я такое наблюдала.
    Слава Богу, кастовых и религиозных связей сейчас не осталось. Хотя они активно нарождаются. Я читала статью одного автора, который вообще-то критикует православную церковь, в ней есть такие слова: «включая тех немногих атеистов, которые еще смеют открыто заявить о своих убеждениях» в просто угрожающем контексте. И, к сожалению, похоже, скоро так будет утверждать не он один. Прочитав эту статью, я впервые пожалела, что я не атеистка.
    Что верно, то верно — откат к прошлому идет колоссальный. И самое страшное, что это мало кого волнует. Большинство это, скорее, приветствует. В некоторых областях России уже ввели обязательный Закон Божий. «Обезьяний процесс», несколько месяцев гремевший во всех СМИ. Скоро будем распевать «Боже, царя храни».
    Да, ощущение «подвешенности» во времени и пространстве, «командированности» порой прямо-таки одолевает. Все окружающее настолько похоже на гротеск или иллюзию, что напрашивается сравнение жизни со сном.
    К счастью, могу полностью согласиться с тем, что, каким бы ни было общество, остаются люди, умеющие ценить лучшее в культуре, остается связь с ними даже через века после их смерти. Только это и позволяет не впадать в безысходный пессимизм. 🙂

15. Я Вам по-хорошему завидую. Теперь вот и у нас, в Петербурге, на всем отпечаток «спешки и приспособленчества», точнее не скажешь. К сожалению, мне не повезло, иного я уже не застала. Однако, в Университете все было по-другому: несмотря на то, что проблемы те же, люди больше интересуются наукой, чем «материальной частью», и, хотя без трений и конфликтов не обходится, атмосфера совсем другая…
    Деньги и сейчас получают все смешные, но теперь этими деньгами еще и попрекают. Цитата из речи нашего директора: «Вы даже тех денег, которые вам платят, не отрабатываете.» Хоть плачь, хоть смейся. Я предпочитаю смеяться. 🙂
    Если мне на «научные праздники» не ходить, тогда я испорчу отношения со своими сотрудниками, и, в конечном итоге, меня просто из Института отчислят. Сейчас это легче, чем когда-либо — идет сокращение штатов, и мое положение весьма шаткое, поскольку мой руководитель тяжело болен. Одну его аспирантку уже едва не отчислили, так что, я имею перед глазами «наглядный пример» моей возможной судьбы. Мне бы все-таки не хотелось, чтобы мои отношения с наукой прервались таким «драматичным» образом. Все-таки я уверена, что наука важнее преходящих трудностей. 🙂

16. Одна из свобод. Если я чего-то не знаю, не понимаю, то говорю себе — вот так это. И если вижу, что все умирают, разлагаются, и что гибнут целые миры живых и неживых, то не буду закрывать на это глаза и выдумывать для себя сладенькую «вечность», и «дедушку»(высшее существо), опекающего нас :-)) Если вижу бессмысленность — так и говорю себе — не вижу смысла. Если вижу, что-то сделать можно для другого, пусть на короткий срок, но это его жизнь, то нужно сделать. Если завтра умру, то сегодня моя свобода в том, чтобы делать то, что считаю должным, пусть это потом рассыплется в прах. Побеждают те, кто делает то, что считает нужным, интересным, полезным, мы все ограничены временем, но внутри этих границ можем довольно много — и для себя и для других. Оттого, что вечного смысла нет, не значит, что его нет вообще, в наших пределах.
    Это только пример (имхо) :-))
    Не могу удержаться — ненавижу попов. Религия слабость человеческая, а попы — мошенники, наживающиеся на этой слабости, только посмотрите на их жирные рожи!

17. Даже если мы свободны от чужих желаний (что уже трудно представить себе, живя в обществе, но в известной степени возможно), то не можем быть свободны от своих 🙂
    Все давит 🙂 Начиная от генетики, времени, родителей, среды, страны, строя, правил и законов… и кончая своими собственными свойствами, установками и решениями, желаниями, прихотями, интересами… 🙂 К примеру, Вы не можете уже быть 1.65 см, а, может быть, иногда хотели бы. Признаюсь Вам, несколько раз в жизни я хотел быть мышью, залезть в свою потайную норку и чтоб никто меня не достал :-))
    Когда мы говорим о свободе, то имеем в виду вполне ограниченный «набор». Когда, наконец, освобождаемся от чужого давления, влияния, напора… то оказывается, что перед нами настоящме препятствия и ограничения — наши возможности, способности, определенный склад ума и характера, и т.д. Все это ограничивает нас. Беда в том, что наш ум может представить себе многое такое, что мы не можем и чем не являемся. У кота или собаки, к примеру, этого нет. Мы живем среди невозможных представлений и желаний :-))
    Конечно, это подвигает нас на немыслимые дерзости и подвиги, но и наполняет печалью, поскольку движемся по колее, а кругом видим поле, которое не для нас. Собака видит под ногами, и только колею и чуть шире (может быть), а мы видим далеко. То, что могут другие или не может никто. Вот это и давит, при самом большом свободолюбии 🙂

18. Да уж.
    Даже не могу понять, что на меня давит.
    Это я-то, «свободолюбивый термометр».

19. Да. Я не поклонник родственных связей, они совсем не идеальны, но. если есть, то не обсуждаются. Вы привязаны к брату, например, хотя можете спорить и ссориться с ним всю жизнь. Потом выясняется, что его смерть для Вас невосполнима ничем. Со временем вырисовывается печальная картина, одной ногой стоишь в прошлом, потому что те старые связи ничем не могут быть заменимы. Связи классовые, кастовые, и особенно религиозные почти всегда замешаны на корысти и насилии, принуждении, внушениях… О государство вообще и говорить нечего, человек у власти всегда мой враг, что бы он ни говорил, это плод многих лет опыта, если не враг в полном смысле, то равнодушный предатель.
    Но есть редкие связи, и полноценное общение, и глубокие чувства, просто ничто не долговечно, и мы сами похожи на командированных из никуда в никуда, есть такое ощущение. Перечитывая «Тамань» я понял, что Лермонтов это ощущение удивительным образом угадал (в юности еще). И лучшее в культуре связывает людей сильней, чем непосредственные ежедневные связи. Стоит почитать дневники Кафки, чтобы это понять. Связи людей держатся на редких резонансах. Может быть, это и печально, но высоты все-таки есть, без них жизнь была бы вообще невыносимой 🙂

20. Ну, почему, я много лет занимался наукой, можно не ходить. Но я действительно застал другую научную жизнь, примером настоящего научного братства для меня был Институт высокомолекулярных соединений в Лениграде, в годы 1963-1966, где были две лаборатории, занимающиеся биологией — моего шефа Михаила Владимировича Волькенштейна и Семена Ефимовича Бреслера. Там были свои противоречия и течения, конечно, но это были почти все — люди высокой культуры и искренне увлеченные своим делом. Потом я уже ничего подобного не видел, хотя в Пущино были и неплохие лаборатории, но на всем лежал уже отпечаток московской спешки и приспособленчества.
    Деньги мы получали «смешные», но отношения были удивительно чистые и спокойные. Все лучшее, что я получил от науки, было из Ленинграда, из той лаборатории. Я уж не говорю об общении с моим шефом, который научил меня всему. Это были удивительные люди.
    Вообще, жизнь, если всерьез, состоит из таких вот встреч и такого общения, все остальное — мусор и вздор, только ухудшающий нас.
    И нельзя привыкать и подчиняться. Можно подчиниться злу, если нет выхода, и страшно, но нельзя подчиняться серости, которую выдают за мудрость жизни, это я понял твердо. Потом, в семидесятые годы, когда пошло тотальное предательство идеалов 60-х годов, только люди сопротивляющиеся, ушедшие в свои «подвалы» потом вывезли и культуру и науку. Такие как Тимофеев-Рессовский, которого я видел, как мой первый шеф Эдуард Мартинсон.
    Так что, «можно» или «нельзя» для меня не вопрос 🙂

21. Я не профессионал, мое восприятие чисто художественное. Я только вижу, что ни наука, ни религия, никакие достижения не улучшили человечество. Мой старый знакомый, он был историк, считал, что все-таки прогресс есть, вот было большинство населения рабами или крепостными, а теперь нет. Я не вижу различий, хотя, конечно, уровень достижений, цивилизация и все такое — бесспорно. НО люди как были, так и остались — основная масса бесконечно внушаема, ждет подчинения и решения всех вопросов извне. Давление на человека не ослабевает, оно становится более изощренным, и даже сильней, чем было.

22. Я тоже предпочитала бы не ходить вовсе на наши «научные» праздники, если бы могла. Раньше, говорят, люди приходили, чтобы пообщаться друг с другом, разговоры были интересные и умные. А теперь… Многие, только чтобы выпить, приходят, друг друга никто не слушает. Что изменилось?
    Грустно даже общаться с моими коллегами старшего возраста — в них словно просвечивает та, иная, жизнь, которую мне не дано уже будет увидеть, когда наука значила что-то совсем другое… В настоящее время, что уж скрывать, они похожи на недовымерших мамонтов, которые стоят в Музее этажом ниже. Я и сама, наверно, «мамонтенок» — мне наука интересна независимо от получаемых денег, я предпочла бы, чтоб их хоть и вовсе не было, дали бы спокойно заниматься своим делом. Но уже «другой климат», «другая фауна», так уже нельзя…

23. С этим, к сожалению, нельзя не согласиться: единственное, в чем может быть уверен человек в наше время в нашем обществе — это в своих кровных связях. Они тоже не абсолютны: сегодня — дружная семья, а завтра — разругаются из-за раздела имущества… Но ничего более прочного просто не осталось, все иллюзорно, как замок из пепла. Думаю, что «Левиафан» Гоббса сейчас актуален, как никогда, государство, изнемогая под грузом собственных проблем, не в состоянии позаботиться о своих гражданах, может только брать их силу, их кровь и на этом как-то держаться… Иллюзии остались, но нет в них былой прочности. Грустно жить. 🙁

24. Вы считаете, история идет именно так?

25. И это свойство умело используется, с учетом культурного и морального уровня. Обычно поддерживают то, что ниже лежит, поскольку устойчивей, и легче поддтолкнуть еще ниже.
    Феодализм позади, по второму витку, — это заложники, смертники и фанатики всевозможных (всех!) религий и идей. Впереди рабовладельческое общество — встроенные в тело чипы, спутниковое наблюдение за каждым — рабом, а хозяева — те, кто владеет информацией. Еще дальше — прививки новорожденным со всеми заповедями сразу. Другого способа бороться в феодализмом нет, а путь ведет нас по спирали туда — обратно, и мимо не ходи, шаг вправо, шаг влево… законы неумолимы.
    А после рабовладения… первобытная община, родовые и генетические связи, они, пожалуй, самые прочные. И спираль совершит полный виток.
    ………….
    Веселиться и я люблю, только компании не вижу. Но я всю жизнь умел пить один, так что не пропаду 🙂

26. Нет, обычно люди любят повеселиться:)

27. Вы молоды, и вряд ли можете оценить всю силу моего разочарования :-))
    Но я всерьез. Всю жизнь ждал, что темницы рухнут, и свобода… И вот дождался. Но зато многое понял, что молодые, наверное, хватают теперь сразу.
    Но… наши иллюзии обладали той энергией, которая нужна для любых дел, а знание почти всегда (почти!) вовсе не сила, а печаль 🙂 Тьфу, как банально… :-(((

28. Доброе утро:)
    Такое впечатление от всех праздников, не то что от выставок.
    С уважением,
    Татьяна

Обсуждение закрыто.