Месяц: Апрель 2010

…………..
то ли восход, то ли закат… Неважно.

Есть такая штука — «самоидентификация». Крошечный сигнальчик бегает по кругу ассоциаций, касается «столбиков полосатых», — сигнальных значков, их у нас сотни две за жизнь: ощущения, переживания, сцены, лица… и больше половины образуется до 5-7 лет. Мы все время, день и ночь, благодаря этим касаниям, напоминаем себе: «это — я». Если ЧУЖОЕ оказывается в «круге самоидентификации», то есть, принадлежащее другому становится частью нашей личности — это ВРАСТАНИЕ.
Из него вырастает все лучшее — любовь, сочувствие, самоотверженность с самопожертвованием и многое другое.

О душе чаще всего вспоминают те, у кого за ней ничего нет.

В искусстве нет ничего более жалкого и смешного, чем «декларации о намерениях» или объяснения задним числом — «что я хотел сказать» (в картине, книге…)

Если одолевает страх среди бела дня, перед наступающей на пятки реальностью, это нормально, значит Вы еще не скурвились окончательно. А если страх одолевает в снах, это плохой признак, тревожный, значит, надо вернуться в день, и что-то изменить — или свою жизнь, или реальность, да-а…

//////////////////////////

Я много имел дел с пауками, искренне любя их в течение всей жизни. Никогда не боролся с паутиной, и всегда помогал другу выбраться из ванны, делая вид, что у него само собой получилось. Он, не оглядываясь, удалялся, а я был счастлив, что остался безымянным…
Поэтому особо ценю людей, которые помогают другим, и молча удаляются. Это многого стоит.
Так вот, пауки выбирали удобные для них углы, и начинали плести сеть. Уверен, при этом они не думали о мухах, не знали, для чего их любимое дело делается, и что от этого может быть еда.
Еще вспоминается гениальная сказка про суп из топора: голодный солдат приходит к жадной старухе и уговаривает ее сварить щи из топора, добавив по ходу дела всякой малозначительной мелочи… Этот процесс мне о многом говорит.

Особый интерес в рассеянии света на мелкой пыли, обитающей в воздухе, этот пыльный свет многое может выразить. Рассеяние света крупными пятнами — совсем другое.
Бывает и то, и другое, например, одна картинка… где-то лежит, надо поискать…
С развалинами, дикими зарослями, полузаросшими дорожками…
И теплая пыль на них…
А сквозь провалы окон – тот самый теплый пыльный воздух…
И никого…
Это и есть рай.
Об этом немного есть в повести «ЛЧК», но там вмешивался ледяной «ветер с Мурмана». Я усмирял его пламенем очага в подвале, и питием пустырника. Что могли пить мои подвальные герои, не водку же! Пустырник на чистом спирте.
И город проваливается в конце, но… в озеро чистейшей прозрачной воды.
Мирная утопия. И герой обязательно найдет своего кота, такой зверь пропасть не может.

С легким шорохом кровь в голове омывает склеротические бляшки — музыка потери памяти, способности к различению, которую на востоке называют умом.
В этом процессе, на пути распада, наверняка есть точка или небольшая область, площадка, где сухое умствование уже ограничено, а распад чувственных ассоциаций еще не зашел слишком далеко…
Вот тут бы остановиться…

Был у меня знакомый, умирающий от лейкемии философ.
Глубокие теории всю жизнь. А в конце увлекся — философией музыки…
Через два года умер, книга про музыку незакончена осталась.
Но сделать поворот важнее результата.
Мое представление о жизни он изменил.
И этим, через много лет, помог сделать мой поворот.

…любой портрет это и натюрморт и автопортрет одновременно…
Даже не шучу.
Удачи всем во снах.

/////////////

…….
Мне дорога эта картинка, потому что одна из моих первых, и ее видел и похвалил Миша Рогинский, а это был человек, который никогда не кривил душой. Значит, память о нем.

………..

………..
Вернее, в цветочном горшке 🙂 Есть такая серия, натюрмортов из очень маленьких по размерам вещей, спичечных коробков и т.д.
Вообще-то, если всерьез, маленьких вещей в натюрмортах не бывает.

………………..

………
А мы бы так не сумели — прожить всю жизнь в неволе и полной зависимости, — и сохранить независимость…

Терпеть не могу «смотрящие» портреты, но если уж смотрит, то пусть не «на тебя», а «сквозь тебя»

Наглый этот Facebook! Я полюбопытствовал, зашел, посмотрел — и вышел, отписался, а он лезет и лезет… Я против любых объединений, кроме одного… которого нет — «творческие люди всех стран и континентов, объединяйтесь против политиканов, воров и дураков, эксплуататоров творчества».
А в качестве значка для «общества» взял лошадку Пикассо, чуть модифицировал ее…

Пусть будет «союз творческих людей» 🙂

…………
Ежедневно приходит в гости к нашей Гюльчатай, сидит в уголке, скромный котик. А она увлечена Султаном, тот веселый, напористый, не бьет Рыжего, они даже друзья — просто как-то ловко оттесняет. Знакомая история 🙂

Уже просто интересно, сколько раз можно задурить людей умных — сначала уничтожили серьезную науку, от Академии остались огрызки да рвотные массы, уничтожили академгородки по сути дела, то есть, единственные стоящие школы… потом назвали все это — наукоградами, потом придумали экополисы, технопарки… А так как в современной науке нужно — работать негде, жилья нет, денег нет, вернее разворовано все и разрушено… люди уезжают, те, кто еще что-то может… Не видеть это — преступление, но видеть не хотят, и придумывают новые всё названия, все пышней…
Когда передо мной в Лениграде сидел в столовой Лысенко, и ухмылялся… я чувствовал себя лучше, потому что видел к нему отношение, и что есть люди, которые еще что-то могут, и силы у них есть, и вера… И не только в науке дело…

Что важно, и что неважно… Так все устроено, что хочешь — не хочешь, но вынужден разбавлять мелочами и грязью жизни ее суть, как ее чувствуешь, конечно, и это недостойное занятие, потакание слабости. Ничего более интересного не вижу, чем почти выжившего из ума старика, теряющего остатки памяти, но не потерявшего совесть… и как он, за все ему так, за всё! — ищет потерявшийся ключ от своего единственного убежища… А все остальное — для меня «литература», занятие недостойное. Разумеется обостряю, но это как в картинке — без обострения — «manna kreem» — как говорят эстонцы, сладенькая кашка…

Иногда думаю, с моим подходом к вещам в натюрмортах, было бы интересно взяться за человеческие лица, за портреты, (и вовсе не интересны пейзажи, конечно) Но мне вполне хватает лиц зверей, а лица людей обычно противны — за их ложную многозначительность. На лице зверя увидите сразу главное, и оно искренное, это главное, а если так смотреть на лицо человека, то нужно сильно его искажать и упрощать, слишком много мелкого и второстепенного, я уж не говорю — вранья… И что получится — та же бутылка получится, так что не стоит влезать в лица, не вижу смысла, звери, бутылки, гнилые фрукты… в них не меньше глубины, зато меньше вранья.

Сколько ни хожу в интернете, а вообще-то редко хожу, но зато много лет, смотрю картинки, я о картинках в первую очередь говорю — сколько ни смотрю, одно вижу: чем серьезней, интересней и глубже работы, тем меньше внимания им, и понимания. Лучшими считаются на мой взгляд посредственные, «техничные», не нарушающие принятых правил, зато богатые содержанием изображения, тут важно, чтобы с края света или с театра военных действий… Чушь собачья. Относится также и к прозе, и к живописи, и к графике, а уточнять лень, да и пять утра…
Сопливость и постоянная оглядка на читателя-зрителя, похоже ли, достоверно ли, интересненько ли ему… не слишком ли мудришь… Не будь у меня за спиной четверти века серьезной науки и общения с двумя-тремя истинными гениями, настроение себе портил бы постоянно, а так… — иногда весело, но чаще скучно, и думаешь, уйти что ли надо с этой барахолки… А потом думаешь, а зачем… похоже единственное развлечение в перерывах между своими попытками…