Если б в 1968-ом мне было не 28, а 8, то я, возможно, еще не что-то бы мог надеяться, и иметь иллюзии… Я говорю про ближайшие десятилетия для культуры и искусства в России. Но мне БЫЛО 28, и я вижу круги и повторы… Поэтому мне совершенно ясно, что остается только подвал или эмиграция, — не обязательно сразу, и, разумеется не для всех, а для самых упорных на своем, на своих истинах и идеалах. И подвал немного не тот подвал, в котором я нашел Мишу Рогинского перед отъездом в те годы, так что особо жаловаться нечего. Да и вообще… странно жаловаться и чего-то ждать от власти, ((да и от общества в целом — власть целиком его порождение и отражение…)) если всю жизнь ничего не ждал. Но драма все-таки есть, и она вовсе не здесь, она — общая: мир послевоенный имел какие-то иллюзии, и верил в возможности благородного мира, условно скажем так, а мир настоящий — стал настолько сволочным и бесчеловечным, что никакой надежды на доброжелательное отношение к настаивающему на своем таланту — нет и не будет.
Разумеется, мои слова ничего не значат, я давно в своем подвале сижу, и ни для кого не авторитет. Но иногда тянет высказаться… а потом — забываешь, черт с ними!.. — вот можно еще картиночку построить… :-))

давнишнее (временные записи, из писем)

Два простых урока самому себе
1. Никогда ничего не упрощать для других — якобы «для понимания». Упрощение — особый механизм внутреннего развития, выяснения сути; настоящая простота дороже всего, ее никому не объяснишь, люди сами доходят — или проходят мимо, второе чаще. Так и я мимо многого прошел.
………..
И второе — нельзя посвящать людей в свои внутренние сложности, если сам их не преодолел, хотя бы в общем плане.
Упрощенный пример. Как-то меня хвалил за работу Леня А., талантливый человек, ((который потом, кажется, спился напрочь)). Тогда мне казалось, он стоит в смысле понимания выше меня. И я решил… вернее, у меня вырвалось… рассказать ему о своих реальных трудностях и сомнениях…
Помню его выражение лица, он не мог скрыть разочарования… и досады… Он ничего этого не хотел слышать, не ждал…
Я остановился, замял разговор. Выясни САМ, ни от кого помощи не жди, и никогда не жалуйся — тогда понял.

временное

Большая ошибка, когда художник начинает смешивать отношение к себе с отношением к тому, что делает, и люди ему в этом помогают — потерять ориентацию, потому что постоянно врут милым знакомым собутыльникам и собеседникам, а это вред художнику, любому, писака он или мазила, все равно, я уж не говорю об услужливой, часто взаимной, помощи пролезть куда-то, на площадное место, повыше, откуда можно и себя показать и петухом прокричать.
Для меня всегда примером были два человека, вернее, их конкретное поведение перед желающей больше узнать о них «как о людях как мы» толпой. Иоселиани и Женя Измайлов. Их строгость, настороженность — и постоянная дистанция.

Вся выставка в одном флаконе


…………………..
Автору такие штуки что-то дают, зрителю, наверное, ничего или очень мало.
……………………………
Если не об этом, или шире — об авторе гораздо больше говорят не какие-то общие приемчики, или даже то, что называют навязчиво — «стиль», сложная совокупность… (Здесь не место…) А какое-то общее отношение к свету, наверное, к теплу, к цвету, как к одному из качеств света… В общем, писать об этом слишком сложно, но здесь определенно есть намек — автору, самому себе…