День: 21.01.2009

Ночная прогулка с собакой в зимние холода


……….
Название само выскочило, комп запомнил, значит, уже было. Но давно. Мышкой сделанные вещи. В принципе, значения не имеет, как и чем сделано. Собаке надо! Одеваешься кое-как, выходишь на снег, в ночную пустоту. Завидуешь псу, у которого ни щелочки на шее, в которую бы задувал проклятый ледяной ветер с Мурмана…

Фрагмент повести «Паоло и Рем»

Рем вдруг увидел на столе… полотенце, несколько картофелин на кучке шелухи, кусок бурого мяса, со срезом, неожиданно свежим и ярким… и бутылку, возвышавшуюся… она уравновешивала весомость горизонтали блюда, со всей его массой и светом. Бутылка поглощала свет, а блюдо излучало, но и само было подвержено влияниям — и темнофиолетовой тени с расплывчатыми краями, от бутылки, она лежала на краю, переливалась на полотенце, на сероватую почти бесформенную массу, в которой он сейчас ощущал и цвет, и форму, и складки, затертые и забытые самой тканью… Но во всем этом не было настоящего порядка, бутылка излишне торчала, полотенце стремилось отделиться и говорить только за себя, картофелины делали вид, что ничего не знают про блюдо… Он смотрел и смотрел, потом осторожно придвинулся к столу… подумал, взял в руки одну из картофелин и положил на край блюда, объединяя массы… Нет! Слегка подвинул само блюдо, сдвинул бутылку, поправил полтенце, так, чтобы вылезла одна из полосок на ткани, потом снова отошел, посмотрел… Что-то было не так, он не чувствовал молчаливого разговора вещей между собой, они говорили каждый за себя. Тогда он подошел к старому темному буфету с зеркальными дверцами, и из хлама, который валялся здесь давно, наверное, с тех пор, как умерла Серафима, вытащил небольшой потемневший плод, это был полувысохший лимон. Рем взял нож с короткой деревянной ручкой и длинным узким лезвием, охотничий нож, и слегка подрезая кожуру обнажил под ней ярко-желтую мякоть, небольшой участок, светлую змейку на сером фоне… и осторожно положил лимон на край блюда, рядом с картофелиной… нет, чуть поодаль… И отошел, наблюдая. Он был насторожен, само внимание. Закрыл глаза — сквозь веки пробивалось красноватое и розовое, светилась кровь в мельчайших сосудах, пропускавших свет. Он восхищался этой способностью кожи… И внезапно распахнув глаза, уперся взглядом именно туда, где рассчитывал увидеть главное, и сразу решить — да или нет. Нет, не сложилось… Он покачал головой — пора идти, а то появишься во время послеобеденного сна, придется ждать часов до пяти, а возвращаться в сумерках по кочкам — нет, с натюрмотром надо еще разбираться, вещи подождут, а до Паоло нужно, наконец, дойти, если решил.