Месяц: Январь 2009

……………………….
Сегодня пришел на балкон (в мастерской) Федор из девятого дома, злой, голодный и промокший. Федор не любит наших — барчуки, и при первой возможности двинет так, что мало не покажется. Хокусай разик испытал, а потом начал прятаться под ванной. Я тогда поговорил с Федором, и теперь он в дом не ходит, на балконе сидит. Но движению мешает, конечно. Если б не голод, он бы не пришел. Ставлю ему тарелку на балкон, он видит, но с места не трогается, достоинство не позволяет. Надо уйти, и он тут же кинется, в один момент съест.
А потом скажу ему — «давай, двигай отсюда…»
Он тут же исчезнет.

……………
Все наши противоречия — расовые, национальные, социальные, культурные, экономические… да что перечислять! — только верхушка айсберга. Огромное несчастье в глубине, в самом принципе выживания и совершенствования всего живого. Принцип выживания приспособленных, возможно, способствует скорости и эффективности продвижения и развития (хотя какого развития?), но, бывает, буксует уже на стадии «дочеловеческой». Такие явления как монополизм и олигархия широко известны в животном мире еще. Маленькие примеры. Возьмите засуху. Или например звери вытаптывают траву (или мы скашиваем ее когда не надо). Глядишь, несколько лет, и нет травяного разнообразия, а что вы хотите — сильные и приспособленные выжили, одуванчики да лопухи, да простая травка, ничего в них плохого не вижу, но только они везде! Не говоря уж о разнообразии, красивости пейзажа (наши дела), с точки зрения устойчивости урон нанесен, олигарх — «калиф на час», колосс на одной да глиняной ноге, а разнообразие(демократия) в общем свинская система, но оказывается устойчивей к воздействиям, гнется, да не рухнет так в момент, как происходит с монопольной властью…
Выдрамшись частично из строгих генетических запретов животного мира, мы уволокли с собой пусть слегка подчищенные, но все те же принципы — выживание приспособленного да конкуренция за самку. Если уже в дочеловеческой стадии бывают сбои, когда один вид сначала завоюет все и всех, а потом рухнет, стоит условиям ударить в слабое место (а оно всегда найдется) — то у нас сбои сплошь и рядом, и пора бы понять, что САМ ПРИНЦИП выживания приспособленного губителен, и при нашей настырности и жадности, злобности и жлобстве неминуемо приведет к гибели. Мы умеем определять приспособленность как соответствие правилам и условиям на сегодняшний день, это уже плохо, но еще хуже то, что побеждает тот, кто правила нарушает, но не по мелочам, а кардинально и нагло, при этом защищает свое право не выполнять, силой. И, приходя к власти, оставляет за собой право не подчиняться правилам, которые сам устанавливает для слабых.
Когда новый лев, победив старого, разрывает его львят, а львица спокойно наблюдает это, хотя только вчера, рискуя жизнью, защищала… в этом хоть какой-то смысл виден — от молодого львица наплодит детишек посильней, чем от старого… В животном обществе приспособленность к выживанию часто (не всегда!) совпадает с лучшей особью, с улучшением качеств, которые самые важные и нужные для вида. А у нас выживание попрежнему происходит по довольно примитивным признакам, но при совершенно новых горизонтах и возможностях мысли и чувства. В результате, смотрите, кто у власти, разве те, кто обеспечивает достижения и удачи? Нет — идиоты, мздоимцы, воры и паразиты, в лучшем случае, ловкие властолюбцы и интриганы. Но зато как приспособлены к требованиям момента ! Куда до них Ньютонам, Фарадеям и Эйнштейнам, по которым видно, на что мы способны!
По мере старения начинаешь понимать, куда попал. Погрязшие в тех же принципах, что и звери, мы несколько модифицировали старые простые правила, и это всё. А с другой стороны — высокопарный треп о милости и справедливости, о морали и заповедях, и что в игольное ушко не пролезешь… и тут же скопом лезут, обдирая шкуру, оттого, наверное, и волос лишились… 🙂 Ну, не все, но те, кто ради высокого предназначения сидят тихонечко по углам, незаметны… И хорошо, хорошо, когда не замечают их, а то примутся истреблять, как не раз было. Привычка рубить сучья нужные для сидения, тоже из животного мира, только там генетика вовремя останавливает. Даже альтруизм выдумали не мы, о нем знает любая птичка, уводящая хищника от своего гнезда. Принцип выживания популяции, давно генетически закрепленный. (Теперь мы его выдаем за приказы свыше…)
Так что гордиться нам особо нечего.
И все это уже видно на животной жизни! У нас в доме самая слабая кошка умеет гениально открывать все двери и шкафы. И этим пользуются все! — сидят и ждут, пока она откроет, а потом ринувшись на разбой, оттесняют слабую от добычи. Это известно было давно до нас.
Нужен иной принцип устройства — невыживание сволочи. Но такая популяция при существующих правилах общежития неспособна противостоять наглости старых принципов. Значит, только с нуля. И лучше бы начать не с человека, а прямо с вирусов и микробов, чтобы жили дружно и друг другу помогали. А потом, с помощью миролюбивых и дружных обезьян, возможно, получше и получится, хотя куда медленней, и без такого гвалта, давки и спешки, как сейчас.
Поживешь, и становится скучно донельзя..

////////////////////////////

Трудности художественного выражения — не трудности техники, языка или даже скудость внешних впечатлений, «непонимание жизни как она есть» — это неясность единого взгляда на СВОЮ жизнь, на время, запечатленное В НАС в образах. ОБОБЩЕННОЕ в нас время — оно требует краткого но ясного выражения. Почти невозможная штука.
Представьте, выходите из жизни, как из здания, полного всякой всячины, что перечислять… а навстречу Вам стремятся, рвутся новые, полные жажды жизни, но в смятении от незнания. И спрашивают на ходу — «Ну, как там???»
И нужно что-то сказать, одновременно и краткое и полное, — общее впечатление, спрессованное в моменте ухода.
— Ну, как там?
Тут уж нет времени мямлить, мяться, требуется главное короткими словами… Нет ведь такой вещи или события, о которых невозможно было бы — кратко сказать главное, а разве жизнь исключение?
А может лучше промолчать, сами пусть…
А, собственно, да, вопрос — что же от всего этого остается?..
Порой ощущение густой гадости. Но не всегда же…

юююююююююююююююю
Умирающий тянется к свету, а цветущий своей тяжестью надломлен.

………………

Недели машут пятницами
Как строчки запятыми
Солнце по небу катится
Я забыл свое имя…

Может, графоман, этот мой герой, но про недели верно сказано.
Так и машут, могу подтвердить. Так и машут…

/////////////////////////////////////////////

Я уже многократно обращался к этой наболевшей теме города Пущина Московской области.
В течение нескольких лет проводилась бессмысленная, ничем не оправданная жестокая обрезка клена остролистного. Несколько сот деревьев многократно лишали новых побегов «под пень» с абсолютно бредовой идеей — «создать клен с шаровидной кроной». Специалистам известно, что клен образует хорошую крону, которая практически не нуждается в обрезке, и, уж точно, не в такой жестокой и лишенной всякого смысла, (кроме, разве что, «освоения средств», выделенных на благоустройство города, причем, любым путем, по приказу людей, некомпетентных в вопросах ухода за зеленой растительностью).
Результаты этой «деятельности по благоустройству» — сотни деревьев уже загублены, и именно в результате жестокой обрезки кроны в течение нескольких лет.
Причем, доводы разума, ссылки на научную литературу, наконец, ссылки на правила ухода за зелеными насаждениями, принятые по Москве — все это не производит никакого впечатления на администрацию города. Резали, режем и будем резать.
…………………………….
С тех пор как АН сдала свои позиции в академгородке Пущино, к власти пришла администрация, которая имеет очень отдаленное представление о науке, при этом, однако, стремится к инвестициям в город в его новом статусе — «наукограда». Это происходит на фоне ухода лучших научных кадров, распада научных школ, по сути гибели той фундаментальной биологической науки, ради которой создавался город Пущино, когда-то центр биологической науки страны.
Далее только личная точка зрения, ИМХО, как говорят в Сети.
В таких центрах — наукоградах, в которых фактически городообразующим стержнем являются научные и научно-производственные учреждения, решающим голосом должны обладать ученые, то есть, НАУЧНЫЙ ЦЕНТР, то есть, люди, тесно связанные с наукой и понимающие ее специфику. Лучше всего, на уровне городского Научного Совета С ПРАВОМ КОНТРОЛИРОВАТЬ ВСЕ ДЕЙСТВИЯ АДМИНИСТРАЦИИ. Ведь не могут, не должны управлять городом люди, имеющие весьма отдаленное представление об основном направлении жизни в городе. Они должны играть вспомогательную роль, не более того, так, как это и было когда-то в Академгородке. Игра в псевдодемократию, дешевый популизм здесь совершенно некстати. Решающая — законодательная городская власть должна принадлежать ведущим ученым и руководителям научно-производственных подразделений — тем, от кого зависит основной «продукт» города — идеи, книги, статьи, новые приборы, разработка медикаментов, реклама и распространение изделий, ИМЕЮЩИХ ОТНОШЕНИЕ к научному «продукту». Не могут люди, разбирающиеся в тепловых сетях, в коммуникациях, транспорте — стоять во главе такого уникального образования, как наукоград. Помогать, выполнять поручения — да, могут и должны.
Иначе, с моей точки зрения, наукограды — ОБРЕЧЕНЫ.
(Фотография И.Казанской)

…………..
Совершенно антигламурная личность, и этим близок и понятен мне. Если б Борис писал прозу, то написал бы «Хаджи Мурата». А не «Воскресенье». По взгляду видно.

…………..

Есть такие кошки, их спокойному достоинству можно позавидовать.
Как-то, разговаривая с ней бессонной ночью, я понял, что терпеть не могу литературу, если она не голос одинокого человека и любого другого живого существа — в одиночестве, холоде, темноте…
Остальное — искусственные бредни.

Все-таки, хорошо, что есть дома телек, вот, узнаю, что
«Танич — это Пушкин, не больше, не меньше». А «Пригов — Данте нашего времени»
Вот такое лилипутское время…

//////////////////

Кошка пробирается в старый дом, где жила когда-то, а сейчас не стало еды и тепла.
Привыкла сидеть рядом с фигуркой.
-Почему не уходишь?..

……………………………

Оптимистический вариант завершения истории жизни, в духе старых басен о доброй старушке — и повздыхает с тобой, и поговорит… а потом выключит, быстро, безболезненно… как свет в комнате выключают.

///////////////
По всей стране творится преступление против природы, это видит каждый мыслящий и чувствующий природу человек. Но остановить это невозможно, поскольку движет всем страсть к наживе и отмыванию грязных денег. Дорвались. И вездесущая темнота. И глупость. Некомпетентность во всем. Умирают люди, умирают деревья…
Выкачивать — и рубить, вот девиз времени. А на остальное не хватает ни ума, ни разума, ни любви к живому.

Когда-то сказали, я не поверил, потому что был полностью вовлечен. А думать стал потом, и увидел, что ТЕНЬ правды есть: явно что-то хищное порой проглядывает в том, как художник и писатель вглядывается в свое окружение, да и в себя тоже!.. — не живет, а «использует» все, что «добывает» таким образом, для чего-то другого, чем жизнь.
Оттого в творчестве, наряду с сильными сторонами — способностью глубоко потрясти другого человека, сдвинуть его с привычного места… есть ущербность, которая незнакома тем, кто в полную силу — просто живет, переживает свою жизнь, глотает ее, как в России умеют стакан водки выпить.
Но каждый живет как умеет, и делает, что может. Жизнь и так слишком сложна и несчастна для чувствующего и мыслящего…

Без огнемётов и железных псов — постепенно входит к нам «451 градус по Фаренгейту».

Из повести «Паоло и Рем»
…………………….

Сила его воображения была такова, что он иногда не понимал, куда идет, где находится… ему казалось, что все, промелькнувшее перед ним, случилось на самом деле — он не мог отличить то, что было, от вымысла. Перебирая события своей жизни он вдруг наталкивался на какой-то разговор, кусок дня или ночи, рассвет, фигуру в тумане, растущий на подоконнике цветок… а потом мучительно вспоминал, когда же это было, где видел…
И не мог вспомнить.
А еще говорят, люди живут реальностью – нет, не так!..
Они живут тем, что складывается у них в голове — о жизни, людях, вещах, о море, ветре, ветках деревьев… обо всем, что было… или не было, но воспринято сильно, придумано честно, с полной верой в свою правоту. Жизнь — единый сплав, или смесь, последнее слово ему ближе, потому что он смешивал краски, грешил этим, как его учитель, хотя предупреждали — дай просохнуть нижнему слою, многослойно пиши. Он не писал для вечности — он писал для себя.
Многие тут же возразят, потому что набиты жизнью, как мешок новогодних подарков, не мыслят себя без этой тягомотины — вещей, жен, тещ, теть и дядь, и что с ними случилось… постоянных мелких событий, одно, другое… череда отношений, дрязг, пошлости, хамства…. И сами в этом с полным вниманием купаются, а некоторые, чувствуя, что такая жизнь становится, под действием мелкой возни, столь же эфемерной как сон, примирительно говорят — «Это и есть жизнь, что поделаешь, что поделаешь… » И пишут бесчисленные картины, перебирают события, из них так и льются эти события непрестанным потоком… они боятся остановиться, боятся тишины и пустоты…
Рем был другим, хотя не задумывался об этом, он только постоянно чувствовал на себе неприязненные взгляды, ему было скучно и тошно, когда говорили — «это и есть наша жизнь… » или — «вот он, твой зритель, ничего не поделаешь, ничего не поделаешь… » Ему становилось тошно и скучно, и он отходил, прятался у себя, писал странные картины, в которых свет исходил, источался из щелей, луж, струился из темноты полуоткрытых дверей, из сундуков и шкатулок, падал на лица, на столы, на подоконники, отражался в вазах и бокалах, брался ниоткуда и исчезал неизвестно когда и где…
«В живописи есть все, — говорил ему Зиттов, — и в ней нет ничего, кроме тьмы и света. А цвет… вот в городе большая лавка, иди и купи себе подходящий цвет, все хороши, а если что-то особенное надо — смешай и получи сам, и все дела, парень. Цвет — это качество света, не более того. А тон — его количество. Значит владыка всему сам свет, вот и смотри, как он пробивается на темном холсте, выявляй его… потому что всё, всё возникло из темноты, и туда же уйдет, да.»

………………
Кошачий тазик и стенка исцарапанная когтями, на мой взгляд, живописный вид.
Не люблю гламур с его вымытыми бокалами и фруктами, чистенькими скатерками, псевдоголландской роскошью… а за всем этим обычно (бывают мАстерские исключения) — вялая композиция и многословие, так и смотришь, вот этого убрать бы, а это переставить…
………………
Между прочим, не по делу, а как вспомнилось: тяга к художественным изображениям, к цвету, к пятнам каким-то образом связана со слюнотечением. «Божественная» физиология, никуда от нее не денешься :-))
Возможно, частный случай более общей закономерности — связи между усилением деятельности всех секреторных систем и изобразительным творчеством. Напрашивается образ паука, с его жидким секретом, моментально отвердевающим на воздухе.

Умер хороший пущинский фотограф Николай Сафонов. В возрасте 60 лет, от рака желудка. Местные (назвать их врачами трудно) не могли поставить диагноз, а в Москве сказали — поздно…
Это наша действительность.

………………………………..

Люди быстрей чем вещи, меняют внешний облик, но тоже довольно редко и мало меняются. Те, кого я помню или быстро вспоминаю, они, во всяком случае, сохраняют свое лицо. Каждый раз я радуюсь им, что еще здесь, и мне легче жить. Иногда после долгих выяснений становится ясно, что такого-то уже нет. И тогда я думаю, скорей бы меня унесло и захватило, чтобы в спокойной обстановке встретить и поговорить. Неважно, о чем мы будем болтать, пусть о погоде, о ветре, который так непостоянен, об этих листьях и траве, которые бессмертны, а если бессмертны те, кто мне дорог, то это и мое бессмертие. Так говорил мне отец, только сейчас я начинаю понимать его.
Я наблюдаю за людьми, и веду разговоры, которые кажутся простыми, а на самом деле сложны и не всегда интересны, ведь куда интересней наблюдать закат или как шевелится и вздыхает трава. Но от людей зависит, где я буду ночевать. Листья не подскажут, трава молчит, и я молчу с ними, мне хорошо, потому что есть еще на свете что-то вечное, или почти вечное, так мне говорил отец, я это помню всегда. Если сравнить мою жизнь с жизнью бабочки или муравья, или даже кота, то я могу считаться вечным, ведь через меня проходят многие поколения этих существ, все они были. Если я знаю о них один, то это всегда печально. То, что отразилось хотя бы в двух парах глаз, уже не в единственном числе. То, что не в единственном числе, хоть и не вечно, но дольше живет. Но теперь я все меньше в это верю, на людей мало надежды, отражаться в их глазах немногим важней, чем смотреть на своё отражение в воде. Важней смотреть на листья и траву, пусть они не видят, не знают меня, главное, что после меня останется что-то вечное, или почти вечное…
Но от людей зависят многие пусть мелкие, но нужные подробности текущей жизни, и я осторожно, чтобы не поняли, проникаю в их зрачки, понемногу узнаю, где мое жилье. Спрашивать, кто я, слишком опасно, да и не знают они, я уверен, много раз убеждался и только беду на себя навлекал. Не все вопросы в этом мире уместны. Я только о жилье, чтобы не ставить в трудное положение ни себя, ни других.
Причем, осторожно, чтобы не разобрались, не заподозрили, это важно. Всегда надеюсь натолкнуть на нужный ответ, но чаще приходиться рассчитывать на себя. Каждый раз забываю, что надежды мало, и остаюсь ни с чем в опасной близости к ночи. Темнеет, в окнах бесшумно и мгновенно возникают огоньки, и вот я в сумерках стою один. Но с другой стороны, темнота помогает мне, а солнце, особенно на закате, мешает: оконные провалы попеременно, то один, то другой, искрами источают свет, он сыплется бенгальскими огнями, и я ничего не вижу, кроме сияния. Но это быстро проходит, сумеркам спасибо, с ними легче разглядеть, темное окно или в глубине светится, и если светится, то оно не мое. Есть вещи, которые я знаю точно. Я один, и возвращаюсь к себе – один. Это никогда меня не подводило, никогда. Как может человек быть не один, если рождается один и так же умирает, простая истина, с которой живу. Многие, как услышат, начинают кривляться – «всем известное старье …»
Знать и помнить ничего не значит, важно, с чем живешь.
Я знаю, если свет в окне, то не для меня он светит.

http://danmarkovich.livejournal.com/2008/04/01/
И в других местах, многих: накопилась «хроника котовской жизни», даже не знаю, что с ней делать, хорошо бы ее всю собрать… Это несколько сот сценок из их жизни, отношений… Некоторые, мне кажется, удачные и живые. Попробую ближе к лету. Хорошо бы, конечно, сделать альбомчик такой…

…………
Видеть то, «что есть» или видеть то, что хочешь видеть?..
Все больше склоняюсь ко второму: близкое тебе видеть, остальное стараться не замечать.

Настоящая картинка должна жилы тянуть. Особое тянущее ощущение внутри, словно что-то пытается пробиться, вспомниться — и не вспоминается. Точно взятый цвет — выматывает.

Два киношных «Идиота», старый и новый. Эх! Бокальчик поставил, бокальчик взял… а глаза пустые… Настоящая простота не играется по нотам, даже самым точным. Достоевский — большая степень обобщения, нервен, напряжен, воздух мерцает, горячечность словоизвержения… Старый фильм — схватил. Новый — провалился.
Есть такая штука — степень обобщения. Домье в живописи.

……………..
Я ей говорю, в чем дело, я вернусь, Туся…
Не помогает.

……………….

…………………………………

Когда не пишу, то рисую, когда не рисую, то пишу. Когда ни то ни другое, валяю дурака — фотографирую бумажки, траву, фигурки крохотные, сухие цветы… главное, чтобы с настроением композиция…
Иногда ничто не трогает, ползаю по интернету. Вот, набрел на дискуссию о жанрах, правильных рассказах и неправильных, круто закрученном сюжете и не очень… И там фотки: мужики в пиджаках и галстуках! Так одетый мужчина — полудохлое существо. Про женщин упоминать не хочется. Я Таню Масликову любил, так они ее из телека выкинули, а при ней погоду никто и знать не хотел, было на что посмотреть!..
Рассуждают очень умно. Странно, ведь Каб-ков плохой писатель, а так выражается… Я несколько страниц прочитал, убейте — плохой!.. И не стыдно? Нет, всей компашке не стыдно, они как великие люди рассуждают. Что-то странное творится. Может всегда так было, а я, занятый собой, не замечал?.. Если б я встретился с Каб-ковым, случайно, конечно… в зоопарке, например… Зоопарк освобождает, помогает галстук расстегнуть. Сказать ему — «пишешь плохо»? Неудобно… Он скажет, «а ты кто такой?» А я скажу — «никто, вот, кормлю зверей…». И пойду, пойду, чтобы подальше…
А если вдруг окликнет, не дай бог?.. Промолчу. А может скажу через плечо — «ты перебежчик, и я перебежчик, только — другой…»
………………………

В 1964г Ленинграде в академической столовой на Стрелке В.О. не раз видел академика Трофима Лысенко. Он был еще директором Института генетики. Ученые брезгливо обходили его столик. Его роль в разгроме генетики в России, уничтожении виднейших генетиков тогда всем была очевидна. А сейчас читаю в Википедии — светоч науки!
Чуковский говорил, в России нужно жить долго. Зачем? Чтобы видеть все эти виляния истории?

……………….

Утром ко мне приходит Хокусай.
-Хокусай, всех врагов покусай!
Он первый год котируется, издерган, брюхо в грязи, шерсть на шее помята. Ему пока что важно осмотреться и о себе заявить, на большее не расчитывает. Но все равно подавлен, жизнь требует огромных сил. Опасна, опасна!..
Я успокаиваю его, — привыкнешь… и все впереди…
А он своим видом успокаивает меня — сколько всего, к счастью, уже позади…

Вспомнил чудную фразу, которую слышал от начальника первого отдела Лудильщикова осенью 1973-го:
«Сумасшедшие тоже бывают разные, кто за советскую власть, а кто и против…»
(В то время моего сотрудника судили «за литературу», а потом отправили в психушку подлечиться.)