…………
Вот он, идет, идет твой Хокусай!
День: 01.07.2009
Гюльчатай и Шнурок
………..
Одно утешение — прибежал бродяжка Шнурок, с ним погрустить можно…
Гюльчатай
…………
Все глаза проглядела кошка, ждет своего ненаглядного Хокусая…
Стив — третий грустит…
////////////////
Загрустил котик — не взяли в Букер…
Десять тонн салаки проплыли мимо!
Потеря невосполнимая, скорблю вместе с ним.
Чем утешить кота…
— О тебе прочтут через тридцать лет, — говорю, — а может через сто! Как про Феликса, а он давно в земле, на берегу Оки лежит…
— Ну, ты дура-а-к,- он мне в ответ. — Ну, хотя бы сухой отравы дай!
Пруд (вариант)
Взрослая Масяня
…………………….
Обычное утро, ждем еды…
Хозяйка и ее кот
временный текстик
В природе, натуре и культуре, я уж не говорю о людях, все сначала расцветает, вырастает, а потом постепенно или быстро — портится, засыхает, разлагается на части, даже не совсем аппетитные. И с этим стоит смириться, а не лезть на рожон, не биться головой об стенку, не ломиться в дверь, которой нет. Есть люди, народы, страны, культуры, которых надолго хватает, например, возьмите Китай — там есть эпохи целые, сотни лет, и в них тысячи замечательных художников, поэтов было, и никто их не затаптывал, не забывал… до последнего времени, конечно. А есть страны, народы… и люди тоже, и люди… которым слаще самоуничтожение, они считают, что таким способом развиваются — забыв о прошлом и даже уничтожив его… Это отзывается, не прощает: слой таких культур тонок, а люди и память о них — недолговечны. Не скрою, я о России говорю, в частности о ней. Все-таки, я приехал в нее в 23 года из другой страны, хотя и говорили тогда, что это не так… и многому здесь научился, и многое полюбил. А многое ненавидел, и меньше этого, ненавистного, не стало, оно только немного изменилось, характер насилия и манипуляции людьми стал более изощренным… Когда-то строки Мандельштама про «люблю эту бедную землю потому что другой не видал» меня задевали, теперь я их лучше понимать стал. Время и история не учат, есть, видимо, историческая судьба из миллиона обстоятельств и тысяч лет. Никогда не любил свойство всегда выбирать для себя самое-самое лучшее, оно неприятно мне. Чаще всего выбирают то, чем я никогда ни заниматься, ни интересоваться не хотел…
Исчезли страны, народы, целые цивилизации, уж не говорю об отдельных людях, травах, растениях — из них получилась нефть, которую мы так любим сжигать. И мы исчезнем. Поэтому, пока живые, желательно сделать лучшее, на что способен, а это не уютный домик, и не теплая постелька — просто не так воспитан: это достижения творческого духа, и только.
Вот и всё, что я Вам хотел сказать в пять часов утра, ни с кем не споря.
Мужской портрет
…………………..
Собственность Александра Ефимовича Снопкова (Москва). Написан в 1979 году примерно. Когда спрашивают, кто это, я говорю — «мужской…». На самом деле автопортрет. То есть, начал писать с изображения в зеркале. Но потом возникли сложности с черепом, я увлекся созиданием формы, и забыл в зеркало поглядывать. Дальше — больше… Потом я понял, что мне лучше писать себя по памяти. «Хочешь взять что-то из натуры — бери. А потом прикрой ее платочком» — сказал мне как-то один хороший художник. И был прав, я потом понял. А портреты лучше никак не называть, а то будут говорить — «не похож…» Но одна рука точно моя, какая — не скажу, зрителю знать не обязательно.
Мне сказал тогда мой учитель — «брось высчитывать расстояния между глазами… еще линейку возьми… Анатомия?.. — зачем она тебе?..»
И действительно, анатомию я знал так, что ночью разбуди, и все дырки в височной кости отбарабаню на чистейшей латыни… Нас ведь учил настоящий латинист, «жирный Ханс» (rasva Hans), а правую кость от левой отличить — делом чести было…
И ничуть мне это не помогало, и я понял, что не в анатомии вовсе дело…
Прошло время, и постепенно написать «похоже» перестало быть моим кошмаром, и стало вполне достижимым — само. Если посидеть лишний час, постараться. Только занятие это — глупое, глядя на картинки Сутина я это понял, наконец. Если кто-то тебе говорит, даже уважаемый художник, то это полдела, — надо самому дойти…
Хотя, наверное, не само пришло, просто писал по 10-12 часов в день, и что-то во мне отачивалось этим усилием. Как сказал Миша Рогинский — «могу написать похоже… если захочу…» Просто в этом нет задачи для художника, а обнаружить для себя настоящие задачи — куда сложней. Способность «сделать похоже» приходит — ИСПОДВОЛЬ, на пути других задач. А о них писать… уж совсем не стоит.
////////////////////////////////////