Месяц: Ноябрь 2008

Пес Вася жил со мной 16 лет, и не любил меня. Он не любил нас, людей — никого. Не было в нем собачьей преданности, терпеть ее не могу. За это уважал и любил его. Он уживался с нами, терпел… и ускользал, когда только мог — исчезал. Прибежит через несколько дней, поест, отоспится, и снова убегает. Я думаю, он и собак не любил. Обожал, правда, маленьких злющих сучек, но это не в счет.
Мне всегда хотелось узнать, что же он делает, один, когда устает бежать.
Он не уставал…
А когда состарился, все равно убегал. Только тогда он перестал убегать далеко, и я часто видел знакомую голову в кустах, лохматые уши. Большой пес, с густой палевого цвета шерстью, с черной полосой по спине. Он лежал, положив голову на лапы — и смотрел, смотрел — на деревья, траву, дорогу, небо…

Он умер, а мне понадобилось еще много лет, чтобы его понять.

Когда-то ежегодно делал летние выставки в Доме ученых. Никто не возражал, летнее время пропащим считалось — все на огородах или в отпусках. Но к нам летом приезжали на дачи москвичи, разные люди появлялись. А теперь все больше мафия отдыхает. Местная публика — ученые с апломбом, поскольку образованные. С огромным самомнением, но дураки. В нашем городе много дураков, не знаю, как в других местах, а у нас – полно. И все в искусстве понимают! Долго учились, пусть другим вещам, но они ведь куда сложней!
Так что картины для них просто семечки, ходят и лузгают, ходят и отплевываются…
Знание — сила!

Я долго переписывался с одним человеком, который был умен, разумно скроен, но какое-то сомнение в нем все время копошилось. Уехал из России, жил в Израиле, потом в Париже… И всю жизнь крутился рядом с художниками, с одной целью — доказать, что нет ни искренности, ни страсти, ни чистого наслаждения цветом, а только самолюбие, расчет и жажда славы. И очень удачные приводил примеры, разве этого всего нет, разве мало? Но ему очень хотелось, чтобы это было — ВСЁ! — он успокоился бы.
В конце концов, он выдохся, и начал делать то, к чему был способен изначально — торговать углем со своей бывшей родиной, благо дешево продавали, и можно было у себя дорого продать.
Разбогател, купил дом и сдает его в наем, этим живет.
Удалось ли ему доказать себе, что НИЧЕГО НЕТ — не знаю, человек тайна. И зачем ему надо было? Мучило почему-то…
А я не верил, что он может всерьез так думать. Усмехался сначала, потом злился… Наверное, я был глупей его.
Мы ругались в письмах, а потом друг другу надоели.

повторю вам правила, которые знают все коты – к опасности лицом, особенно если знаешь ее в лицо. К неожиданности — боком, и посматривай, поглядывай, чтобы неожиданность не стала опасностью. А к хорошим новостям задом поворачивайся. Пусть сами тебя догонят.

……………………
Из представлений, которые нет желания додумывать, возможно, это бесполезно, слишком далекие ассоциации, неясные самому. Возможно — лень.
Серьезная проза пишется в проходящем свете, легковесная — в отраженном.

…………..
Фотографы, конечно, кривятся, да я и сам понимаю — испорченный кадр. Но если всерьез… сделан-то специально, именно такой был мне нужен — из угла темной комнаты, через немытое стекло.
Объяснять долго, это надо книжку писать. А если изображение нужно объяснять, тогда дело худо, оно должно само за себя говорить. Вот и отпускаешь его на волю — попробуй, скажи… Правильные люди рвут или сжигают, чтобы только удачное на поверхности плыло. А по мне, так невероятные вещи случаются, никто не знает, что хорошее, что плохое… и не стоит усилия прилагать, пусть живут… Время такое, и хорошему и неважному — конец один. Но художнику не стоит об этом думать вообще.

Фрагмент: дорога, набережная, море…