Месяц: Май 2007


…………
выдался часик — и решено: самые плохие репродукции ставлю — только час! Потом есть дела.

ИЗ ОТВЕТА на письмо

…просто дальше помещать репродукции картинок и рисунков не могу, нет времени сканировать и приводить в порядок. Так что до осени — фотонатюрморты и очень немного прозы, на которой сейчас основные усилия, если не считать жару и увеличение народонаселения котят…


……………..
(((Вчера думал, почему при виде красивейших натюрмортов — тряпочки белоснежные, цветы — только что сорванные, с капельками росы на листочках… фрукты без червоточкинки… или красиво исчерчено-исцарапано якобы под старину, или … в общем — тошнит от всего этого.
Я уже говорил, в этих красотах есть свои пределы, и это для искусства в сущности симпатичный такой тупичок, отстой. Имеет смысл все-таки заниматься вещами бесконечными…
Примеры приводил — предельно красивого чеха Мухи с его плакатами, дальше не плюнешь… и мертвей тоже. И рядом плакат Тулуз Лотрека, мощный, живой…
Хочется снимать обычные, потерпевшие за жизнь вещи, и чтобы никаких красот — никаких, или просто отживший свое мусор… И чтобы драма, потому что жизнь вещей тоже драма, и когда связана с нашей, и когда оторвана, забыты, заброшены… и никакого романтического флёра… Техника у них, этих украшателей обывателя — класс, и мягкий угасающий свет… с моря, обязательно с моря… или освещение супер!- осветитель, отражатель, сменный объектив, не меньше десятка мега-пикселей… Но зачем все, если все равно противно… )))
Дело, конечно, в эстетике, а не в технике. В отношении к собственной жизни, без этого искусство все-таки повисает в воздухе.

временное

Когда я учился в Тартуском Университете, философию нам преподавал Столович. Толстенький жизнерадостный малый, он занимался эстетикой. Даже написал книгу о том, что такое красота, объективное ли это свойство материи или так себе нечто. Сейчас бы сказали – виртуальное… Его тогда ругали, потому что… непонятно за что ругали, ведь он считал красоту свойством объективным. Зато он прославился на весь Союз, и даже второй философ, Блюм, завидовал ему, хотя занимался куда более важным вопросом — теорией революций. В отличие от эстетики Столовича, эта теория считалась серьезной наукой.
Мне, как и всем студентам Столовича, пришлось прочитать его книгу, иначе зачет повис бы в воздухе: толстячок не был мстителен, но обижался, если его труд не уважали.
Книга Столовича про красоту была жизнерадостным хорошо аргументированным бредом, но по сравнению с теорией революций все равно выигрывала, она была веселой и простодушной. И что-то у меня в голове оставила, хотя совсем не то, что хотел оставить Столович. Я так и не поверил, что есть такая «объективная красота». Но есть свойства — картин, текстов, музыки, которые в те или иные времена, а иногда это сотни и даже тысячи лет, у людей, чувствующих культуру (а кто это — вообще особстатья:-) вызывают ВОСТОРГ: кто говорит — дыхание перехватывает… а одна женщина убеждала меня, что при виде прекрасного что-то (или кто-то, может, автор?) хватает ее за горло и цепко держит…
В конце концов, я перестал думать обо всем этом, занялся более достойными делами, как тогда считал.
А потом вдруг начал писать, рисовать, и все равно не думал: мыслей при этих делах у меня в голове роилось удивительно мало, в основном чувства кипели-бурлили…
Потом я постарел, стал писать-рисовать реже, хотя умения прибавилось, но желание значительно остыло: когда что-то научаешься делать, то это не всегда хорошо… ну, как нельзя «научиться любить», хотя можно научиться «заниматься любовью», но это что-то совсем другое…
Теперь у меня появилось время думать, и я вывел для себя несколько свойств — одинаковых и для текстов, и для картинок, — вообще для любой «вещи искусства», и это были довольно простые свойства, присутствие которых в значительных количествах и вызывало во мне… Нет, не ощущение красоты, я по-прежнему не знаю, что это — вызывало необузданный восторг, потому что я был человеком далеким от размышлений, и еще более далеким от спокойного любования, разглядывания и всякого эстетизма — ВОСТОРГ! — и другого слова не подберу. Вчера я смотрел бой великого боксера Роя Джонса Младшего с хорошим боксером Гонсалесом, и то, что делал Рой, вызывало во мне точно такой же восторг, как чтение нескольких книг, которые я запомнил в жизни (а их было не более десяти)… или несколько фильмов, которые не то, чтобы понравились мне — понравились это ерунда! — через необузданный нерассуждающий восторг они вошли в мою жизнь и укоренились в ней, и я с тех пор с ними живу, как с самим собой. В книге «Монолог о пути» я назвал свойства, которые вызывают во мне восторг, и это вовсе не «красота»: красивенькие и довольно бессмысленные словеса, эффектные сравнения давно стали банальностью, и довольно быстро сейчас осваиваются рекламой, я в ней слышу такие перлы красивости, что лучше бы авторам писать голо-голо… или точно, прозрачно-точно… или до бессмысленности страстно… ну, не знаю, но Столович в моих глазах совсем съежился, хотя был довольно мясистый мущина…
Так вот, три слова я выделил для себя, и за много лет ничего другого не придумал. Товрческая вещь должна быть Цельной. И Лаконичной, что в сущности уже вытекает из цельности, без лаконичности никакая цельность не воспримется даже самим собой. Цельность и лаконичность — это свойства, которые требуются от творческой вещи, как исследования, в первую очередь самого себя, и тут уж не стоит велосипед придумывать, и до меня писали, и я с кого-то в своем «Монологе» явно содрал, хотя не знаю, с кого…
Ну, и Третье слово постепенно стало казаться даже лишним, потому что как бы вытекает из первых двух — это Выразительность. Что это такое, мне уже трудно сказать. И не успев сказать три слова, я тут же наткнулся на трудность, потому что есть «черный квадрат», который и цельный, и лаконичный, но выразительность его… она как бы лежит в другой области, удаленной от той, которой я воспринимаю картину. Написанная картина, если хороша, легко и без всяких усилий сначала вливается в глаз, она сама вливается, и никаких сложностей при этом не возникает, никаких там частей, противоречащих друг другу — она плывет и вплывает как единый кусок, со своим светом и своей тьмой, а потом… потом застревает где-то между глотательными мышцами, гортанью, началом пищевода сверху — и верхней частью грудины снизу — и это чувство бывает страшно утомительным и тяжелым, останавливает меня.
И все, спросит ночной читатель? И это все, что Вы можете сказать о красоте? Ну, довольно поверхностная картина, конечно. И картина с ее цветом, и слова, и звуки… — у них должны быть такие негладкие иногда шороховатые, иногда острокрючковатые части и стороны, которые, зацепившись за что-то внутри меня, приводят в движение вроде бы давно проржавевшие зубчики и шестеренки, и это внутреннее движение… оно распространяется на весь организм, и я начинаю вибрировать, дрожать, произносить что-то нечленораздельное но по-русски… плакать, — и потом чувствую — что могу наконец дышать полной грудью, как ни банально звучит, а именно — ею, полной… и уже не так, как раньше. Мне уже не скучно жить, вернее, скучность реальности пусть никуда и не девается, но не касается меня, меня! — и точка. Когда я в шестнадцать пил с братом спирт, то ощутил впервые примерно такой же отрыв, правда, он скоро кончился, а искусство… оно… (и так далее)
Да, черт возьми, Рой Джонс просто гений, и потому печально кончил свой путь в спорте, что ему стало чуть-чуть скучно, а это конец, конец… когда сам себе становишься чуть-чуть скучен, начинаешь разглядывать себя, искать в себе прыщи и старые срезы… в общем, думать о себе вместо того, чтобы безоглядно выкрикивать простые и страстные слова, или выливать на бумагу разные пигменты…
В общем, красота — вздор, вопросы вкуса нас не должны волновать… если мы сильны и безоглядны, то люди воспримут и ваш вкус, и ваши слова, и звуки и ритмы… И все само собой пойдет, само собой…

из кукисов…

Ксерокс и Зося.

Любовь всю жизнь. Пока Зося не поест, Ксерокс сидит рядом, смотрит в окно…
Умер Ксерокс. Ушел в подвал, и умер. Я нашел его, положил в ящик. Мороз, он окоченел, черная шерсть заиндевела, а глаза — смотрят. Отнести подальше, закопать? Я не смог. Принес на балкон, положил сюда ящик, прикрыл. Пока холод, полежи с нами, Ксерокс. Каждый день выхожу на балкон, зову своих, и Зосю. Они пробегают мимо ящика, спешат к еде. А я говорю Ксероксу — «не думай, не оставлю твою Зосю, пока сам жив.»
Все понимаю, все науки прошел, знаю, что нет его, а все равно говорю. Для себя, наверное. Смысл жизни в том, чтобы поддерживать жизнь, пока силы есть. Сопротивляться холоду и тьме. Про вечную жизнь и райское блаженство — хуже не знаю вранья. Холод и тьма все равно победят. Но в их победе нет ни смысла ни значения, только равномерное распределение энергии в пространстве.
А потом будет снова взрыв. И в этой бессмысленности пульсаций тепла и холода больше смысла, чем в нашем бессилии и разумном осмысленном предательстве жизни, которое начинается с умных рассуждений… Так оно всегда начинается.

и все на сегодня


……….
Вот некоторые, вместо того, чтобы исправить дефект композиции, начинают наворачивать изыски… друг мой зритель, недоверчив буть и бдителен… (шутка)


………..
Со стаканчиком надо бы поаккуратней…


………..
Все-таки, хорошо, что есть ЖЖ, приходишь к выводу на пятый почти год его существования… Не то, чтоб черновик… но все-таки — «без косметики», тонировочки, рамочек и прочего антуража, поглощающего время… И ловишь себя на том, что слегка лицемеришь… и никогда не баловался, и оттого постоянный «нетоварный вид», как говаривал один недавно умерший приятель, он если выпускал одну фотографию в год из рук, так уж доделывал до крайности, так что и стул у него, и главный предмет, и тень где-то в углу сделаны были с одинаковой тщательностью… Суриковец, и тень давно умершего педагога Чистякова, когда и сам натурщик и тряпочка на его бедрах сделаны с одинаковой тщательностью были… Такая эстетика. Есть совсем противоположная, скажем, Моро, который говаривал своим ученикам — кстати, Матиссу, Марке, Вламинку… — «пишите с грязцой» (при этом сам был аккуратнейший символист… великий педагог)
Все-таки, второй подход мне родней кажется, хотя безумно сложно казаться чуть расхлябанным, свободным, случайным… — и при этом чтоб все в сущности на месте было, а за бархатом драпировок — жесткая и сильная основа… как у великого Ватто, да-а-а.
Но я разболтался, надо удалить… Еще пару картинок, и я ухожу, извините. Пока прохладно, надо бы заняться текстом…


……………
От академических салонных красот красивейших букетиков, хрусталя, чистейших тарелок, отмытых сияющих фруктов, всего этого антуража — слегка тошнит… Наверное, так тошнило художников 19-го века от слова «академия»…
Интересно, что каждое новое дело, относительно новое, конечно, ведь фотография новей живописи по времени — изобретает свою «академию», свой лоск и возвращается к той эстетике, против которой были еще Сезанн, Гоген… да что вспоминать. Цветочки…
Жизнь цветов коротка, та же драма, что и жизнь человека, к тому же нами укорачивается. Драма — везде, ее не надо искать, она рядом.

мимоходом


………………..

Люди могут привыкнуть к очень необычным вещам, но им для этого необходимо — ВРЕМЯ. Этого понимания обычно нет у молодых устроителей собственных и чужих жизней, знаю по себе.

день впереди, надеюсь…


……………
и для начала довольно глупый натюрморт, на который я получил уже глубокомысленный отзыв в одном из хороших журналов — ах, как небанально, банан — и соевая приправа! Выбирая бутылочку по цвету, как-то не подумал о вкусовых сочетаниях, приправа отличная, но соленая, жуть! А я-то мучился, что бутылочку бы побольше по размеру… Оказывается, вкус для натюрморта имеет значение!
Вчера под настроение обругал милейшего человека А.Пятницкого (который, правда, сам отчаянный ругатель, но все равно не стоило…) и читатель ЖЖ справедливо меня упрекнул. По содержанию же беседа была глубокомысленной и полезной, в конце философы выразили понимание того, что их понимание остается невостребованным обществом, которое развивается или делает что-то подобное крайне неразумным способом. Но что нужно быть готовым к тому, что спросят… Ах, если б… Если спросят, то как Сократа, — протянут яду.


//////////
Из попыток «вживить» рукодельное искусство в фотоживопись, эта одна из интересных, для меня, конечно.
Все равно бросается в глаза, что графику, чтоб не вылезала, не побеждала безоглядно, нужно обуздывать и затушевывать, уменьшать и вешать на заднюю стенку…
Хе-хе…


……………
Одно из лучших моих изображений, да вот тени глухи да фактурки не хвата… Я издеваюсь, извините меня фотокритики. Самые из них ортодоксы напоминают мне знакомого инженера-акустика, слушающего Баха.
— Как ты можешь это слушать!!!
— А в чем дело…
— Не слышишь — скрипит! и шум какой!
Он музыку не слышит, зато возмущается скрипом.


………….
Извините, я мимоходом, занят текстами.
Еще немного фотографирую. Как только делаю «правильней» с точки зрения фотосайтов, сразу получаю средние баллы, похлопывают по плечу — растешь… Но я тут же подсовываю что-то совершенно неприемлемое — и тогда вежливое молчание, оно меня веселит.
http://www.photodom.com/mypage.php?nick=dan67
Вчера слушал мудрых философов. Пятницкого не люблю, ну, глупый человек, ничего не поделаешь, и прозу пишет плохую, мудроватую. Но слава богу, живы эти старики, (телек не поскупился на морщины и прочие признаки крайнего увядания…) — они по-прежнему опрыскивают свои столбики там, где сейчас пустынно и глухо, а вокруг буйствует плебейское кривляние. С одной стороны — религиозное мракобесие и экстремизм, с другой технократический идиотизм, «всепокупающие-продающие объединяйтесь»… своего рода новые «средние века», но что правильно относительно спирали развития, и дает надежду на новое возрождение в будущем.

Как цветы умирают.


……………
У Золя есть повести — «Как люди женятся» и «Как люди умирают». А это на тему — «Как цветы умирают»

В десятом доме, где моя мастерская, (и место действия в повестях «Перебежчик» и «Последний дом»), умирает кот Федос. С ним связана целая эпоха жизни дома, котовского сообщества, и моей тоже. Что я могу сказать. За двадцать лет было три лидера — коты Вася, Серый и Федос. Сейчас сильного кота нет больше, так, одна мелочь осталась. Ждем пришлого.
Главное наблюдение — за распадом нравов в человеческом сообществе, падением морали происходили изменения в жизни зверей. Естественно, потому что менялось не только отношение к людям, но и ко всей окружающей нас среде, фауне и флоре. И домашние животные тонко реагировали на это. Первым, еще при старом режиме, был Вася. Все кошки были его, но главной была одна кошка, потом он ослабел, ушел в соседний дом, и эта кошка за ним. Я встречал их еще несколько лет, они так и остались вместе, потом оба исчезли.
Вася был суров с молодыми котами, но быстро наводил порядок, рассчитывал иерархию точно по силам каждому. И никогда не отнимал всю еду. Своих ставил на место, но от дома не отгонял.
После Васи пришел Серый. Времена уже стали жестче, подвальных начали преследовать. И Серый был жестче, начал отгонять молодых от дома, но по настроению, периодически, и все-таки был мир. Серый погиб, и пришел Федос. Началась истерия с железными дверями якобы от террористов, запирание подвалов, замуровывание их… Жизнь стала тяжелей, даже домашним трудней добираться до квартир. Исчезли остатки еды у дома. Федос не выстроил иерархию, а просто выгнал из дома молодых котов, и они перебивались как могли, постоянно бегали через дорогу, и почти все погибли под машинами. Так у меня погибли два рыжих котика, и сильный серый кот Брыська, да и другие… Федос был всю жизнь дико прожорлив, съедал все, что приносили для всех.
Состарился Федос, его начали бить пришлые коты, он болел, лечиться не давался… И возраст, конечно, ему уже больше двенадцати. Смотреть на него мне было тяжело, он угробил лучших молодых в доме. Ну, кормил его, конечно, и он приходил ко мне в мастерскую через форточку, сидел в углу, я его не выгонял. Но не любил, пусть кот, но сволочь. Хотя, конечно, времена сволочные, и не коты виноваты, а люди. Коты отреагировали на нарушение привычного уклада жизни.
Вот и вся история.

Так получается

До августа здесь будут почти только изображения.
Поскольку основная возня с текстами, то лучше помолчать 🙂

В спешке…


…………….
Странный световой эффект. Вещи на стуле, свет из окна сбоку и чуть сверху, и что за кривое сияние… ума не приложу, неужели искривление света под воздействием излишнего синего :-)))
Не рассматривайте как натюрморт, проба. Но свет остановил, ага, пленил чем-то…