День: 27.03.2006

ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА


…………………………………..
Простой пейзажик, две девушки гуляют в сумраке по нашим полям… ну, может, слегка мунковидная по настрою картинка, есть у него такая, правда, с домом, так что не слишком. Но есть в ней своя небольшая сложность помимо вечера и прямого содержания, то есть, цвета и всей атмосферы, а что тут еще может быть?.. Как скажешь про сложность, начинают искать мальчика в кустах, почему-то многие думают, что ничего на картинках «так просто» не бывает, обязательно какой-то символ, или некто в кустах наблюдает за происходящим… Вчера смотрел фильм неплохой в Доме ученых, потом интеллигенты долго обсуждали, «почему это на ней туфли такого цвета, в чем значение… ведь не может быть чтобы так просто!»
Именно просто — для красоты. Совсем, можно сказать, недавно одного художника вызвала инквизиция, и с пристрастием допрашивает, зачем так изобразил деву Марию… Искажение лика непотребное, злой умысел??!!! А он ничего ответить не может, потом сказал — «мне казалось, что так красивше…» Велели, конечно, переделать…
Это между прочим, простой трёп…
Так вот, никакого мальчика, конечно, и символа, тем более, терпеть не могу… просто фигуры стоят так, как обычно на картинках не стоят, они при этом страшно много весить должны…
Но вот получилась такая, нашел и вчера отсканировал. Потом смотрю — была… Значит, пора завязывать с ЖЖ… 🙁
Простите, на сегодня все, у нас на день отключают воду, нужно запастись, и потом куда-то подевался щенок, которого мы на лестнице лечили, сбежал недолеченный, весна, наверное, но надо найти. А в остальном все хорошо.
Счастливо, до завтра Вам!

///////////////////////////////////////////////

ФРАГМЕНТ ИЗ «ЖАСМИНА»

(Из этой повести больше не будет)

***
Ты помнишь, Малов, нашего бывшего дворника, Сергея? Конечно, помнишь, как можно забыть, сколько ты ругал его, «у дома сплошной каток», а он не виноват был, несчастный человек, летчик-испытатель, потом знаменитый в городе зубодер, потом алкаш и дворник в нашем доме, хозяин дорожки. Он как-то бросил на ней свой инструмент, только начал и забыл, спешил встретиться с друзьями, а я подкрался, давно хотелось подержать настоящую лопату и метлу. Почти шестнадцать было, рост высокий, похож на взрослого человека, хотя и сейчас не совсем взрослый. Знаешь, иногда заглядываю в зеркало, странная штука, да?.. — длинный парень, усики растут, почти тридцать, и я не верю, что тот самый мальчик, который попался в паутину, я ведь и тогда знал зеркало, иногда смотрел — бледное личико, серые глаза… Я медленно плавал в собственном соку, видел жизнь во сне. Потом оболочка прорвалась, я очнулся, и сразу — ледяной пол, осколок в ноге, боль, мелкая, но острая… кровь… Больно, страшно, и мама лежит передо мной, так и не увидела, что я вырвался. До последнего дня меня тащила, и не успела увидеть свою победу, ты говорил.
Я вырос, но взрослым не стал, хотя после твоего отъезда снова изменился, и, может, даже стану как все, но мне это не нравится, не нравится!.. Ты говоришь, «главное, рисуй, Саша, рисуй», я рисую, когда могу, пустой лист тянет непобедимо, я спокоен, когда краска на руках. А остальное время неспокойно, страшно, и только тонкий жалобный звук и плач цвета среди бесцветного простора, бесприютного… Но цветок спасает меня, я с ним снова ухожу… А зачем было просыпаться… иногда не знаю.

***
Я подметал и забыл, что взял чужие вещи, а Сергей, ну, дворник, испытатель-дантист, все видел из окна, и у него, я думаю, созрел план, он вышел и очень ласково меня позвал к себе. В ту самую однокомнатную дворницкую, которая теперь, можно сказать, мое пристанище, потому что после твоего отъезда с квартирой непонятно стало, моя или не моя, потом у меня жила Алиса, художница, но я ей разрешил, расскажу, расскажу… а потом все вынесли из моей квартиры, но она не виновата, Алиса, забыла дверь запереть, примчался ее друг и мигом утащил в Германию или Швецию, не знаю точно. У меня с ней получилась история, еще услышишь. Я тогда в больнице лежал, когда она ускакала, но ты не бойся, на несколько дней попался, на неделю, все уже прошло, конечно, расскажу.
Но я снова беспорядочно кидаюсь словами, а мне надо, чтоб ты понял, как я тебя жду, дела есть, без тебя не разобраться. И вообще… до Нового года неделя, тебя нет, а без тебя я нового не встречал никогда, так что поспеши.
Так вот, дворник-испытатель, он меня позвал, сунул водки стаканчик, маленький, но до краев, я боюсь этого запаха, ты знаешь, и отказался, а он говорит, давай, ты будешь вместо меня настоящим дворником, только наш секрет, а я тебе каждый месяц — три рубля, это ведь целая бутылка! Что мне бутылка, я обрадовался, бутылка ни к чему, настоящее дело будет, очень красивое, мне нравилось убирать мусор, хотя дома ты меня ругаешь, захламист и неряха. Но на улице другое дело — дорожка, с ней большое удовольствие разговаривать, убирать, она живая.
Сергей грамоту получил за снег и лед, все убрано, песочек, ходить безопасно, потом снова благодарность — за контейнеры в чистоте, но это недолго продолжалось, его зарезали дружки, а он был особенный, помнишь? Наверное, забыл, ты говоришь — «детали», я тебе чуть-чуть напомню. Он был летчиком-испытателем при Сталине или Хрущеве, как-то пролетел слишком низко, звук ударил по окнам, его уволили. Говорили, он уже выпивал, но я не верю, он был сталинский сокол. Тогда он вспомнил старую профессию, до самолетов трудился фельдшером-акушером, отрыл диплом, подучился на зубных курсах четыре месяца и давай драть зубы в нашей поликлинике. Лечить он не умел, а выдирал красиво, тогда выдирали чаще, чем теперь, всем, кто желает побыстрей, и он в отдельном кабинетике, «процедурная», в белом халате, коренастый, жилистый, ходит переваливаясь, не успеешь в кресло сесть, он уже с клещами у лица – «открой рот… а, вот этот!» и в одно мгновение р-раз!.. а народ хоть и терпеливый, но решительность обожает, трешки ему, трешки несет, только выдери, освободи… Это потом стали — «кариес, кариес… сладкая защита», а тогда — выдери и делу конец, и он прославился. Но водочку любил больше щипцов, как-то нашли его в собственном кресле, крутил штурвал, собирался отчалить в космос. Лечили, недолечили, он снова за горючее, заливал баки «под завязку», он так говорил… наконец, продал квартиру на пятом этаже, двухкомнатную, с видом на Оку, как у тебя, поселился в дворницкой, в ней все мои главные события родились… здесь он, как в доме говорили, до полной зелени упился и умер от ножа, долги нужно отдавать, ему сказали.

***
Дни идут, дворника нет, а на дорожке чисто, не сравнить с прошлым временем, это я старался. Приходит Афанасий, твой старый приятель, он теперь главный инженер в ЖЭКе, ты знаешь, еще говорил о нем — продался… жирный стал, седой, глазки бегают, он хороший человек, несчастный, «элитная жратва сгубила», говорит, продался за жратву и выпивку бесплатную. Он мне осетровых хвостов подарил, не пожалел, потом мне с этими хвостами не очень повезло, но это еще впереди… Так вот, он тогда посмотрел вокруг дома, на беспричинное благоустройство, скорчил рожу и говорит — «никак покойник взялся за ум, старается на старом месте…» Выяснилось легко, меня весь дом благодарил, знаешь, приятно, я понял тогда, что нужен всем, люди разные, но несчастные почти все, и скользко им, скользко… Привели меня, Афанасий глаза вытаращил, потом говорит:
— А, Зинаидин сынок, знаю, достойная вдова, бухгалтерша, я ее уважал, и Киса Клаусовича уважаю, физик, англичанин, но наш нормальный человек, пострадавший… А ты, видно, не такой уж больной, нечего бесплатно метлой махать, зачисляю в штат, возраст позволяет.
Так я стал хозяином дворницкой, ты, как узнал, сначала рассердился, а потом засмеялся — «вообще-то молодец… но занятия наши не забывай… » Я не забывал, ты знаешь, а без дворницкой на первом этаже мы бы с Жасмином не справились.
Как-то вечером я лег, передо мной как всегда картины, картины… и вдруг подумал — как это получилось, что, вот, у нас теперь Жасмин, коты в подвале, все время в жизни что-то случается, то машинка у тебя сломалась, ты говоришь — «Саша, разберись, почини…», то с телевизором беда, «от рекламы раскалился», это ты шутишь, да?.. и я снова винтики кручу-верчу, хотя ничего не понимаю, ну, ничего!.. Я думаю, ты мне специально трудности придумывал, Малов, но я не сержусь, только будь живой, не подводи нас, приезжай!..
Но я снова улетел в сторону, так вот, Жасмин, с него этой весной все началось, насчет твоей поездки еще не ясно, ты вздыхал — «мне бы ее повидать, Саша…» Еще бы, оказывается, живет около Лондона старшая сестра, сколько же ей… и ты не видел ее лет пятьдесят, хочется увидеть, конечно, и ты ждал решения, пустят или не захотят…
………………………………………………………