День: 08.12.2005

Без всякой боязни, что «стырят сюжет».
Сюжет это ноль, они везде валяются, а вещами мало что становится, вот беда… Хотя, понятно, почему. К примеру, вот сюжетец, лежащий на поверхности, старик, даже интеллигентный, возможно врач, лет 87, то есть, чудом доживший до этих лет старик, заключает договор с компанией, которая обещает холить и лелеять его жизнь, кормить, поить, ухаживать — за обещание передать им свою квартиру после смерти. Компанию интересует завещание, и старик дает им завещание. Так и назвать — «Завещание», а что, не люблю выпендреж в названиях, или что-то длинное, нечитаемое, больше двух слов нельзя давать, а лучше одно. Хотя лучше, если оно резче, необычней, вот я сделал глупость, назвал повесть «Предчувствие беды», а стоило ограничиться одним словом, первым. Или просто написать «беды…» Некоторые слова выглядят странно, например, слово «которого»… Представляете, название — «КОТОРОГО»? Привлекает. Но не стоит этим заниматься, лучше напиши что-нибудь получше! Да, истинно так!
Итак. Старик, завещание, и он прекрасно все понимает, что должно быть, или почти должно. Про эти конторы в городе все знают, куда-то исчезают старики, или скоропостижно умирают, и все такое, самое обычное для времени действо. Жанр, что Вы хотите.
Тонкость в том, что он почти уверен, просто так не обойдется, своей смертью не умереть, но идет на шаг, поскольку хочет чего-то…
И тут начинается тонкость, погружение в глубины, чего же он хочет, все зная, и почему ему опостылело медленное и благополучное сползание в темноту. Связь со всею жизнью, ассоциации, ассоциации… и вылезаем из хамской этой современности, вылезаем, вылезаем… Преодолеваем ее — преодолеваем…
А сюжетик затертый в свете современности, почти криминальный, вот он с интересом ждет, одновременно и следователь и жертва… Ходит к нему одна баба толстая, весьма напоминающая кого-то… Но тут не увлекайся, сдержанность нужна, потому что в сущности — не очень важно… если, опять же, нет сильного чувства, которое теперь называется — сентимент.
А как все кончится, важно? Наверное, все-таки достойно и резко кончить важно. Но не настолько, насколько хочет публика, не настолько. Если сама вещь о глубине жизни конкретной, то не настолько уж…

Литература 60-70х мне, конечно, симпатичней, чем 90-х. (Между ними провальчик небольшой, но симптоматичный.)
Дело не в достижениях, хотя в 60-ые их и больше. Жизнь изменилась сильней и быстрей, чем язык и люди. Оттого попытки быстренько-быстренько изменить язык, и поменять людей пишущих. И то и другое выглядит несколько натужно, и неестественно происходит. Через хамский блатной язык, и новых людей, завороженных признаками быстротекущих перемен. Такой «жанр», который раньше был симпатичной «аксеновщиной» (тоже не бог весть что), а теперь отзвуками хамской жизни, она ведь стала хамской, что скрывать. Раньше прозаик был несколько отвлечен от реальности, насыщен своими эмоциями, теперь он вовлечен, и называет эмоции сентиментами. Много признаков переходного состояния, из него вылезут единицы, мне кажется, остальные будут вспоминать свою литературную юность, матерые строители новой жизни, налоговые инспектора, полицейские, адвокаты и следователи, и прочие люди реальности. Ничего страшного ни для них, ни для литературы, думаю, и даже будет что вспомнить у камина.

…………………………….

…………………………………..

……………………………..
Окна притягивают. Цивилизованный вариант все тех же — входа в пещеру и выхода из нее, составляющих основу изобразительного искусства: темное и светлое пятно, их дружба-борьба.