День: 12.02.2004

……………………………………………….
Один уважаемый писатель долго приспосабливался к ЖЖ, и все-таки решил уходить, ну, может, не совсем, но все-таки.
Я его понимаю, сам уже уходил, и просто никакой возможности вернуться не представлял себе. Потом возникла одна идея — делать что-то вроде «картинок с выставки» — свои картинки и небольшой текст «вокруг да около» этой картинки, иногда точно о ней, иногда совсем другое, дальние ассоциации… И ЖЖ оказался подходящей формой, чтобы все эти вещички собирать и складировать. Можно, конечно, и дома собирать, но здесь своеобразный эффект печати, он слегка подстегивает. Правда сложности: за ночь бывает по десять раз войдешь в редактирование, чтобы какое-то слово убрать… Но пока мирюсь с этим ЖЖ. Благо, что читателей мало. Благо это, благо. Зато все они хороши, и я каждому отвечаю длинными письмами, и потому что интересно спрашивают, и потому, (что греха таить), используешь иногда вопрос для того, чтобы дать давно подготовленный ответ 🙂
Но вообще ЖЖ не для этого, все-таки журнал общения многих, и здесь можно найти все, что угодно, от интимных записей, якобы защищенных (отчего бы дома под подушкой не защитить?) и до описаний, как собрались с приятелями, вкусно поели и выпили, и какие у нас детки, и какие у них, и викенд на даче, камин… То, что интересно ближайшему кругу.
Потом споры, точки зрения сталкиваются…
В общем, все это у меня не пошло, за ненадобностью, конечно. ЖЖ оказался для себя, себя, себя… и нескольких знакомых. И ВСЕХ, кому интересно, что я делаю. Поэтому я вообще против этой системы ФРЕНДОВ, что еще за френды такие — все, что написано, каждый может прочесть, ничего закрытого, и каждый может свое слово сказать. Мне кажется, это нормальный подход для литератора. Есть, конечно, закрытые чтения, кружки… но зачем это все, пусть слушают все, кому хочется, и так уж народу все меньше и меньше вокруг литературы, а все больше вокруг PEN-бизнеса. Есть ведь ШОУ-бизнес, теперь есть и ПЕН-бизнес, а что?
Но я, собственно, хотел показать еще одни заборчики, в несколько более умиротворенной атмосфере. В ней нет того раннего ожесточения преградами и препонами, стоит их сломать, как почти сразу возникает неясная тоска по ним…
Картинка была попросту испорчена, необратимо, и мне захотелось ее вытянуть. Да, да, да — Фотошоп не маг и не волшебник, но кое что может, особенно, если вещь разодрана в гневе на куски и долго лежала в углу, где ее использовал каждый желающий утвердить свое достоинство кот…
Д.

И оттого я тут несколько записей повторил. А вечером некоторые сами исчезли — другие. Что-то в атмосфере происходит, сердцем чувствую… И потому не посчитайте за назойливость, если некоторые записи вдруг начнут размножаться. Я буду их по мере сил удалять и удалять… Но тут я вспомнил…
……………………………………………..
О, какая была история… На первом курсе мы жили в общежитии, в старом-престаром двухэтажном доме. Но жили мы еще выше — на чердаке. Это было огромное помещение, и очень теплое, в нем стояло кроватей сорок, и у нас было весело. Те, кто друзья — рядом, те, кого хуже знали — подальше… Потом мы всех узнали, но к весне нас расселили по разным хорошим общежитиям, там было чисто, но зато не так тепло. И я не знаю, как сказать… в новых местах не было еще одной подробности, одной детали — чердак тот принадлежал клопам. Это было их царство, а мы вторглись, и они не хотели понимать, что нам деваться некуда. И началась война, она шла всю зиму. Пока нас не выселили. Клопы, конечно, победили, но мы избежали позора тотального поражения. Ну, если б у Наполеона не было Бородина, он бы все равно войну проиграл, но не было бы так очевидно. Всегда можно было бы на что-то свалить, холода, дикие пространства, воевать по-современному не хотят… Но Бородино было. А у нас с клопами — не было, и мы ушли, побежденные, конечно, но расстались без больших обид. И думаю, что клопы тоже так думали. Тем более, что питались они эту зиму неплохо.
Их были не отряды, не армии, не легионы даже — это вся страна двинулась на нас, страна защитников своего царства- государства… Один наш друг чуть не сошел с ума, когда увидел, как они идут! Они двигались как закаленные в боях римские воины: потери… они молча смыкают ряды, и дальше… только скрип стоял, шорох и скрип… А мы все — стоя, стоя на кроватях, ножки, конечно в тазиках с водой… но эти-то падали сверху, и сверху над каждой кроватью был полог… Но вот что интересно, все это продолжалось до пяти утра. В пять как по единому сигналу, клопы исчезали — ни одного! И мы спали часов до одиннадцати, благо в начале шли общие лекции, и в огромном зале нехватка нескольких десятков человек проходила незаметно. А порядки у нас еще были либеральные.
Весной нас выселили с чердака, хотели сделать дезинфекцию, но на каникулы, когда весь дом был пуст, он внезапно сгорел весь, горел быстро и тихо, и когда приехали пожарные, все было кончено. Я думаю, клопы решили перебраться в другое место, ушли под землю, и тайными ходами перешли в помещение старого вокзала, что метрах в двухстах от нас. Потом доходили до нас странные слухи, что по ночам старый дом, якобы, шевелится…
Построили новый вокзал, чистенький, красивый, но все не то, не то… Это была стихия, что-то космическое… Я думаю, это было последнее государство клопов на земле…
………………………………………………
Так, собственно я не об этом, я должен был повторить запись, которая чудесным образом исчезла, ответ моему другу или оппоненту, не знаю, как назвать. Вот он:
………………………………….
Видимо, это у меня двоилось в глазах — два одинаковых текста! Вот один старательно удалял. Второй на месте. Отвечаю.
Совсем не все читатели так напористы и агрессивны, как тот, с которым шел разговор. Вот Вы ведь не такой!
Большинство читателей, если книга (картина)серьезная, читают (смотрят) без предубеждения, и составляют свое мнение.
Насчет слова «писатель». Действительно, слово жутко неудобное. Я, когда начинал, спросил одного довольно известного и хорошего поэта — «вы поэт?» Он очень смутился, и пробормотал что-то вроде — «да пишу иногда… бывает…» В общем, вопрос на засыпку.
А в сущности, это все-таки профессия. Столяру, если он плохо сделал стул, можно тоже сказать — «ты говно!» И читателю, если он просто показывает свою дурость и ничего не понял — «говно ты, а не читатель!»
Только писатель в более уязвимой позиции считается. Столяр сделал плохой стул, ему сказали «гавно», а он в ответ — «сам гавно», и неизвестно ведь, очень может быть, что в точку попал. К тому же на соседней улице другой столяр сидит, и сделает тебе стул за милую душу…
Писатель профессия более уникальная, что ли, если, конечно, он хороший писатель. И даже если всех плохих собрать, то столько, сколько столяров, не наберешь. Но почему-то писатель сильно обижается, когда ему говорят «Гавно». Я думаю, что зря. Тут дело не простое. Чтобы на стуле сидеть, ясно, что иметь надо — известную часть тела, она может немного различаться у разных субъектов, но все же стул для многих сделан, на среднюю задницу он сгодится. Для того, чтобы прочитать и понять хорошую книгу, нужно что-то более тонкое иметь, и не у каждого находится этот орган восприятия. Или толст, или незаметен… В общем, у писателя, если читатель ему — «Гавно!» очень часто есть основания ответить — а сам-то кто?
Но писатель обычно человек интеллигентный, тонкий, и начинает искать недостатки в себе. И мучается от этого. Хотя очень часто — ЗРЯ! Часто читатель — гавно, во всяком случае, такое нередко бывает. И потому не надо бояться этого слова никому — ни читателю, ни писателю. А вот столяру бы надо… или лифтеру… Побить могут.