День: 16.10.2008

…………………
В старой ржавой трубе, которая торчит из стены — лист. Заночевал.
Однажды уже было.
……………….
«Он медленно открыл дверь в комнату — и замер. Посредине пола лежал огненно-красный кленовый лист. Занесло на такую высоту! Он смотрел на лист со смешанным чувством — восхищения, испуга, непонимания…
С чего такое мелкое событие всколыхнуло его суровую душу? Скажем, будь он мистиком, естественно, усмотрел бы в появлении багряного вестника немой знак. Будь поэтом… — невозможно даже представить себе… Ну, будь он художником, то, без сомнения, обратил бы внимание на огненный цвет, яркость пятна, будто заключен в нем источник свечения… так бывает с предметами на закате… Зубчатый, лапчатый, на темно-коричневом, занесенном пылью линолеуме… А как ученому, не следовало ли ему насторожиться — каким чудом занесло?.. Ну, уж нет, он чудеса принципиально отвергает, верит в скромность природы, стыдливость, в сдержанные проявления сущности, а не такое вызывающее шоу, почти стриптиз! Только дилетанту и фантазеру может показаться открытием этот наглый залет, на самом же деле — обычный компромисс силы поднимающей, случайной — ветер, и другой, известной туповатым постоянством — силы тяжести. Значит, не мог он ни встревожиться, ни насторожиться, ни восхититься, какие основания?!
Тогда почему он замер — с восхищением, с испугом, что он снова придумал вопреки своим догмам и правилам, что промелькнуло в нем, застало врасплох, возникло — и не открылось, не нашло выражения, пусть гибкого, но определенного, как пружинящая тропинка в чаще?.. Он не знал. Но не было в нем и склеротического, звенящего от жесткости постоянства символов и шаблонов, он был открыт для нового, стоял и смотрел в предчувствии подвохов и неожиданностей, которыми его может встретить выскочившая из-за угла жизнь. («Вис виталис», лет 15 тому назад)
……………..
Лист на полу, на грязном линолеуме, в комнате без потолка и крыши.
Лист осенний, тот же, в старой ржавой трубе…
«Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана…»

…………….
И несколько временных слов, не относящихся к изображению…
К сожалению, журнал Ю.А.Кувалдина «Наша улица» теперь выходит только в электронном виде. Этот человек мне был интересен. Его преданность искусству удивительна и трогательна. Наши взгляды различались. Он артистичней, не чужд сцены, саморекламы, окружен поклонниками и почитателями, мне это чуждо. Я сомневаюсь в тезисе «ни дня без строчки», и так бывает, и не так… и хорошо, и плохо, и гениально, и болото болтовни без руля и ветрил… Первая стадия творчества, конечно, должна содержать свободу и спонтанность, если этого нет, то автор ремесленник, пусть умелый. Но если дальше нет жесткого отбора, то все тонет, нам даются за всю жизнь в лучшем случае несколько удач, полторы истины, все остальное — банальность. Если ты, конечно, не Платонов и не Рембрандт. «Безумству храбрых…» — но надеяться плодотворно вечером и ночью, а по утрам неплохо и в зеркало посмотреть…
Но вот то, что «писатель пишет для писателя» — в этом много правды. Хотя… мне кажется, тоже не совсем так — писатель не читает писателя, они друг на друга иногда поглядывают — ты здесь, и хорошо. Творческие люди вредны друг другу своим творчеством, но помогают духом творчества и самим присутствием в жизни, оно поддерживает — — мы живы еще…
Парадокс жизни, я писал об этом, заключается в том, что все лучшее на земле создано творчеством, и ничто не находится в таком загоне, пренебрежении, под давлением, угрозой и даже преследованием. И это по-своему понятно — для жизненной рутины творчество слишком сильное лекарство, оно необходимо в микродозах, чтобы превращаться в рутину технологии и практики.
А пока что России не нужны творческие люди, несмотря на все заверения: мы видим практику текущей жизни и политику власти. Ситуация катастрофическая гораздо на более низком уровне — трагическая нехватка просто компетентных и честных людей, не в такой вот степени озабоченных собственной, простите, шкурой. Творчество сильней, оно интернационально, оно не погибнет, пока живы люди. А страны и цивилизации погибают, и это стоит помнить, мне кажется.