День: 14.11.2006

……………………..
Пожалуй, еще одну байку я могу Вам рассказать, для разогрева 🙂
Вот эта клеенка висела у меня над газовой плитой в мастерской много лет.
Как относится художник, который в течение жизни несколько раз менялся, к своему начальному периоду? Сначала плюется. А потом вздыхает…
Мне говорили, ты больше никогда так не напишешь. Я пожимал плечами — отчего это, я ведь умею все больше и больше…
Счастье мое, В КАКОЙ-ТО мере я спасся. И только потому, что встретил на пути таких замечательных людей, как Михаил Рогинский и Евгений Измайлов. Они поняли мое желание учиться, но предостерегли от попыток «до основания, а затем…»
Вот, значит, еще одна работа «доисторического периода». :-))
И до завтра, теперь дела.
Всем спокойного вечера и ночи! А кто не спит, счастливой бессонницы.

…………………………………………..

Четверть века прошло, отчего не показать. Тем более, в ЖЖ, который у меня пусть лит.-худ. журнал, но — сильно личный 🙂
Я этого мастера никогда не любил. Вы понимаете, о ком речь. В отличие от Ван Гога, у которого сумасшедшинка, страсть и простота взгляда пробили японские подражания, литературщину и все такое… Этот – не-е-т, целиком сделан, не страстен, а чувственен, не прост, а изощренно изыскан… НО силен своим изысканным цветом, декоративностью. Я намеренно отбрасываю экзотику, литературу, хотя и здесь он силен, как немногие. Но не люблю. Но смотрел, что он делает, чем интересуется…
А это — редкий прозрачный холстик, на котором пастель. Сохранить ее трудно, нужно специально заниматься… не знаю, хватит ли терпения. И чтобы «спасти» его — отсканировал и вывесил – вот.
Не сравниваю, не сравниваю… :-)) Делал, что мог, а «что случилось, то и получилось…» Мне другое интересно. Сейчас вижу то, что не видел тогда. В цвете никакой изысканности. И внимания к цвету не было. Конечно, исходил из своих пристрастий, чувства цвета, а как же. Но никакой «спецработы», «прорывов» — не было. Свет меня интересовал, который идет от цвета, только свет. Выбор цвета (качества света) – подсознательный, а распределение света по картине – главный интерес.
Понимаю, большинству читателей-зрителей не интересно.
Кому хочется короче – «по мотивам Гогена».

///////////////////////
Попался под руку. Не думайте, что я собрался Вас ими постоянно кормить. Просто нужен небольшой тайм-аут. И не потому, что кончились сусеки, не радуйтесь, нам еще хватит 🙂
Просто нужно проверить один большой текст. Если дело получится, то возможно, в небольшом тираже, но появится на свет на бумаге мой «роман века «Vis vitalis», о котором я Вам уши прожужжал уже жу-у-тко…
Это совершенно, ну, соверше-е-нно несовременная вещь, и написана длинно, в нем 99 109 слов, ну, разве такое осилить в Интернете, да и на бумаге, в наше-то время… К тому же она о тех временах, когда молодые люди считали (некоторые, во всяком случае!) служение истине в виде науки большой честью и радостью для себя, а жили как-то, что-то ели, слегка одевались… И про Институт Жизненных проблем, занятый поисками и исследованием свойств таинственной Живой Силы… Но не сказка, здесь есть и пародия, и сарказм, но больше теплого юмора. И правды, про людей, которых автор хорошо знал, и любил. Две цитатки:
…………
«»Настоящие ученые знают непоколебимо, как таблицу умножения: все реальные поля давно розданы силам внушительным, вызывающим полное доверие. Какая глупость — искать источник жизни вне нас… Это время виновато, время! Как только сгустятся тучи, общество в панике, тут же собирается теплая компания — телепаты, провидцы, колдуны, астрологи, мистики, члены всяческих обществ спасения — шушера, недоноски, отвратительный народец! Что-то они слышали про энергию, поля, какие-то слухи, сплетни, и вот трогают грязными лапами чистый разум, хнычут, сучат ножонками… Варили бы свою средневековую бурду, так нет, современные им одежды подавай!.. «»
…..

«»…меня могут гневно остановить те, кто хотел бы видеть истинную картину, борения глубоких страстей вокруг этих игреков и зетов, или хотя бы что-то уличающее в распределении квартир, или простую, но страшную историю о том, как два молодых кандидата наук съели без горчицы свою начальницу, докторицу, невзирая на пенсионный возраст и дряблое желтое мясо… Нет, нет, ни вам очередей, ни кухонной возни, ни мужа-алкоголика, ни селедки, ни детей — не вижу, не различаю… Одна дама, научная женщина, как-то спросила меня — «почему, за что вы так нас не любите?» Люблю. Потому и пишу, потому ваша скромность, и шуточки, и громкие голоса, скрывающие робость перед истиной, мне слышны и знакомы, а ваша наглость кажется особенной, а жизнерадостность ослепительной, и чудовищной… Именно об истине думаю непрестанно, и забочусь, преодолевая свой главный порок — как только разговор заходит о вещах глубоких и печальных, меня охватывает легкомысленное веселье, мне вдруг начинает казаться, что в них не меньше смешного и обыкновенного, чем во всех остальных — несерьезных и поверхностных делах и страстях.»»