День: 18.09.2015

У меня нет мобильника. Напустил на текст проверку — советует мне «мобильник» «могильником» заменить… Простим, машина все-таки… До этого снял и выбросил телефон настенный, платить каждый месяц, за что? — за то, что висит, да? До скорой еще дело не дошло… Потом жена завела себе мобильник, и сразу начали звонить! В основном всякие предложения — заплатить за то, за это… Но раз-два в год и мне звонили, и хорошие люди, по разным интересным делам, да. Но приехав в Болгарию, решил — никаких мобильников! Наконец, никаких! Придумал даже фразочку — «не хочу, чтобы из карманов звали!» Вот что значит, литнеобразованность! Недавно прочитал, так о телефонах отзывался Дега. Правда, до карманов тогда дело не доходило, просто издевался — «звонят, и ты бежишь на звонок…». Но все равно не я придумал! Попытки что-то оригинальное придумать, они обречены. Самые остроумные пробавляются афоризмами — это когда всем известное кратко формулируешь. Противно…
Уже ясно, к восьмому десятку, что путь тупиковый, дешевые эффекты эти. А что можно? — ни-че-го!
А если просто написать — «не терплю мобильников этих?.. И телефоны тоже не любил… Так это никому не интересно. А что интересно, что? Вообще, неправильный подход! Что — тебе — интересно, вот главное. И тут обязательно скажется, что ты не очень особенный, найдутся люди, которые также думают. А люди обычно — обычно! любят читать то, о чем знают, что вокруг себя видят, но не находят слов… или не желают их находить, им и без них тошно…
Значит, что? На эффект не рассчитывай, анекдоты-афоризмы не трогай, о знакомых не пиши, они как правило не интересны… А что же делать… если писать хочется? Не знаю.
Но вот что мне кажется — есть вещи, которые сильно хочешь понять. И самые главные среди них — в непонимании себя. Мысли вздор, летучие вещества — быстро испаряются. Надо записать. И вдруг понимаешь, что именно это надо записать, потому что шажок к пониманию — себя… К картинкам также относится. Но только шажок. Зато — написал, нарисовал — и может быть — может! — следующий шаг обозначится…

Песенка на месте, зайчик цел, а ключа нет!
Невозможно. Если я еще жив, ключ должен быть. Если я жив, если я здесь, у меня есть дверь, в ней замок, за дверью мое пространство должно быть, стены, потолок, пол, мое окно, что-то еще…
Но первое дело — ключ и дверь, это начало. Хотя кончается по-другому — без двери и без ключа. Насчет того, как кончается, потом, потом…
Я опускаю руку в карман, пальцы проходят насквозь, дыра!.. Я нащупываю ногу, голую, значит пусто. Сердце падает в самый глубокий карман, ищет дырку, чтобы еще подальше скрыться… Шарю по всей одежде, что на мне навешана, ключ должен найтись!.. Я не мог его так глупо, безрассудно отпустить, бросить в дыру, я не сумасшедший!..
Ладонями по бокам… и непредвиденное осложнение — на мне новая одежда, чужая!.. На мне что-то незнакомое одето, сверху, я и не подозревал… И в этом одеянии, оно напоминает короткое до колен пальто, я нахожу два новых кармана, совершенно не изученных и незнакомых, и один из них почему-то заперт булавкой, загораживающей вход!..
Булавка скрепляет створки, преграждает путь в туннель…
Однажды я стоял, в слепящий день, перед входом, черным лазом сквозь гору, невысокую, я видел ее вершину… Этот старый ход, туннель, уводил вглубь, а мне говорят, он на ту сторону… Я не поверил, вдруг безвозвратно вниз, и полез наверх, по сухому вереску, хрустя ветками, наступая на непонятные мне ягоды, оранжевые, у самой земли, они не давились, верткие, упругие, выскальзывают из под ног и отлетают, отлетают, а я все наверх… Где это было?.. Добравшись до плоской вершинки, увидел за ней только море, сверкающую на солнце воду со всех сторон, и здесь было столько воздуха, что казалось, так будет всегда — много-много… Мой Остров! Наверное, во сне…
Булавка не открывалась, пальцы скользили, она была упругой и жесткой, она выворачивалась и сопротивлялась, рыбкой билась в руке, а вторая моя рука была далеко, далеко, на другой стороне тела, и достать не могла. Это было безнадежно — достать другой рукой, я пробовал сзади, и не добрался до середины спины, потом спереди, но тут же остро и сильно свело судорогой грудную мышцу, и я стоял, преодолевая боль и унижение… пока не отпустило, и рука, побежденная, безвольно мотнулась назад, к своему боку, своему месту.
Я не сдамся, сво-олочь…
Наконец, я прижал ее, мерзавку, рыбку, и стал давить, но не получалось, она не открывалась вовсе, будто из одного куска металла, и я просил о чем-то невозможном. В изнеможении отступил.
Может, второй карман?..
И мне повезло. Почти сразу я нашел его, справа, он был открыт, и я запустил в него четыре пальца.
И нащупал металлический предмет, это был ключ, плоский он был, странный, такого я не знал… Довольно длинный, как штырек. Я вытащил его, с черной пластиковой рукояткой, странный предмет, который открывал какую-то свою дверь, он знал про нее все, и, главное, она знала его, помнила прикосновения… И я надеялся, что это не пропуск в случайное пространство, не какой-нибудь ящик почтовый… нет, те ключи гораздо меньше, плоские, примитивные устройства, а этот таил нечто важное, он был — от двери, та дверь была моя, и тихим голосом, очень тихим, почти неслышным, меня окликала…
Ключ лежал на ладони, живой, теплый, и не сопротивлялся, он был — мой, хотя и с характером, я чувствовал, он знает… Он понимал, что-то важное в нем заложено, и был от этого слегка высокомерен, это я чувствовал по теплу, которое от него исходило, он излучал тепло, грел мне ладонь и что-то вполголоса говорил, сквозь зубы, а я не понимал, не улавливал, хотя подставил ухо, но переспрашивать не решался. Он говорил, поплевывая, не глядя на меня, а я делал вид, что понимаю, и вежливо ему кивал, а потом он замолк, и я остался один.
Но странно, я вспомнил, ключ не был завернут, он не был в том виде, в котором должен быть, а значит что-то не так, и, может, это не мой ключ? Руки снова нащупали булавку, но она была неподкупна и неумолима — не поддастся, я понял, и отступился. Как получилось, что нет той бумажки, ключ гол, значит, в опасном состоянии, он обладает свойством юлить и выскальзывать — из рук, карманов, исчезать в дырах, подкладках, тихо и незаметно добираться до следующего отверстия, тогда уж на волю, падать в траву, прикидываться незаметным, и даже не блестеть, чтобы не попасть на острие глаза. Отсутствие бумажки сильно озадачило меня, в нем было что-то странное. Хотя я не помнил, в каком виде нашел ключ в прошлый раз, но все-таки помнил, хотя и смутно, что таких недоразумений у нас с ним не было. Дальше не пробиться… Бывает, взбредет в голову, что видел когда-то человека, даже знал его, но где, когда?.. и это также неразрешимо и обманчиво, как нынешняя загадка ключа.
Ключ есть, где же мое убежище?.. Где-то здесь, среди трех домов, моя дверь, и окно, и отделенное стенами помещение… где все это осталось?..

Я вернулся, мир оказался обитаем, населен чуждыми мне существами, зато равнодушными, к счастью, равнодушными, но все равно, слабости своей показать нельзя им, как нельзя ее показывать любым живым существам. Кроме земли, травы и деревьев, кроме листьев, которые дружественны, которые сродни мне, да.
Покрапал немного дождь и перестал, темнело, исчезли приземистые тупорылые женщины, которые время от времени проходили мимо, иногда пробегали дети, словно не замечая, и мне пришло в голову, что они вовсе меня не видят, я прозрачен для их глаз… Но один из них, замедлив бег, скосил глаза, как на знакомое, но необычно ведущее себя существо, как я посмотрел бы на знакомую собаку, которая рядом с кустом мочится на открытом месте, вот и я что-то делал не так, и парень заметил это. Но главное, что я вынес из всех мельканий — они заняты своими делами — все, и равнодушны, пусть не дружелюбны, но равнодушны, и знают меня, я здесь не чужой.
Иногда своим быть лучше, чем чужим, безопасней, хотя обычно, я помню, своих сильно били, а чужих уважали и боялись, и били только, если упадет или как-то по-другому проявит слабость. Я не знал, что это за люди, но, похоже, они такие же, как там, откуда выпал, но там я был уверен, что быстро бегаю, и убегу; дружелюбие или враждебность окружающих не сильно беспокоили меня, я знал, что если быстро двигаться по своим делам, то они устанут наблюдать, косить глазами, и если будут бить, то чаще мимо.
Но это все там, а здесь, я уже понял, меня окружают те, кто знает меня, поэтому должен искать молча, иначе удивятся, и тут же окрысятся, обычный ответ на непонятное… и последствия могут быть непредсказуемы, непреодолимы. Обозлятся, странный хуже, чем чужой, странность серьезное обстоятельство, и в сущности они правы, странные люди вносят сумятицу в налаженную жизнь.
Я помню много домов и квартир, в которых жил, только последняя забывается. Наверное, с ней ничего не связано, а с теми, что раньше — ворох картин, лиц и слов… Но всегда трудно вспомнить, зачем я там жил. Ну, ясно, что-то делается, ходишь за едой, ешь, спишь, люди, разговоры всякие… но вот зачем?.. — вопрос, который всегда ставит в тупик. Не помню. Нет, много всего делал, но зачем, вспомнить невозможно. На скорой помощи — да, я жил, и спрашивать не нужно, и так ясно, это я понимаю, а вот остальное… Однажды осторожно попытался выведать «зачем» у одного значительного человека — уверенный мужественный баритон… а он, скривившись, будто я о чем-то неприличном, бросил — «а ни за чем…» И я тут же отступил, несмотря на грубость, я поверил ему, понял, что задел, а это не бывает просто так. Значит, он правду сказал… или напротив, отчаянно врет, и то и другое говорит о важности вопроса, и что может быть несколько ответов.
И вот я снова в дурацком положении, забыл не только «зачем», но и самую простую вещь — ГДЕ. Где я живу?.. Если выясню ГДЕ, то, может быть, вопрос ЗАЧЕМ решится сам собой, станет сразу все ясно… или настолько неясно, что тут же отпадет, как неуместный, например, не стоит спрашивать мертвого, жив ли он, да? Но я предчувствую, ничего не решится, это и есть та завеса, которая встречает меня за дверью?.. Каждому дано приблизиться к своим истинам, или Острову, на расстояние, которое он заслужил, а дальше воздуха не хватит.

Песенка на месте, зайчик цел, а ключа нет!
Невозможно. Если я еще жив, ключ должен быть. Если я жив, если я здесь, у меня есть дверь, в ней замок, за дверью мое пространство должно быть, стены, потолок, пол, мое окно, что-то еще…
Но первое дело — ключ и дверь, это начало. Хотя кончается по-другому — без двери и без ключа. Насчет того, как кончается, потом, потом…
Я опускаю руку в карман, пальцы проходят насквозь, дыра!.. Я нащупываю ногу, голую, значит пусто. Сердце падает в самый глубокий карман, ищет дырку, чтобы еще подальше скрыться… Шарю по всей одежде, что на мне навешана, ключ должен найтись!.. Я не мог его так глупо, безрассудно отпустить, бросить в дыру, я не сумасшедший!..
Ладонями по бокам… и непредвиденное осложнение — на мне новая одежда, чужая!.. На мне что-то незнакомое одето, сверху, я и не подозревал… И в этом одеянии, оно напоминает короткое до колен пальто, я нахожу два новых кармана, совершенно не изученных и незнакомых, и один из них почему-то заперт булавкой, загораживающей вход!..
Булавка скрепляет створки, преграждает путь в туннель…
Однажды я стоял, в слепящий день, перед входом, черным лазом сквозь гору, невысокую, я видел ее вершину… Этот старый ход, туннель, уводил вглубь, а мне говорят, он на ту сторону… Я не поверил, вдруг безвозвратно вниз, и полез наверх, по сухому вереску, хрустя ветками, наступая на непонятные мне ягоды, оранжевые, у самой земли, они не давились, верткие, упругие, выскальзывают из под ног и отлетают, отлетают, а я все наверх… Где это было?.. Добравшись до плоской вершинки, увидел за ней только море, сверкающую на солнце воду со всех сторон, и здесь было столько воздуха, что казалось, так будет всегда — много-много… Мой Остров! Наверное, во сне…
Булавка не открывалась, пальцы скользили, она была упругой и жесткой, она выворачивалась и сопротивлялась, рыбкой билась в руке, а вторая моя рука была далеко, далеко, на другой стороне тела, и достать не могла. Это было безнадежно — достать другой рукой, я пробовал сзади, и не добрался до середины спины, потом спереди, но тут же остро и сильно свело судорогой грудную мышцу, и я стоял, преодолевая боль и унижение… пока не отпустило, и рука, побежденная, безвольно мотнулась назад, к своему боку, своему месту.
Я не сдамся, сво-олочь…
Наконец, я прижал ее, мерзавку, рыбку, и стал давить, но не получалось, она не открывалась вовсе, будто из одного куска металла, и я просил о чем-то невозможном. В изнеможении отступил.
Может, второй карман?..
И мне повезло. Почти сразу я нашел его, справа, он был открыт, и я запустил в него четыре пальца.
И нащупал металлический предмет, это был ключ, плоский он был, странный, такого я не знал… Довольно длинный, как штырек. Я вытащил его, с черной пластиковой рукояткой, странный предмет, который открывал какую-то свою дверь, он знал про нее все, и, главное, она знала его, помнила прикосновения… И я надеялся, что это не пропуск в случайное пространство, не какой-нибудь ящик почтовый… нет, те ключи гораздо меньше, плоские, примитивные устройства, а этот таил нечто важное, он был — от двери, та дверь была моя, и тихим голосом, очень тихим, почти неслышным, меня окликала…
Ключ лежал на ладони, живой, теплый, и не сопротивлялся, он был — мой, хотя и с характером, я чувствовал, он знает… Он понимал, что-то важное в нем заложено, и был от этого слегка высокомерен, это я чувствовал по теплу, которое от него исходило, он излучал тепло, грел мне ладонь и что-то вполголоса говорил, сквозь зубы, а я не понимал, не улавливал, хотя подставил ухо, но переспрашивать не решался. Он говорил, поплевывая, не глядя на меня, а я делал вид, что понимаю, и вежливо ему кивал, а потом он замолк, и я остался один.
Но странно, я вспомнил, ключ не был завернут, он не был в том виде, в котором должен быть, а значит что-то не так, и, может, это не мой ключ? Руки снова нащупали булавку, но она была неподкупна и неумолима — не поддастся, я понял, и отступился. Как получилось, что нет той бумажки, ключ гол, значит, в опасном состоянии, он обладает свойством юлить и выскальзывать — из рук, карманов, исчезать в дырах, подкладках, тихо и незаметно добираться до следующего отверстия, тогда уж на волю, падать в траву, прикидываться незаметным, и даже не блестеть, чтобы не попасть на острие глаза. Отсутствие бумажки сильно озадачило меня, в нем было что-то странное. Хотя я не помнил, в каком виде нашел ключ в прошлый раз, но все-таки помнил, хотя и смутно, что таких недоразумений у нас с ним не было. Дальше не пробиться… Бывает, взбредет в голову, что видел когда-то человека, даже знал его, но где, когда?.. и это также неразрешимо и обманчиво, как нынешняя загадка ключа.
Ключ есть, где же мое убежище?.. Где-то здесь, среди трех домов, моя дверь, и окно, и отделенное стенами помещение… где все это осталось?..

Туся — и Хвост
…………………………………………………..

В сторону графики
…………………………………………………….

Кася в квадратах
………………………………………………………

Встреча с материалом
……………………………………………………..

Вино Каберне
………………………………………………………..

Цветок в стакане
……………………………………………………..

Из серии сухих цветов
………………………………………………………

Власть
…………………………………………………………

Пожилая пара
……………………………………………………..

Композиция с собачкой из Плимута