День: 03.08.2015

Ягоды на земле. Можно, конечно, поговорить о «психологическом весе» пятен, и о проблеме с этой отдельной ягодкой, вес которой трудно оценить, гораздо легче недооценить или пере-оценить… но зачем?.. Решают-то дело вовсе не слова, и не понятия, хотя порассуждать (задним числом) все мы молодцы… В таких с виду простых картинках, или фотках, все равно… удач почти не бывает, редко удается добраться до полного спокойствия…
…………………..

Ушастый друг всех наших друзей
………………………….

Пейзажный набросок, пастель, мелкИ, еще что-то…
…………………………

Черное море, северный берег, ночной вид.
…………………………..

Два окна, бутылки, чахлый интерьер… Пустая бутыль всегда драма, да…
…………………………….

Забытый угол, беглый набросок, в основе фото, но оно бы не узнало себя, уверен…
……………………………..

Уголь, соус, пастель, мелкИ… в старом шкафу на полке
……………………………..

Натюрморт в платяном шкафу
……………………………..

В старости становишься сентиментален, свет, цвет, расплывчатость-нерезкость… и достаточно, чтобы изображение сохранить. Но в этом своя правда есть — взгляд на мир меняется, контуры вещей расплываются, и многое, очень многое значение теряет, и уже не хочется ВЫГЛЯДЕТЬ получше, так что пусть остается…
………………………………

Масяня спит на Мунке, на альбоме…

Афиногенов
Я прочитал в газете — Афиногенов пропал. Старик, вышел из дома и исчез. В центре города, днем. В соседнем корпусе жил, оказывается. Не один — дочь с семьей, телефон, приличная квартира. Я знаю этот дом — богатый кооператив. Может, псих, или маразматик, вышел и не знает, куда идти, как вернуться?.. Нет, по лицу не похоже, очень культурное лицо. Карточка плохая, но все равно видно, что разум при нем.
— Ему неплохо жилось, — соседка докладывает, она всех знает, — своя комната, все его ублажали. А он проявил неблагодарность — удрал. Куда в городе идти?..
Вот и я не знаю. Вечером выйдешь, хочется куда-нибудь, а станешь перебирать… к этим — нет, к тем — ни в коем случае… и так добираешься до конца списка. У каждого есть такой списочек, и все укорачивается он, укорачивается… Вечером заглянул к приятелю — он лежит.
— Гулял, — говорит, — споткнулся, и вывих. Хромаю теперь. Нога распухла в щиколотке, туфля не налезает.
Он в отпуск собирался. Уже август, кончается лето, а мы еще здесь. Все выбираем, куда поехать, продлить наше короткое тепло. Так ждешь этого лета, а оно пробегает в один миг. И ехать-то куда?.. Приятель думает об отпуске с весны, и даже зимой мечтает, слушает прогнозы погоды и выбирает самые лучшие места. Время идет, прогнозы меняются, в лучших местах холодно и идут дожди. Он выбирает новые места, но и там погода не держится. Она теперь везде обманчива, не уследишь. Да и ехать-то некуда. Что там хорошего, все давно известно. Раньше мы ходили в горы, а теперь возраст, ходить трудней. Да еще этот вывих… Он лежит, больной сустав на подушке, и размышляет:
— Куда же деться… чертова нога, недельку придется поваляться?.. — он смотрит вопросительно.
Я киваю: — Через неделю будешь в порядке.
— Но куда… — он вздыхает, — вот Афиногенов, смотри, вышел и пошел. В больницах — моргах нет, значит, гуляет.
— Ну, Афиногенов… Нет, я так не могу.
— А может псих?
— Нормальный, говорят. Рядом со мной жил. Жаль, не знал про его план, расспросил бы…
— Что он, дурак? ничего бы не сказал. Представляешь, вышел и пошел…
— На попутках, что ли?.. Недели две уже… или три?
— Счастливец… Вот чертова нога — болит.
Мы живем здесь давно, сначала нравилось, потом нет, а дальше привыкли — тихо, уютно, другого такого места не найти. Да и ехать некуда. Там, где нас нет, только хуже. Афиногенов дурак, куда поперся…
— Поправляйся, — говорю, и поворачиваюсь к двери.
— Через неделю исчезнуть надо, иначе отпуск пропадет. Куда же отправиться?..
— Может, в Крым?
— Там еще жарко для меня.
— Тогда в Прибалтику.
— Сыровато уже, с моими-то суставами.
— Украина не подойдет?
— Говорят, дожди…
— Через неделю неизвестно, что будет.
— Лучше не будет, осень на носу . Так что Афиногенов? Взял да пошел?..
…………………………………………………………………

Разные люди
Все люди — разные. Очень глубокомысленный вывод, и чувства вызывает разные, от восторга до полного отчаяния. Насчет восторга не уверен, а вот про отчаяние могу рассказать. Вчера долго не мог успокоиться, а ведь ничего в сущности не произошло. Просто вышел из дома погулять с собакой. Правда, с настроением — никого не встречать. Опасно, уж слишком все разные… Взял собаку и пошел. Собаки тоже разные, но это не раздражает. Ничего еще не произошло, просто сгустилось вот такое состояние. Не могу сказать, что отчаяние, но и не восторг, уж точно… Иду, никого встречать не хочу, крадусь задворками. Только бы до кустов доползти, собаке для дела, мне для безопасности…
И вдруг меня окликают, громким басом, через улицу. Это мой начальник. Он хороший человек, но слишком мы разные с ним, разные… Удрать уже невозможно. С ним жена и какой-то тип в белом костюме. Я вырос в бедной семье, и знаю, что в такой одежде нормальный человек не пойдет. Жену начальника я тоже знаю, и говорить о ней не хочу. Она человек неплохой, но совсем другой, что тут объяснять. Начальник объявляет, указывая на человека в белом:
— Перед вами лауреат и автор многих книг по египетской культуре.
Автор ничуть не смутился, кивнул и продолжает смотреть в пространство. Видно, привык, чтобы его называли как следует.
— А как ваше творчество? — это жена начальника обращается ко мне. Добрым голосом — ну, что вы там еще натворили?.. и с тонким намеком лауреату — и у нас не совсем захолустье, тоже люди живут… Лауреат благосклонно двигает подбородком, то ли хочет что-то промолвить, то ли слюна в горле застряла.
— А, это ваша собачка… еще жива? — спрашивает начальник у собаки.
— Вот, жива… — отвечаю за собаку.
— А что она умеет делать? — Это для него всегда важно, все должны что-то интересное уметь, и собака тоже.
— Ничего особенного, — говорю, — вчера вот ребенка укусила.
Тут просыпается из величественного молчания искусствовед и с глубоким выражением изрекает:
— Собака не должна кусать детей.
Он знает лучше собаки, что она должна. Шеф и его жена молча обдумывают собачий поступок. У шефа, наконец, появляется выражение на лице, он выпячивает нижнюю губу, как всегда, перед важным заявлением…
— До свиданья, до свида… — бормочу я, и задом, задом в кусты, тащу через колючки собаку — и исчезаю.
Мы идем по весенней травке, делаем дела и постепенно забываем, забываем…
А они?.. Идут, наверное, и говорят:
— Ну, и тип… и собака у него, пожалуй, бешеная.
Все-таки удивительные существа, все разные.