День: 19.08.2013

Использовал зеркало, я правша 🙂 И обычно привирал, натура не устраивала никогда.
/////////////////////////////

Картинка называлась «Смерть интеллигента» Просто пришло в голову… Случайно, как почти все в голову приходит, не путем умозаключений, это тягомотина, наука оскомину набила… Смайл.
//////////////////////////////

Шнурка помню, но ему-то что…
/////////////////////////////

Меланхолия. Забытая тема, а вообще-то очень богатая, интересная.
//////////////////////////////

Из слишком «выстроенных» натюрмортов, с них начинал. Вернее, начинал с полного хаоса, потом истово строил… — и к хаосу прихожу обратно. Но несколько отягощенный точностью.
///////////////////////////////

Рисунки, да, наверное, рисуночками и кончу… Туши предпочитал чернила, они вольней.
/////////////////////////////////

Ну, это совсем наброски, личное дело, только бы представить настрой и расположение фигур… Потом делал серию пастелью, не могу сказать, что сильно подробней вышло. Из лучших, к великому сожалению, штук двадцать продал семейству Барановых в Пущино, ситуация была с деньгами печальная, из Биофизики АН меня вышибли (не переаттестовали) из-за частых вызовов в Израиль, которые просил «на всякий случай», точного плана не было… И два года работы никакой, до 1988 года, когда вдруг встретился со А.Е.Снопковым, сложной личностью, но в моей судьбе в целом он сыграл положительную роль.

Я шел по улице и увидел человека, который нес на плече щенка. Мне понравился щенок — шерстяной, пушистый, палевого цвета, а лапы большие — видно, что вырастет крупный пес. «Это кавказская овчарка, — говорит хозяин, — давай, продам за трешку». Он был сильно навеселе и уронил щенка, тот завизжал, хозяин стал поднимать его за одну лапу, переднюю, и щенку стало еще больней. Я пожалел щенка — не взять ли себе, думаю. «У меня еще один есть» — говорит хозяин. Мне захотелось посмотреть второго. Мы пришли в школу, в подвал. Там была слесарная мастерская, и жили щенки. Первый щенок уже не жаловался, смотрел весело. В углу сидел второй, такой же, но, поменьше ростом, с печальными глазами. Я подошел к нему. Он тут же перевернулся на спину и замер, а сам поглядывал на меня печальным глазом. Столяр говорит: «Этот веселый зовется Заморский, а тот, который лежит — Еврей». Пришел еще один рабочий, его послали за бутылкой. Тот щенок, который был Евреем, встал и направился к блюдцу. Но не успел — Заморский тут же оттеснил его, сам стал чавкать. Заморский не пропадет, и я решил взять второго щенка. Столяр обрадовался — с Заморским веселей, по городу ходить можно, а Еврей высоты боится, визжит… Я взял своего щенка и пошел. По дороге опускал его на землю, он бежал за мной, но быстро уставал, и я снова брал его на руки…
Я назвал его Васькой, и с тех пор он живет у меня.

— Что такое короткий рассказ?

— Представь себе — вся жизнь на одном белом листе, через два интервала.

— Через два? Расточительство! Половина места пропадает!

— Считай, это сон, отдых, без них невозможно. Теперь отступи слева сантиметра три-четыре…

— Еще чего! Это пятая часть поверхности…

— Поля нужны для исправлений. И сверху надо отступить.

— Зачем?

— Оставить место для даты, названия. Начало известно сразу, с названием хуже. Иногда не знаешь до самого конца. Должно быть выразительным, подчеркнуть главное. А что было главным?.. Теперь справа…

— Ну, уж нет! Еще и справа…

— Каждую строчку нужно оборвать вовремя. Но это не все. Учти, внизу должно остаться место.

— Внизу? Никогда! Это мое место! А, может, будет второй лист?..

— Достаточно одного… если повезет. Внизу должно быть пусто и бело, как в начале. Теперь отступать некуда. Конец сомкнулся с началом, первая шеренга с последней, и они, как полк в снежном поле — стоят насмерть. Это старинное сражение, здесь нельзя врассыпную, бегом, на четвереньках — они стоят под картечью.

— И что-то останется?

— Кто знает… может, останется.