День: 29.03.2007

////////////немного повисит, ага?..

(кадрировать нельзя оставить)

………………..

«Движение по времени», одна из любимых тем фантастики, вообще-то пошлость. А вот почему… не могу объяснить. Вернее, что-то мог бы сказать, но это трудно и долго. Надо писать что-то вроде романа, наверное… Просто чувствую — пошлятина это хваленое движение. Как-нибудь вернусь к теме, если успею. А если не успею, сяду на машинку, отъеду годам в сорока своим, да? — и оттуда, свеженький огурчик, что-то вякать начну, что все не так, и как было надо, я-то зна-а-ю… Чушь собачья.
И не имеет для меня значения, возможно ли это физически. Уверен, что если возможно, то с такими оговорками и ограничениями, что только пыль от нас останется. Да что пыль — просто дыра!
Но хватит шуточек, заболтался…
А портрет — не пример, не иллюстрация, а всего лишь «вокруг да около» — попытка объяснить себе то, что наперед знаю. Понять известный ответ.
Это моя мать, она не знает еще ничего. Меня, естественно, еще на свете нет. Она надеется, смотрит с любопытством и некоторым вызовом в будущее. Начало двадцатого века. Что из всего этого получилось, знаю я. И дело даже не в том, что многое получилось тяжело, трагично — в другом. О чем нельзя написать в ЖЖ. Но можно упомянуть, наметить штрихом. Чем я и занимаюсь здесь беспрестанно…
Что-то есть такое, из чего рождается интуитивный ответ: движение по времени — пошлость.

…………………….

Знающие люди, конечно, скажут, что не камин, а обычная печка. Но я это переживу, сладкое чувство правоты лучше оставлять читателю/зрителю.
Две интеллигентные женщины разговаривают. Почему интеллигентные? — книга, свечка, и никакой еды на столе.
Они, наверное, обсуждают устройство изображения, в которое случайным образом попали. И я пару слов добавлю. Отвык от научного языка, буду по-простому: нашему глазу и голове присуще понимание свойства света, аналогичное которому в оптике называют интерференцией. Только масштаб совершенно иной. Если картина устроена правильно, то все как по маслу происходит, изображение падает на дно глаза, и свободно проникает в голову. А если неправильно, то и глаз дерет, и в голове полная сумятица! Дело не в том, хорошая картина или плохая, — ЦЕЛЬНОЕ ли изображение, вот в чем вопрос. А если упало, попало куда надо, и соответствует, тогда и начинается разговор, хорошая — плохая… Может отвратительная она, а может гениальная, но есть о чем поговорить, это важно. Если свет распределен правильно, то у нас все получится, изображение воспримем как целое — и тогда будет что хвалить или ругать.
Источник света, это первое. Он может быть и вовсе невидим, но предполагается, с этим уже Рембрандт шутил , и его ругали — отвлекается от заказных рож!.. Источник может быть за пределами картины, например, за открытым окном, и это знал второй гений света, он оставил нам чуть более сорока картин, но все шедевры.
Значит, из источника вырывается, или исходит, или сочится свет, и падает на все, что мы видим в пределах рамы. Если падает монотонно, ровно и скучно, постепенно ослабевая к границам изображения, то ничто не привлекает нас в картине сильней самого источника света, или его отражения, или дырки, из которой он исходит. Это происходит помимо нашей воли — глаз сам знает, куда ему стремиться. Миллионы лет эволюции потрудились, глаз привлекают самое светлое и самое темное пятно — вход в пещеру и выход из нее.
Значит, если монотонно распространяется, то считай картины нет, а есть щель, дыра, или выход из пещеры, в которой вся наша культура и живопись возникли.
Принцип интерференции в том, чтобы свет на картине, распространяясь от источника, падал бы на разные предметы, не равномерно ослабляясь, а вспыхивая, усиливаясь местами… (Это хорошо ложится на нашу головную структуру, — она понимает.)
Подобное мы видим на закате, когда солнце уходит под землю, и последние лучи мчатся к нему, чтобы успеть домой. Об этом написано в повести «ЛЧК»:
» А после огорода, вечерами, мы с Феликсом смотрели на закат. Солнце садилось слева, и, чтобы увидеть его, мы выходили на балкон. Феликс сидел у меня на плече, и мы смотрели на медный шар, который по мере приближения к земле менял свою форму. Наконец они касались друг друга, и постепенно огромная тревожная темная земля поглощала маленькое бездумное светило… золотые и красные лучи кидались во все стороны, то высвечивали какое-то мертвое окно и оно вспыхивало на миг, то дерево вспыхивало, горело и сгорало, съеживалось и темнело… то какое-то ничтожное стеклышко или обломок нужного прежде, а сейчас забытого и заброшенного предмета загорался с поразительной силой — жил и горел мгновение, и умирал… момент, в сущности, трагический, с которым ни одна трагедия не сравнится, если б мы не были так защищены верой — оно, это же солнце, скоро всплывет из-под земли, появится — и будет — завтра…
Но чаще мы не выходили на балкон, а сидели в кухне и видели закат по отражению в стекле распахнутого окна — и окно освещало наши задумчивые лица: мое — бледное и морщинистое, и черное треугольное лицо кота, сидящего на столе… Исчезало солнце и наступал краткий миг тишины и сосредоточенности, сумрак бесшумно мчался к нам огромными скачками, завоевывая притихшее пространство… еще тлели кое-где красные огоньки, еще светились верхушки деревьев и крыши домов… но то, что должно произойти, уже произошло — день сменился ночью. Скоро станет прохладно, мы прикроем окно, перейдем в комнату, я сяду в кресло и зажгу свет, возьму книгу, Феликс скажет “м-р-р-р” и прыгнет на колени, устроится привычными движениями… — и, не думая о прошлом и будущем, согревая друг друга своим теплом, мы помчимся куда-то вместе с темной разоренной землей… живы еще, живы, живы… »
Простите за долгое отступление, люблю эту книгу, ничего не поделаешь…
……………
И если такое «вспыхивание» или усиление происходит, движется по картине, сначала удаляется от источника, а потом по большому кругу возвращается, то это, скажем уж совсем по-простому, второй принцип построения картины — «круговая порука света».
А дальше начинаются тонкости, к примеру, круг этот не замыкается намертво, почему?.. Но это уже долгий разговор.
…………………………………………………………

………………….
Масло на линолеуме. Написана примерно 20 лет тому назад. При сканировании не удалось передать некоторые оттенки цвета. На холсте был красивый серый, например. Зато на картинке недостаток композиции, который здесь удалось СЛЕГКА обойти. Так что, сравнивая, картину с изображением… на этот раз выбираю экран: важней расположения и силы пятен ничего нет. Вопрос восприятия глазом изображения как целого — глубже времени, стиля, культуры, это физиология. Ни на какой козе не объедешь.

//////////////////////////////////

Я сделал довольно много таких «плакатиков», или «баннеров», которые рекламных целей не преследовали. Потом надоело. Но ограничения — размеров, формы, материалов — полезны: начинаешь внимательней относиться к тому, что под рукой.

/////////////
За сто лет наш вид не изменился, если без одежд.

…………………………
Этой картинкой началось и закончилось мое увлечение Модильяни. Я не пытался копировать, хотелось понять. И понял, это не для меня. Нужно гораздо прозрачней, мягче быть… И куда сильней стилизовать. Он великий стилизатор — создал свой стиль, и неукоснительно его держался. Жаль, что мало прожил, было бы интересно посмотреть, куда бы это пошло дальше, ведь стиль — это не только путь, но и тупик, из которого со временем нужно куда-то дальше — вылезать…
Прошел интерес. А картинка осталась.