День: 20.10.2006

Давно было, я хотел ее издать, повесть о старике и его котах.
Не получилось. Сейчас бы переделал немного, но смысла пока не вижу. Обложку, не повесть.
По дороге встретилась, вот и вывесил.

…………

………………..

…………….
Это большой лист, полметра, наверное. Я виноват, не пишу размеры и технику, но терпения не хватает. Тут есть задачки поважней. Причем, фактуру листа ЗДЕСЬ убрал, хозяин-барин, видней рисунок.
Делаю так, делаю ИНОГДА, и даже завел особый спорт — беру самое негодное, завалящее, сканирую — и вытягиваю, благо мастерства несколько прибавилось. И оригинал цел, и нечто новое появляется. Усеченное творчество, конечно, — редактирование, но исхожу из себя — раз, и отдыхаю таким образом — два. Otium reficit vires (извините, если ошибки, память ни к черту, забываю, забываю латынь… 🙁
Мне как-то писал Сева, мой школьный товарищ, он вел передачу «город Лондон би-би-си» и был дико популярен среди недорослей, которым запрещали рок — что приходится скрывать свое образование, иначе популярность пострадает… Времена не меняются.
Но нам тут нечего скрывать, популярность ни к чему хорошему не приводит 🙂 … Читали, читали, как Цицерон Катилину отделывал, как же… Но все забывается, всё… Но Цицерон-то остается, и это греет.

……………………..
Наверное, как иллюстрация к роману Вис виталис. Молодой человек приезжает в центр науки, ночь, все кажется ему таинственным и страшноватым. Он еще, можно сказать, не жил…
Здесь занимаются вопросами жизни и смерти, природой жизненной силы. Не могу назвать это фантастикой, просто такой аксиоматический «посыл»… как в геометрии Лобачевского — заменим постулат Эвклида, ведь только постулат! — и вперед, что будет?
Ничего особенного, жизнь. Люди только несколько странные, но не хуже и не лучше тех, что ходят сейчас по улицам…

………………….
В декабре исполняется сорок лет моей жизни в нашем городке, бывшем центре науки, теперь — наукограде. Академия фактически разгромлена, а у нас так сложилось, именно она вела фундаментальные исследования. Вузы в этом плане у нас слабы и плохо оснащены были. И вместо того, чтобы осторожно-бережно что-то приращивать с одной стороны и убирать действительно лишнее — с другой, решили как всегда.
Надо бы к ноябрю написать в газету «Совет» в Серпухове (местная газетёнка не напечатает ничего нехвалебного) небольшой отчет в честь сорокалетия… города, конечно, ему тоже сорок. Но зачем. Все пляшут и поют, веселятся, старые дедки новыми бабками заменены, так что не лезь, доживай на обломках. Вот уж никак не думал, что судьба науки меня трогать будет. Оказалось, никакое место пусто не бывает, пришли мракобесы и мошенники-попы, дерутся за власть и деньги, вот и всё, что вижу вокруг.
И оттого дома сижу, благо есть он еще, и есть интересные дела, здесь абсолютно не нужные, но это никогда не смущало, из подвалов вышли в подвалы и уйдем. Привет!
И вернемся к нашим делам, отступления срежем (после завтрака), и вперед!

…………………………….
Вот эту картинку, масло на бумаге, примерно 40 см, почти квадрат, подарил замечательному человеку, Серпуховскому коллекционеру живописи Владимиру Михайловичу Котелкину. Есть еще такие люди. Работает на заводе всю жизнь, и много лет собирает картины. И вкус есть, и чутье. Не купец, галерей не держит, заграниц не удивляет. Но картинки собрал хорошие. А главное, искренний, любящий живопись, свою страну человек.
Таких, как он?.. Пальцев рук хватит, чтоб пересчитать, за всю жизнь. Видел чуть больше, а чтобы общаться, дружить, работать вместе… НЕ больше было.
Но без них жизнь совсем уж мертва была бы, хотя криклива, суетлива…

……………………………….
Люди говорят — скажите правду, на самом же деле этого не любят они, и даже не хотят терпеть. Зачем такое вранье, ума не приложу…
Иногда приглашают — приди на выставку, такой-то заслуженный теперь. Обычно говорю, тяжко болен, одышка-отеки и все такое, на самом деле чистой воды вранье. Почему так поступаешь, что самому неприятно от себя?.. Объясняю, одеваться надо. Что-то приличное на ноги одеть, мама учила. Я все-таки не бомж, хотя похож. Всегда считал, брюки не важны. Даже если скрывают жирное, пардон, брюхо! Проще надо быть — чтобы этого пусть невидимого людям брюха — не было, оно сердце жжет, даже если невидимое. И как это он, смотрю, — стоит, выпятил, ног годами не видит, не только стоя, но и лежа! При этом еще смеется… Ужасно. Не потому что видят его. А если дома, да один, что — лучше тебе? Не имей лишнего на себе, хоть в сто лет, мама учила, и я верю, хотя мне почти сто…
Значит — одеваться… Да идите Вы… Но так нельзя, нельзя сказать!.. Хотя это — правда…

Второе, еще важней. Придешь, там сборище, ждут завершающей выпивки, а то зачем пришли!.. Сквозняк у дверей… Краснорожая чиновница вздор несет, четыре класса у ней, сплошные двойки, даже через сорок лет насквозь ее видать… Есть люди, с детства уверены, должны начальниками стать, учиться им ни к чему… Потом деятель културы — про философию, потом еще один про черный квадрат… Потом — про красный, про белый, и сколько этих квадратов еще нафигачено… Как делаются?.. Очнулся деятель, глядь в холодильник, — там мало, нос в бар — коньяк кончается! Пора новый квадрат стругать… И не придумал я, про холодильник и бар, сам слышал — от видного авангардиста, красы и гордости ихней културы… Тьфу!.. Да Бог с ним, пусть есть-пьет, чертит концепты… Чистую правду сказал, всё! Устал…

А далее того хуже, если натянешь на себя, придешь, встанешь у двери…
Подступают — ну, как? Не потому что известен, ни боже мой, а потому что стар, новые штаны надел, и давно здесь живу-хожу, давно!..
— НУ, КАК???
Никак. Ну, просто — никак.
Но сказать, человека обижать, зачем?..
Зачем тебе это, милчеловек??? Иди к Шилову, или академику этому, который на спине старика Грабаря в живопись вьехал… как его… родственник хорошего композитора, он так и представлялся, — Г. я Г.!, вот старик и прослезился… или к Гельману, удивляй мир и властвуй, гешефт обеспечен… И шествуй на все вершины, в немыслимые стороны света, все дороги открыты Вам, связь времен потеряна, серые стали гениями, а чуть получше — уже святой человек, культовый работник.
Не-ет, не одену новые штаны, не приду!
………