Месяц: Апрель 2005

NO COMMENT


Зачем она? Меня никогда не волновало «Снятие с креста» Рюббенса Паоло, его роскошные диагонали и фактура. А вот как Рембрандт умудрился, напрочь забыв о композиции, создать шедевр обыденного горя, без всякого взгляда в будущее, что вот он такой-сякой, скоро воскреснет… Не было. Просто боль и скорбь, а дальше сами смотрите, верьте- не верьте…
Я не верю, а скорбь трогает. Это и есть картинка, когда не знаешь, маршал или шофер, а просто лицо — трогает…
И я композицию у Рема смотрел, переигрывал, красил… мои проблемы…
………………………….

Завтра митинг против антинародной политики, в десять утра. Я бы пошел, но,во-первых, время неудобное, во-вторых, я некоторых из тех, кто начинал, уважал все-таки — интеллигентные люди с хорошими намерениями, только ничего не умели, и с людьми, в сущности, считаться не хотели, только свой круг понимали. А потом пришли эти … они как всегда. Политика, конечно, антинародная, при любых намерениях, всё в ней без головы и понимания ежедневных нужд людей. Но стоять там на плацу перед Дирекцией придется рядом со сволочами, которых всю жизнь ненавидел, это уж слишком… 🙂
Вчера только кричали по телеку молодые разнузданные женщины — нам главное свобода! И старые п-ны им подпевали. Какая им к черту свобода — матерные слова на стенах писать. Люди всю жизнь эту субстанцию в себе вырабатывали, годами и веками, а тут громкое слово потащили на базар, и думают — свобо-о-да…

ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА В ЮНОСТИ (волос у меня не было никогда)


……………………………….
Я тогда не рисовал, и не думал о таких глупостях. Если б предсказали — рассмеялся бы…
А теперь я могу переписать свою жизнь. Скоро не останется людей, которые крикнут мне — неправда, не так было! Это одно из самых больших искушений — построить себе прошлое 🙂
Не потому что плохо было, а потому что — мало. И если уж врать, то чтобы поверили… 🙂

САМИЗДАТ 21-ГО ВЕКА :-)) (две издал не я, затесались)


………………………………………

……………………………………

…………………………………….

……………………………………

………………………………………

……………………………………

……………………………………….

…………………………………….

……………………………………

………………………………………

……………………………………..

………………………………………

…………………………………….

(Роман Вис Виталис издан тремя книгами (по числу частей)
И сейчас у меня еще лежат непереплетенные экземпляры, рук не хватает 🙁
Я их распространял в основном в Питере, через знакомых. Бесплатно, конечно.

ИЗ НЕУДАЧ


/////////////////////////////////////////
Свои книжки издавал малыми тиражами, под скрепку, и обложки рисовал. Два раза пробовал делать обложки на чужие книги, и оба раза «в стол». Никто не просил, просто интересно было.
К стихам Рильке была у меня такая вот заставочка.
Пусть в ЖЖ повисит немного.

Х Р Ю Ш А


………………………………
Кот, о котором много написано в повести «Перебежчик».
http://www.periscope.ru/prs98_3/proza/max1.htm
Когда он пропал, погиб, я кинулся искать изображения. Не было. Странное дело, ни в какую мистику не верю, а вот своих зверей избегаю изображать. Только отдельные набросочки, и бросаю. Что-то удерживает, наверное, страх за них.
И Хрюшку не писал. А это маленькое изображение выдрал из общего портрета, один нашелся.
Говорящий был кот, особый, таких больше не было и не будет у меня.

МАТЬ И ДИТЯТКО


………………………………..
А тут японского маловато — размашисто, грязновато, с большим чувством к ребенку :-))
Мать и дитя. Постоянно на улице вижу эту войну, думаю, вот вырастет, убьет же…
(бумага, цветная тушь)

ПРОГУЛКА


………………………………
В основе бумага, рисунок пером, дальше?.. — упал, очнулся, гипс… 🙂 Рисунок давно кому-то подарил, кажется, Руди из Словении, строили что-то у нас в городе, год примерно 90-ый…

МОЖЕТ ТО, А МОЖЕТ ЭТО…


………………………………………
Монотипия, картинка, которую сначала сделаешь, а потом ищи название 🙂
Может, то самое колесо, которое НЕ ДОЕХАЛО?
А может эскиз абстрактной скульптуры, памятника бесполезному движению?
Такой вот росчерк кисти получился — на стекле. Потом с него — отпечаток на бумаге…
Иногда эти спонтанные росчерки о чем-то говорят. Но я не графолог, и не психолог. Сам не знаю. Вижу, в нем не так уж много оптимизма. И не слишком много энергии. Многое разрушено, но что-то еще катится… черт знает куда.
Не стоит гадать. Но вот что интересно. Раньше я хуже относился к абстрактной живописи, а с годами стал лучше воспринимать. Наверное, ясное-понятное все больше отходит на задний план, а выступает — трудноуловимое, малопонятное.

ШУТИМ ДО МАЯ


ЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮ
Попытка выстроить Вавилонскую башню для всех бомжей мира.
Продолжение разговора на лужайке у костра. 🙂
БОМЖ — человек, не находящий своего места в современной культуре и цивилизации. Если широко понимать. Тот, кому основные принципы построения этих двух железок — ПРОТИВНЫ.
Для этих людей нужно строить пристанище. Это новая вавилонская башня.
(назовем это «Отрывок из романа «Выйди из…»)

451-451-451-451-451-…

Без огнеметов и железных псов постепенно входит к нам «451 градус по Фаренгейту».
Поскольку я не человек разумный, то сначала вижу картинки. Вижу лес, полянку, перед костром люди, сохраняющие то, что стало почти невозможным сохранить в обществе — хранят в памяти… Странно, потому что ни огня, ни особой дикости, ни угроз не вижу. Просто происходит вытеснение более сложного простым, более глубокого — поверхностным, нервного и драматичного — здоровым оптимизмом. Ну, не совсем здоровым…
Но, вот, кажется и кажется — пора собраться на лужайке, собрать своих, и сказать — ТАМ у Вас своя жизнь, а ЗДЕСЬ у нас — своя.
Но все-таки, я человек разумный… иногда, и понимаю, что только картинки… И вообще, колоссальный прогресс: в 1984-ом мне виделись подвалы, а теперь — лужайки, разве не здорово?..

ПРОБЫ (до мая, извините, времени нет)


юююююююююююююююююююююююююююююю
Может быть, уберу, потому что не в восторге. В принципе мне бы хотелось ввести в LJ всякого сорта «смешанные» вещи, в которых, не в ущерб художественности, что главное, использовались бы сильные стороны и «реальных» техник, и «виртуальных» программ.
Пока не рассматривайте всерьез

В Р Е М Я


……………..
Основой работы служит фотография Ирины Казанской, много снимавшей старые дома.
У этой работы сначала было другое название — -«Жизнь».
Жизнь, как наше воспоминание о ней. Местами расплывается, уходит в туман, прорастает травами, засыпается землей. Жизнь каждого, как дом, который строим, а он одновременно ветшает и разваливается, в одной части новая пристройка, в другой угол рушится…
Но слишком громкое название, с претензией, и мы заменили на — «ВРЕМЯ». Потому что время — тот самый процесс, который все делает.
(и несколько фотошопских «фокусов», ничего особенного)

ФРАГМЕНТ ПОВЕСТИ «ЛЧК» (Любовь к черным котам)

Я уже приводил здесь отрывки из этой повести, писалась она в 1984-1985гг, напечатана Киром Булычевым в выходившей под его редакцией серии «Цех фантастов» (выпуск 91-го года)
Герой повести, старый художник, возвращается после длительного заключения в родной город, в свою заброшенную квартиру. В городе странная власть — на одном краю города, несколько стариков — в доме номер 20, на другом краю, у реки. Город населяет множество зверей, с которыми власть ведет борьбу.
Я иногда беру эту книжку, перечитываю — и вижу: единственный раз в жизни мне удалось что-то важное предсказать :-))
…………………………………………

Книга о погоде, котах и всем прочем

Вот так, друг Филя, мне разрешили писать о погоде, это чудесно, ведь, в конечном счете, от нее зависит все наше будущее. Я напишу о сияющих желтых и красных листьях, о небе, о полях и лесах, об оврагах… Об оврагах? Пожалуй, это ни к чему… Но я смогу писать о солнце, о закатах и восходах, тепле, о котором мечтаю, о свете, который льётся с неба, и как он проходит через зеленый листок— летний, и через прозрачный—осенний, и что с этим светом делается в стаканах и графинах, в комнатах и подвалах… Подвалах? Нет, лучше не надо о них. Мне достаточно погоды, она так разнообразна и изменчива. Ты слышал, Филя, говорят, она зависит от котов. Нет, нет, это другая ступень— коты, нельзя о них писать, нельзя! Дались они тебе! Да и как о них писать? Разве можно рассказать о прыжке, который не улавливает глаз? Я бы сравнил его, пожалуй, с твердым знаком в слове; на согласном мгновенная задержка — собираем силы… молниеносный перекат — и мы уже на гласной… А как рассказать о богатстве звучания согласных— «м», «с» и «р», запертых в зубастом рту за коричневой полоской плотно сжатых губ? И даже о бешенстве летящих гласных—«э», «я» и «у»—таких простых, казалось бы,—ведь тоже не расскажешь… А взгляд? Один только мимолетный взгляд Феликса, обративший в бегство смельчака Криса,какой он? Можно сказать, что был он желтый, а что еще? И ведь они такие разные — эти коты! Вася-тонкий, стремительный и таинственный, ускользающий от нас в свою страну, в тишину домика на окраине… Крис—могучий, быстрый, простой, добрый, с тяжелым детством, не уверен в себе и хвост не держит как надо… но нагловат иногда, что поделаешь… А вот мой Феликс, обросший густой шерстью, суровый, решительный старый кот… Вот Серж — красавец, но простоватый малый, флегматик и домосед… А Люська? Привлекательная, между нами говоря, кошка, но совершенно невозможная стерва… И этот несчастный серый котик, жертва эволюции и собственной слабости, побитый Феликсом, слезы льющий на пбдоконник… И другие, и другие… А Пушок? Тут не знаешь даже, как подступиться… с его головой, со всей этой печальной историей, так напоминающей нам о людях… А Бим? Ведь обещал! Но хоть взглянуть бы разик на него, не бронзового и стального, а обычного пса…. Люди и коты населяют наше убегающее вниз кривое пространство — холм, спускающийся к реке. А собаки? Разве Артист не фигура? И этот мимолетный Кузя, который не дает ему спуску нигде и никогда…
Удивительна, в сущности, эта жажда писать слова. Что они могут? А ничего… Всегда, всегда рядом с людьми, уничтожающими друг друга с поразительной последовательностью, существовал ясный ум и прозрачный язык. Всегда какой-нибудь Монтень во время чумы скитался по дорогам. И все уживается как-то — тут же мыслят и говорят —и мычат, скрипят и воют…
Впрочем, не слишком ли я разговорился? Так приятно вдруг стать разрешенным, что не сразу чувствуешь на плече тяжелую ласковую руку, и начинаешь фантазировать: вот это напишу, вот это… и напечатают?.. немыслимое дело… Про погоду! Вот удача! Про погоду…
Кинулся просматривать свои тайные записи, вдруг что-то удастся выудить для печати, мучился, разрывался — и разрывал живое… А потом понял — нет, пусть молодые бегут за поездом. Погода неотделима от котов, коты от погоды… а что говорить обо всем остальном…

СТАРИННАЯ. ЗВУКИ МУЗЫКИ НА МОРСКОМ БЕРЕГУ


…………………………..
Прошу простить меня за не очень гениальный «наив». К тому же, по требованию одной из сторон, третьего героя пришлось удалить:-))

НАДО ли СПАТЬ?


………………………………………..
Мне Ирина, жена, говорить — надо спать, все равно сидишь перед компом и спишь, лучше лечь и поспать.
Но часто не лучше, потому что бывают дни, когда ничего хорошего не происходит, одна дрянь.
С утра. Соседского кота отвозил домой на восьмой этаж. Самому ему не пробиться, доходит раз в два дня, а хозяевам и горя мало. И я, если вижу, как он внизу мается, беру и везу на лифте наверх. А тут попалась тетка, их соседка, говорит, -«зачем Вы его везете, он нам не нужен!» Я молчу, у меня свои дела. Она продолжает, и продолжает, совсем надоела коту, так и рвется спрыгнуть, на первой остановке убежать вниз… Я говорю ей — «помолчите, я с Вами не разговариваю». Она испугалась, замолчала.
Отвез. Так день начался.
Пропал большой рыжий пес, которого мы зимой спасли, отогревали у себя в подъезде. Говорят, отлова не было, но эти сволочи приспособились тихой сапой, убивают помаленьку по утрам. Искал. Шестой день Рыжего нет.
Потом еще, и еще… и так до вечера. И работа неприятная попалась, трудный перевод. О книге думал, и напрасно — слов много, а стержня еще нет, и пока не будет, писать бесполезно… то, сё… зачем бумагу загрязнять нашей ежедневной суетой?.. Значит, ждать, ждать…
А спать? Это значит сдаться, признать поражение дня. Не-ет…
В таких случаях нужно обязательно вспомнить что-то хорошее, даже если сделать новое уже не в силах. Есть у меня одна картинка, которая ни по каким законам получиться не могла. Пастель на черной грубой бумаге. Набросок, в сущности, небрежный и случайный, ничего особенного нет в нем. Почти беспредметная живопись, а почему-то греет. Ничего к нему не прибавить, не убавить, и так он существует много лет.
В такие дни, и вечера, и ночи я его обязательно ставлю — в Перископ, или в ЖЖ, или еще куда-нибудь… или просто повешу перед собой. Пусть со мной до завтра побудет. А потом можно и убрать, когда рассвет.
Есть картинки, которые помогают жить, и выжить.
Нас окружает тьма — избитых истин и хитрожопых людей. Есть такие. Только они-то думают, что правильные, и жизнь их вотчина. Проходят годы — их жрут черви… как всех. А картинки — остаются… как ни странно…
Скоро два. Выпьем рюмочку на ночь. Есть у меня петух смешной, рыжий. Если его прижать слегка, он трижды хрипло кукарекнет. Поздновато для петуха. Или рано? Пусть!
Картинка, рюмочка, петух. А Рыжий пес, может, идет домой… Или к своим отправился, не придет. Он немало прожил, по людским меркам, ему как мне было, не меньше. Не нужно обличать и мстить — нужно забывать. Для этих — «хозяев жизни» — ничего хуже забвения не придумаешь.
И в каждой жизни есть свой предел, это надо понять. НО сколько дано, освоить нужно .
До завтра Вам.

П О Д Р У Г И


…………………………………
Одно время я любил цветную тушь. Цвет куда грубей, чем у акварели, и выбор невелик — черная, синяя, красная, желтая, других у меня не было. Можно смешивать, но технически трудновато, да и какая-то несовместимость между ними обнаружилась, иногда сворачиваются, оседают. Но вот полюбил, наверное, за грубость, неприглаженность какую-то… С акварелью нужно аккуратней быть, а здесь и помахать кистью не грех.
Так и получилась серия. А потом надоела тушь…

ТОСКА, ТОСКА… (или сучка-дочка?)

Старенький рассказик, промелькнул в прошлом году в ЖЖ. Никогда не печатал, незачем, не все ясно. Сегодня по настроению — взял да притащил, завтра смою.
…………………
…………………………………
…………………………………….
Эта женщина недавно появилась. Здоровается вежливо, улыбается каждый раз. Небольшая, тощая, в черной шубе до пят. Думаю, лет шестьдесят ей, то есть, на пенсии. Одна ходит, но не совсем — с ней собачка, маленькая, черная сучка, лохматая. Собачка то и дело ворчит без всякой причины. Хозяйка ее успокаивает, иногда берет на руки. Собака старая, вдоль хребта длинные седые волоски.
Каждый день, утром и вечером встречаю обеих, и каждый раз хозяйка говорит очень вежливо — «здравствуйте!», а собачка тявкнет пару раз, но не рычит на меня, смотрит с интересом. Я не против, пусть живут. Одинокая женщина славянской внешности, какой от нее вред, пусть даже с собачкой. И все равно, не дом, а проходной двор, раньше так не было. И еще лунное затмение обещают. Не хватало нам своих затмений. Моя тень на луне! Никто меня не спрашивал! Ничего не боюсь — противно. А может не по себе, не знаю…
Наш дом называется «пенек» в нем пять этажей. Начали строить 12-этажный дом, но материала не хватило. Вначале был полон двор кирпичей. Кругом стройки забор высокий, но через щели видно. Я неподалеку жил, снимал квартиру. Каждый день мимо проходил, мне в этом доме свое жилье обещали дать. Я тогда видным специалистом был. А потом стал не нужен. А кто у нас теперь нужен, вор да бандит… Так вот, о чем я?..
Да, каждый день ходил мимо забора. Щели большие, если быстро идти, заглядывать не надо, эффект кино. Как-то утром иду, краем глаза ухватил — пусто! Остановился, прильнул к щели. Две небольшие кучки остались, на этаж не хватит. Так и не понял никто, что случилось, только сразу вышло решение строить не высокий дом, а наш пенек. Говорили, начальство поживилось — отвезли кирпич в соседний городок и продали. Но мне повезло, на третьем этаже дали квартиру. А с остальными, выше пятого, долго возились, объясняли… Крышу быстренько подвели, вселили жильцов, которым повезло, и с тех пор прошло двадцать лет. На каждом этаже восемь квартир, на первом одна служебная, без номера, значит, тридцать девять всего. Последняя тридцать девятая, точно знаю. В ней жила одна женщина, я к ней первое время заходил. Даже жениться подумывал, но потом она сама раздумала. К ней приехала дочка взрослая, и мы встречаться перестали. Я не переживал, с возрастом интересы меняются. Марками увлекся, а она кусты теперь сажает перед домом. Иногда вижу, копается под окнами. Посмотрю и отвернусь, у меня таких было… Я каждой пел — «была ты у другого, а теперь со мной лежишь…» Песня такая. Но женщины плохо шутки понимают. Раньше я бывал женат, два-три раза, давно забылось. Семьдесят вот-вот стукнет, хорошо, еще теплый. И до магазина дойти не проблема. Никто мне не нужен, но без магазина трудно. Только один напиток признаю, огненную воду. Раньше старуха в доме напротив выручала, гнала, а недавно скончалась. Дочь гнать не хочет, толпа собралась, уговаривала… Нет, и змеевик хрясь! Я последние волосы рвал… Женщинам — не-ет, доверия никакого! Особенно, в моем возрасте. Знаю я их фокусы, «помога-а-ть буду…», а потом и квартира у нее, и все имущество ей… Навязчивый сервис. Тогда уж останется только поскорей убраться. Раньше говорили про ТОТ свет, кто теперь в эти сказки верит? То-то… Знаю, куда меня спихнут, и не спешу. Никто у нас не нужен, ни здесь, ни на том свете. Он ведь по образу и подобию устроен. Шучу. И вообще, у меня теперь ко второму полу отношение особое. Но если не поддаваться, они не тронут. А если особо наглая нацелится, я ей быстренько отлуп. Никогда не ругаюсь, тихо и четко говорю — «отойди, прохиндейка, всё знаю наперед…» Они тут же отваливают.
А эта ничего не предлагает, только улыбается. У сучки шерсть седая, мотается прядками на хребте. На меня не ворчит, но зубки иногда показывает, будто тоже улыбается.
И каждый день мы — здрасте-здрасте, как погода, как собачка…
До прошлой пятницы все нормально было, прогулки, гулянки, давно отдыхаю я… А в пятницу догнала тоска. Пить в чужом доме… хуже нет. И все это затмение… Неделя до него, а все равно как гвоздь в ботинке. Коля, сосед, говорит, перебираешь… Это он — мне говорит! Может, и в самом деле?.. В пятницу шел домой и ногу отдавил. Самому себе. Одной ногой на другую наступил. Больно, а сделать ничего не могу, не слезает нога с ноги. Выпил, конечно, но ведь не впервой, а такого… никогда! чтобы нога ногу не пускала. Ни туды, ни сюды…
В чужом доме пить… Я всю жизнь, как выпью, стремлюсь домой добраться. На улице валяться воспитание не позволяет. В принципе я из хорошей семьи, но в жизни не повезло… Так вот, в пятницу… Шел, шел, и остановка. Дело к вечеру, декабрь, стемнело давным-давно, а я стою. Тоска, мороз… И затмение впереди, оно мне все настроение испортило. Оттого, я думаю, так получилось. И еще старуха эта…
Начинаю замерзать. Верхняя нога точно прилипла, стоит на нижней и стоит… И я стою. Думаю. До затмения неделя осталась. Никто не боится, а мне страшновато. Оттого и пью. Даже Коля, старый алкаш, говорит — «в последние дни перебираешь…» Все от тоски. Я здесь, привязан к своей телеге, да-а… а моя тень в вечном холоде летит, на луне остановка. Это же от меня — тень. И — там! А потом опять ей в пространстве пустом маячить?.. Или назад прилетит?..
Тоска… Стою…
Вижу, от дома идет та старуха, и сучка сбоку бежит. Она всегда сбоку, не сзади и не спереди. Спутница одинокой жещины, радость жизни. Собак терпеть не могу, но что есть, то есть, завидую. Кормят бесплатно их, и к огненной воде безразличны.
Старуха подошла, смотрит на меня. Почему-то обычное «здрасте» не сказала, только улыбается. Мне от её улыбки не по себе стало. Пусть улыбается, когда ноги свободны, чтобы унести могли. А у меня нога прилипла к ноге, и ни с места. И собачка стоит. Обе смотрят одинаково, вроде давно меня знают. И я стою. Ничего сказать не могу, не знаю, как обстановку объяснить. Нога к ноге прилипла? Просто ума не приложу.
— УзнаЁшь меня? — эта тетка спрашивает наконец.
Она крошка по сравнению со мной, зато на голове высокая шапка меховая, а из-под длиннющей шубы туфли выглядывают, на высоких каблуках.
Кто в такой мороз на каблуках гуляет?
Раньше не было каблуков. На ней раньше войлочные туфли были, «старость не радость» называются. Впрочем, за название не ручаюсь, только теплые. А у меня ноги улетели куда-то, я их под собой не чую… Молчу, смотрю на эту парочку. У старухи что-то с длиной тела происходит. Когда подходила, нормальной длины была. Хотя невелика ростом, ноги на месте были. А сейчас прикидываю — ног быть не может, кроме каблуков. Ногам места не осталось, если туловище в порядке. Если туловище нормальное, пусть даже небольшое. Ноги пропали куда-то, одни каблуки из-под шубы торчат…
Молчим. И собачка молчит, только скалится.
— Узнал меня? — теперь и старуха оскалилась. Зубы у нее длинные, десны ярко-красные. И чего она добивается, не пойму. На «ты» перешла, что за катавасия… Не люблю когда тыкают, я это сразу прекращаю. Но тут особый случай, не знаю, как ногу от ноги отлепить. Молчу.
Потом все же спросил — «не припомню, вы из какой квартиры?»
— Из сороковой, — она отвечает. — Матвей, я же твоя бывшая жена.
Я говорил, у меня этих бывших… И каждой пел — «будешь у меня жена…» Так ведь шутка, надо же понимать…
— Недавно с собачкой переехали? — спрашиваю, чтобы от темы убежать.
— Какая собачка… — она улыбается, — это же твоя дочь, Матвей.
Значит, дочка… Не припомню, чтобы у меня дочка была…
— Не было у меня дочери — говорю, — ты что-то путаешь…
От волнения сам на «ты» перешел. Не припомню такой жены, хоть убей! Не было у меня такой короткой, я длинных корпусных дам любил.
-Я сильно похудела, — она говорит.
И сильно укоротилась, думаю. Таких… не было таких у меня. А эта… дочка… сучка… вообще преждевременно постарела…
Сучка, видно, мои тайные мысли поняла, обиделась, завопила тонким голоском, как ребенок плачет. Ухватила зубами штанину верхней ноги, и жует. Так и до тела доберется… Но я обрадовался, может, нога от боли сдвинется, и я тогда убегу подальше, не нужно мне бывших жен. И без странных дочерей обойдусь.
А собачка пуще — верхнюю ногу не хочет есть, пробивается к нижней. И ухватила-таки за лодыжку!
Боль? Меня большие собаки кусали, рвали, кровищи… через забор скакал… Та боль острая была, хотя и сильная, но не страшная. А тут другое — заныла нога, вся, от места раздвоения до земли — ноет и ноет, сильней и сильней. Дикое беспросветное нытье, тоска схватила за ногу, в землю вот-вот утянет…
Отлипла, наконец, сучка, а боль осталась. Совсем к земле прибила, согнулся мордой в колени. И падаю, наконец, освободился — падаю…
Очнулся — душно, темно, жарко, пудовое одеяло на мне, незнакомая кровать, и где-то рядом двое или трое стонут, хрипят…
Оказалось, больница. Три пальца на нижней ноге отрезали. Насквозь проморожены оказались, не жить им на моей конечности.
— Пить-курить не рекомендую, — хирург говорит, — иначе сильней укоротить придется.
Через неделю выписали, приковылял к себе, лег, поспал, утром вижу — ничего интересного в доме не осталось. Двинулся в магазин.
Иду и думаю, откуда у нас сороковая квартира взялась…
Встретил Коляна, про ту старуху спрашиваю. А он ничего не знает, не видел.
— А собачка, которая дочка, и она, что ли, привиделась мне?..
Он смеется, спятил, говорит, какая еще сучка-дочка…
Пришел я домой, выпил один, лег спать. Во сне старуху увидел, но без собачки. Спрашиваю, где дочка, а она молчит, головой качает налево, направо…
— Матвей, тебя еще долго ждать?..
-А ты где?..
— Где, где… На луне.
Проснулся. Тоска. И тут вспомнил — сегодня я на луне!..
Подошел к окну, и точно угадал — на луну слева тень наползает.
Это от меня тень.
Ну, что за жизнь, тень сама по себе летает…
Постоял, пока не сполз с луны, дальше полетел…
Тоска…
Выпил холодной водички, лег, снова заснул.

МЕЖДУ ПРОЧЕГО

Вот читаю у пожилой опытной писательницы, которая всех учит, думает, что знает, как хорошо, как плохо, хвастает академиями и званиями…
………
«»Он вытер ребром ладони, подрезав ветер всеобщей свободы и боли, свои занемевшие губы, глотнувшие острых камней в блошиной пыли из-под колес шаланды нижних родимых земель, вывозившей его за пределы детства, семьи и покоя.»»
……………
Значит так… Сели, напрягли лоб — кто? кого? чего?
Разобрались в конце концов. Но это — не дело.
Тут не только дело вкуса, отношения к языку, а к адекватности мысли — зрительного образа — и слов.
Хоть убей, это ничтожный текст, не в смысле позорящем, а как говорят юристы — у них «ничтожность» довольно точное определение.
Мы сошлись с Эвелиной Ракитской в своих давних мыслях — о стиле и языке. ПРОЗРАЧНОСТЬ! Пушкинская прозрачность! Выше ничего не было! Никакого стиля — не видно!
И так чтобы захватило, чтобы читатель забыл, что это — слова. А если видно, как сделано, замечено — значит ПРОВАЛ. Значит хаос в мыслях, в голове, отсюда и хаос в словах. Но главное: значит, нет силы чувства, потому и не зацепило!
И бесполезно тогда, подобно Остапу Бендеру, собирать денежки на ремонт Провала.