День: 01.01.2005

……………………………………..
Эта выставка была зимой 1985 года на улице Каляевской, М.Новослободская (название улицы, кажется, изменили, зачем?) на квартире у Лены Калмыковой, архитектора. Сохранилось несколько фотографий. Одна из первых моих выставок в Москве. Домашние выставки тогда делали многие. Удивительно, но людей приходило много, картины висели долго. На фото ничего не понять, снято против света. Просто приятно вспомнить. Тогда в Москве были такие открытые для своих квартиры. А своих было много, это был слой творческих людей, объединенных интересом к глубокому неофициальному искусству и неприятием официоза, который только и приветствовался, разрешался «сверху».
…………………………

……………………………………
У каждого главное событие года есть. Или несколько. Но обязательно немного, главных много не может быть, каждый знает. Но не каждый поделится, это понятно. Смотрите, в какой шабаш превратило наше ТВ новогоднюю ночь. Какие красивые лица и фигуры стали! И как выросла пошлость, наглость и самое грубое кривлянье. Бабки эти вездесущие… Обнаглели — поняли, что «пипл все схавает, только бы нам бабки капали». Да, ладно, это присказка, не верьте.
Посматривал, и думал, что было главное?.. Печатали? Фигня, хотя на пять минут приятная. Выжили? Ну, это само собой, необходимое условие. Хотя могли и не выжить, медицина из хапуг и двоечников. Так что? Вот что. Я пережил двух людей, которые были моими друзьями. Один был гений, и близкий мне по духу человек. Если б я был способней, то посчитал бы за счастье стать таким, чувствующим началом: весь его «психологизм» — от чувства и через чувство. Второй… сосредоточил в себе многие мои сомнения, мечту о виртуозности, и печальное понимание, что все было НЕ ТО…
Они оба прожили по 64 года, это факт, и я в этом году пережил их. Только подчеркивает ничтожность усилий. Но смерть одного из них открывает дорогу к примирению с собой. А второй — он пережил старика. Молодой художник РЕМ. А старик ПАОЛО — умер во время написания. И в 2004 году я пережил их по возрасту своему.
Нет, отвечаю, это не Рембрандт и Рубенс. Они другие — ПАОЛО и РЕМ. Хотя есть похожие черты, поскольку картинки похожи. Мне нужны были похожие картины, чтобы уровень показать, что не хухры-мухры, а настоящие полотна. И все, никаких связей больше. Да и что я знаю через пятьсот лет? А Паоло и Рем… они для меня живей тех ушедших гениев, потому что слушали меня, и я разговаривал с ними, спорил… Вместе с Ремом хоронил кота. И мой кот умер тогда, как будто знал всю историю до конца.
Главное — то, что от человека к человеку. Между ними была искра, восторг, споры — и наконец — понимание. Даже не встретились, все через небольшую картинку произошло. Гроздь винограда, свет к свету, тень к тени. Картина как жизнь устроена, а жизнь — как картина. Разница между ними — несущественна, на ней настаивает реальность. Реальность — то, что умеет бить по голове, и таким образом завоевывать авторитет. У меня есть рассказ «Трамвай — мое ощущение» Когда я был студентом, у нас в комнате жил Арво Х., студент эстонского потока. Я увлекался философией, у нас постоянно были споры. Он вот так доказывал мне первенство материального — «трамвай наедет на тебя, тогда поймешь».
Это они могут. Но не доказал. А потом… он стал диссидентом, и его убили. Он оказался лучше, чем я думал, кинулся под трамвай. Трамвай раздавил его, в этом он прав оказался. Но он не побоялся, и победил трамвай, я знаю.

……………………………..
Некоторые любят небылицы, и чем дальше от реальности, тем им интересней. А по-моему, не так, не та-а-к… Врать где-то вокруг да около — высший пилотаж. Как ножи кидать, только не в цель, а рядом, на волос рядом… Чуть-чуть ударение изменить, акцент, перепутать слегка детали, да-да, подсунуть ошибочку в датах, например, чтобы повеселился умный читатель, который все вычислил и тебя давно-о разоблачил. Он не из тех, кто обливается слезами, как ненаглядные мои…
А я ему, этому умнику, тем временем — ну, отчаянное вранье… Знай наших!
Чтобы не коробило, признаюсь: ничего умственного, вранье писательский труд, но не то вранье, которое ради корысти, или Игры умных-разумных, или замысел холодный, — а ТО самозабвенное, верящее самому себе до колик, когда бросаешься помогать только что вымышленному персонажу, и обливаешься слезьми, потому что поздно — не спасти…
В наш век трудно жить. Всего боятся молодые люди, ничему не верят, от собственной искренности — в кусты, в кусты… Нет, я с сочувствием к тем, кто читает, словно по минному полю ходит… или ищет мальчиков-девочек в кустах, ведь «не может быть просто так, слишком уж просто…» Интересно, что То поколение пугали, а ЭТО, в сущности непуганное — испугалось. Боязнь иллюзий. А без них только реальность Наполеона Бонапарта, гения реальности. А жизнь нормальная невозможна без иллюзий, назови их как хочешь — идеалами, моралью или писательским враньем. В Бога корчимся поверить, вот уж огромная иллюзия, а в собственной жизни иллюзий видеть не хотим. Реальность — жупел, пугало современности. Сколько раз повторяю — жизнь не реальность, это сплав, удали из него иллюзии, рассыпется, как мертвый лист.
Идиотизм ума дырки проел в нашей ЖИЗНИ, и взорвет ее почище любого террориста.

…………………………………………..
Пора вспомнить про него. Вы как хотите, а я сторонник «Арсенального».
Картинка — старенькая темпера, написанная в 1977 году. Точно помню, потому что тогда смотрел картинки Михаил Рогинский. И она уже была. Не самая лучшая. Абсолютно не уравновешенная. Где другая сторона улицы?
Но тут, понимаете, жажда пива, никакой уравновешенности и не должно быть. Дорога никуда? И пусть! Сколько таких дорог, кажется, никуда не ведут. Кажется, там за поворотом -пустота, обрыв, ничего не будет. Но всегда есть надежда небольшая, и она держит картинку, держит…
(небольшой смайл к 1 января)

……………………………………
У писательницы Сарот есть книга, (жена рассказала, она больше читает, просвещает меня) — в ней люди обсуждают книгу, хит сезона. Cплетни, слухи, разговоры вокруг да около, мнения, шорох, шепот, восклицания… Говорит, хорошо написано. Книга, о которой у Сарот, выдуманная, конечно, а среда, куда она якобы вросла, внедрилась, настоящая.
Я из людей, которые начинают разговор со слова «нет», и вот подумал, что это мне не интересно, разговоры, мнения, среда… Чертов интраверт! Но что поделаешь… А вот, может, стоило бы написать «противоположную» книгу?.. — о книге, которая еще не родилась, (а может и не родится), но теплится, роится, копошится ВНУТРИ писателя, обрастает ассоциациями, они рушатся, снова… и так возникают невидимые корни невыросшего (еще, или вообще) дерева. КОРНИ! Та почвенная внутренняя асоциативная ткань, среда, из которой вырастает (или погибает не родившись), книга — то, что вылезает на поверхность.
То, что вылезает — не интересно! А тут… не просто «из какого сора», а из совершенно случайного, чужеродного сора, путем кривых ходов-ассоциаций, возникает никак не запланированное, и даже обратное первоначальному ощущению…
О чем все это может быть? Наверное, о том, что ощущения, настроения, впечатления куда первичней мысли и сюжета…
— Но кто это будет читать?.. Бесформенный ком земли, проросший корнями…
Разумный мыслящий читатель скажет, — покажите результат.
А результата не будет, только процесс. Ничего-ничего, кому-то интересней дорожка протоптанная, а кому-то — закоулки, пустыри… подземные ходы…
— А где же реальность, где?
Я даже знаю, кто спросит 🙂
Никакой реальности, только внутренняя жизнь. Вы любите собирать грибы? Так я не о грибах — о грибнице.
Тут бы самое время проснуться. Хотя… Может, не стоит просыпаться?