День: 14.04.2004

……………………………………..

………………………………………..
Чудовишные диспропорции, но мне как-то наплевать, я люблю эту картинку за ее световую среду, и жаль, что не могу показать во всей красоте полутораметрового тифа 🙂 (1,5 Мб)

Прозу я проверяю по котам…
Я проверяю прозу по котам
Я прозу проверяю по котам…
Я п…
Проехали, нечего выпендриваться.
Но не по кошкам! Не успеешь дочитать, она уже ластится, страницы хвостом обмахивает…
Не верю!
А котов я выбираю так — старого и молодого. Чтобы спектр поколений охватить.
Лучше всего ночью. Выхожу на балкон, у меня часы Монтана, шестнадцать хитов, знаменитые мелодии всех времен. Нажимаю на две кнопочки, и тихо-тихо звучит в ночи музыка, словно комарик зудит. Но они ведь ночные звери, смотришь, одна тень внизу, другая, это критики спешат. Карабкаются по дереву, прыгают на козырек мусоропровода, а оттуда бесшумно на мой балкон, на втором этаже.
Входим, две табуретки приготовлены, они уже знают, прыгают, и сели.
А я стою. Рассказики лучше произносить стоя. Чтобы не писать длинно, а то ноги устанут.
Громко, сухо, никакой выразительности, но звуки четко подаю, и гласные, и согласные.
Молодой на согласные больше реагирует, на всякие «щи» да «вши» — начинает беспокоиться, а то и вовсе убежит, и пропало дело. Надо рассказ переделывать.
А старый завывания слышит, у него на гласные только слух остался.
Дослушают до конца, значит одобрили. Значит можно жене показать.

………………………………………..
Мне сказал недавно один хороший человек, оказывается, публичным обсуждением можно качество поэзии повысить! Почти единственное средство, говорит. О прозе, наверное, и говорить нечего, ее-то еще легче улучшить. А я-то, дурак, бежал из науки, обзуждать не хотелось. Искал свой угол. Но там-то иногда действительно… сам видел… вдруг выскакивает идейка… Убежал, а мне снова предлагают улучшиться, мы тебя обзудим, говорят. Не-е-е… Если б я поддался, закрючился, меня бы прокляли коты и кошки! А их мнение самое важное для меня. Вот вчера…
Утро туманное, едва выбрался на балкон, голова тупая, в глазах песок. Смотрю, по лужайке, по высокой траве идет Аякс, мой умерший кот. Я вылечил его от чумки, хилого черного котенка. Потом он жил со мной десять лет. Аякс врос в мою жизнь, а это покрепче, посильней, чем любовь…
Вот он идет, и вижу, посматривает наверх. Значит, за мной пришел.
Вообще-то мы договаривались с Феликсом, его дедом, но значит — так надо. Провожатый — Аякс, а Феликс меня там встретит.
Только встал, на мне ничего, кроме трусов. Но раз пришли, нельзя медлить, и я пошел.
Вышел из квартиры, и по каменным ступеням, босыми ногами… Вниз, вниз…
Приятно, что не забыли.
Если пора, то надо.
Не дали человеческой толпе посморкаться, пошушукаться, потом напиться…
Уйду как хотел. Исчезну. Ни слова, ни звука.
Не то, чтоб не любил здесь ничего, и удача не обошла…
Маловато все-таки…
Но устроено здесь все ОТВРАТНО. Невыносимо гадко устроено.
Вышел из дома, иду по мокрой холодной траве. Подошел к Аяксу.
А это не он!
Это Федоска соседский, хозяева выгнали его, он страдает, похудел, вот и ноги стали как у Аякса, длинные-предлинные…
Я схватил его на руки и потащил кормить, кормить, кормить…
Значит, рано еще. Поживу.
И хоть невыносимо гадко всё, всё… у меня от вчерашнего обеда крылышко куриное…