ПАОЛО. Истины конца.

Искусство мудро, и одна из мудростей в том, что оно забывает о создателе. Картина нередко выше и значительней художника, он вложил в нее все лучшее, что имел, а иногда художник гораздо интересней своего творения… В конце концов изображение становится отдельной жизнью, своим миром, и даже личностью — дышит, общается с другими, далекими поколениями, и постепенно вопрос «что же хотел сказать нам автор» отмирает, отмирает…
Так вот, Паоло, он не изменился, он вернулся, а значит в картинах была его суть, не больше и не меньше.
И снова он живет весело и счастливо, еще пять лет.
Потом думаешь, боже, как мало, всего-то пять… На деле же все лучшее на земле совершается быстро и незаметно. Написать хорошую книгу можно за неделю, хорошую картину — за час. Но почему же, почему, если так быстро, и легко, и незаметно, — не каждый час и не каждый день, и даже не каждый год — такой вот год, и день, и час, когда это незаметно и быстро делается и происходит? Чего-то не хватает? Духом не собраться? Или, хотя и быстро, и незаметно, но не так уж и легко? А может хочется просто жить, как говорят те, кто ничего такого не создал, не может, не умеет — » мы просто хотим жить…» И они правы, черт возьми, ведь все имеют право, а как же!
За эти пять лет он создал целый мир, по своему понятию и разумению. А потом заболел.

Слабость, боли в суставах… мерзкий сырой подвал, в котором прошло детство, догнал его и ударил. Потом зубы — мелочь, но тоже следствие времени, когда он ел кое-как и не замечал зелени. Зубы выпадали один за другим, и в конце концов еда стала причинять страдания, а он так любил вкусно поесть!
Но все это не главное — живопись начала подводить его.
Он больше не мог писать, рука не слушалась, плечо нестерпимо ныло и скрипело при малейшем движении.
И еще, странная вещь произошла — он стал сомневаться в своих основах, что было не присуще его жизни на протяжении десятилетий. Началось с мелочей. Как-то на ярмарке он увидел картинку, небольшую…

Там в рядах стояли отверженные, бедняки, которым не удалось пробиться, маляры и штукатуры, как он их пренебрежительно называл — без выучки, даже без особого старания они малевали крошечные аляповатые видики и продавали, чтобы тут же эти копейки пропить. Молодая жена, он недавно женился, потянула его в ряды — «смотри, очень мило…» и прочая болтовня, которая его обычно забавляла. Она снова населила дом, который погибал, он был благодарен ей — милое существо, и только, только… Сюда он обычно ни ногой, не любил наблюдать возможные варианты своей жизни. В отличие от многих, раздувшихся от высокомерия, он слишком хорошо понимал значение случая, и что ему не только по заслугам воздалось, но и повезло. Повезло…
А тут потерял бдительность, размяк от погоды и настроения безмятежности, под действием тепла зуд в костях умолк, и он, не говоря ни слова, поплелся за ней.
Они прошли мимо десятков этих погибших, она дергала его за рукав — «смотри, смотри, чудный вид!», и он даже вынужден был купить ей одну ничтожную акварельку, а дома она настоящих работ не замечала. Ничего особенного, он сохранял спокойствие, привык покоряться нужным для поддержания жизни обстоятельствам, умел отделять их от истинных своих увлечений, хотя с годами, незаметно для себя, все больше сползал туда, где нужные, и уходил от истинных. Так уж устроено в жизни, все самое хорошее, ценное, глубокое, требует постоянного внимания, напряжения, и переживания, может, даже страдания, а он не хотел. Огромный талант держал его на поверхности, много лет держал, глубина под ним незаметно мелела, мелела, а он и не заглядывал, увлеченный тем, что гениально творил.
И взгляд его скользил, пока не наткнулся на небольшой портрет.
Он остановился.
Мальчик или юноша в красном берете на очень темном фоне… Смотрит из темноты, смотрит мимо, затаившись в себе, заполняя собой пространство и вытесняя его, зрителя, из своего мира.
Так не должно быть, он не привык, его картины доброжелательно были распахнуты перед каждым, кто к ним подходил.
А эта — не смотрит.
Чувствовалось мастерство, вещь крепкая, но без восторгов и крика, она сказала все, и замолчала. Останавливала каждого, кто смотрел, на своем пороге — дальше хода не было. Отдельный мир, в нем сдержанно намечены, угадывались глубины, печальная история одиночества и сопротивления, но все чуть-чуть, сухо и негромко.
История его, Паоло, детства и юношества, изложенная с потрясающей полнотой при крайней сдержанности средств.
Жена дергала его, а он стоял и смотрел… в своем богатом наряде, тяжелых дорогих башмаках…
Он казался себе зубом, который один торчит из голой десны, вот-вот выдернут и забудут…
— Сколько стоит эта вещь? — он постарался придать голосу безмятежность и спокойствие. Удалось, он умел скрыть себя, всю жизнь этому учился.
— Она не продается.
Он поднял глаза и увидел худого невысокого малого лет сорока, с заросшими смоляной щетиной щеками, насмешливым ртом и крепким длинным подбородком. Белый кривой шрам поднимался от уголка рта к глазу, и оттого казалось, что парень ухмыляется, но глаза смотрели дерзко и серьезно.
— Не продаю, принес показать.
И отвернулся.
— Слушай, я тоже художник. Ты где учился?
— Какая разница. В Испании, у Диего.
— А сам откуда?
— Издалека, с другой стороны моря.
Так и не продал. Потом, говорили, малый этот исчез, наверное, вернулся к себе.
Жить в чужой стране невозможно, если сердце живое, а в своей, по этой же причине, трудно.

Вернувшись домой, Паоло долго стоял перед своими картинами, они казались ему чрезмерно яркими в своей вызывающей радости, фальшивыми, крикливыми какими-то, а лица — театральными масками, выражающими поверхностные страсти, грубо и назойливо.
Ни в одном лице нет истинного чувства!..
Это миф, чего ты хочешь? — он говорил себе, — страна чудесной сказки, только намекающей нам на жизнь.
Да, так, и все же…
Он запутался, в картинах не было ответа.

ЛЕТНЕЕ АССОРТИ 300614


Птицы улетают от нас, мне завидно, потому что холод и темнота окружают нас. Мой герой Ант говорил, что везде одинаково мерзко. Наверное, он почти прав — мерзко, но не одинаково, а по-разному, смайл. Где-то тепло, светло и хорошая еда, и что? Моментально разжирею, а здесь годами, десятилетиями — сух да зол… Меня ругали, что я, такое пиша, неправду излагаю, но это чушь собачья (простите меня, собаки…) — я свое отношение пишу, а какая еще правда есть?
……………………………………………….

Три поколения. Младшенький скончался в 1999 году в возрасте 86 лет, так что можете себе представить, какой период здесь засвечен. Нам трудно понять, тем более, руководствоваться в своей жизни пониманием, насколько все временно и быстро забывается… и насколько, судя по этим лицам хотя бы, стабильна генетика рода, семьи…
………………………………………………

Не знаю, как это называется — пусть будет полиптих… Осенние листья и цветы, красивые существа. Если б мы так могли стариться и умирать, а то ведь боль, бессонница и озлобление… Почти всегда. Почти, но так.
……………………………………………..

Прощание с любимыми углами, скоро они станут (уже стали) не моими, чужие люди проделают процедуры по очистке и приведению в стандартный вид… Смертельно важно сохранять свои углы, где только возможно. Не ходите в гости к неприятным людям — раз, и не приглашайте к себе на кухню чужих — два.
………………………………………………

Главное — не потеряться, и не забыть дорогу домой, что бы ни случилось. Это одна из котовских заповедей, они в «Кукисах» изложены. Плохие вести встречайте лицом к лицу, а к хорошим поворачивайтесь спиной — пусть сами вас догонят.
………………………………………………

Околица, пять утра, самое время уходить…
……………………………………………….

Ночная стирка. Надо было как-то назвать… смайл…
………………………………………………..

Нападение одичалой воды. Не живите в низких местах…
………………………………………………..

Упрямая личность Хокусай, в отличие от многих холопских рож, которые дико размножились в последнее время. Хочешь быть свободным? — будь им.
……………………………………………..

Вася — правозащитник всех котов и кошек, такая личность.
……………………………………………..

А ведь Минздрав предупреждал, предупреждал… Но каждый имеет право, я уверен.
…………………………………………………..

Аллейка, расхлябанная по цвету, но иногда нужно себе позволить пробовать чужой вкус, каков он на вкус и цвет… От таких забегов и загибов иногда чуть-чуть (чутьчуть!!!) раздвигаются границы…
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Пока, будьте здоровы, это главное, все лучшее прибавить оччень трудно, поэтому важно сохранить то, что как-то досталось почему-то…