УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК (Из повести «Паоло и Рем»)

Зиттов обстругал кучу тонких березовых веток, развел костер и сжег их, это было через неделю после того как появился. Получились черные угольные стерженьки разной толщины, одни кривоватые, другие совсем прямые. «Это неважно», он сказал, и потер нос большим пальцем, глаза его блестели.
— Пора, — он сказал, — пора нам приняться за дело, как ты думаешь, Рем, с чего начнем? С красками успеется, чувство цвета от рождения дано — подождет, а вот с рисунком… надо начинать. Знай, главное в жизни и на холсте — свет и тьма. Художник рисует, чтобы через свет и тьму передать то, что держит его на земле. Одни строят дома, другие рожают детей, а художник… несчастное существо…
Рем не понял, но рисовать начал, и Зиттов заложил в него все, что заложить можно. Он так и сказал — «у тебя, парень, есть все, чему невозможно научить, остальное я тебе втолкую за неделю, это просто… Недели растянулись в месяцы, простое оказалось сложней, оно требовало повторений, но Зиттов был прав — «есть так есть, нет — нет… Глаз у тебя что надо… — не раз с одобрением говорил он, следя за угольным грифелем в руке Рема, и держит-то как чудно… — Впрочем, какая разница, хоть зубами держи….»

После полугода работы пером и углем, Зиттов притащил-таки краски. «Теперь можно. Но за спиной больше стоять не буду. Это не рисунок, покажешь, как сделаешь».
Сам он обычно работал по ночам. Кот недовольно ворчал, любил, чтобы везде темно, ночь есть ночь. Что еще за картины, кому они нужны…

— Зачем художник пишет картины?
— Хороший вопрос, парень. Надеюсь, ты не про деньги?.. — Зиттов поскреб ногтями щетину на шее. — Подумал:
— Дай два куска холста, небольших.
Взял один, широкой кистью прошел по нему белилами. Второй точно также покрыл сажей.
— Смотри, вот равновесие, белое или черное, все равно. Мы в жизни ищем равновесия, или покоя, живем обманом, ведь настоящее равновесие, когда смешаешься с землей. Но это тебе рано…
Что нужно художнику?.. Представь, ему тошно, страшно… или тревожно… радостно, наконец… и он берет кисть, и наносит мазок, как ему нравится — по белому темным, по черному светлым, разным цветом — его дело. Он нарушает равновесие, безликое, однообразное… Теперь холст — это он сам, ведь в нем тоже нет равновесия, да? Он ищет свое равновесие на холсте. Здесь другие законы, они справедливей, лучше, это не жизнь. На картине возможна гармония, которой в жизни нет. Мазок тянет за собой другой, третий, художник уже втянулся, все больше втягивается… строит мир, каким хочет видеть его. Все заново объединить. В нем растет понимание, как все создать заново!.. Смотрит на пятна эти, наблюдает, оценивает, все напряженней, внимательней всматривается, ищет следы нового равновесия, надеется, оно уладит его споры, неудачи, сомнения… на языке черного и белого, пятен и цвета, да… Нет, нет, он не думает, мыслями не назовешь — он начеку и слушает свои крошечные «да» и «нет», почти бессознательные, о каждом мазке… В пылу может не подозревать, что у него, какой на щетине цвет, но тут же поправляет… или хватается за случайную удачу, поворачивает дело туда, где ему случай подсказал новый ход или просвет. Он подстерегает случай.
Так он ищет и ставит пятна, ищет и ставит… И вдруг чувствует — каждое пятно отвечает, с кем перекликается, с кем спорит, и нет безразличных на холсте, каждое — всем, и все — за каждое, понимаешь?.. И напряжение его спадает, пружина в нем слабеет…
И он понимает, что вовсе не с пятнами игра, он занимался самим собой, и, вот, написал картину, в которой, может, дерево, может — куст, камень, вода, цветок… или лицо… и щека — не просто щека, а может… каменистая осыпь, он чувствует в ней шероховатость песка, твердость камня, находит лунные блики на поверхности… Он рассказал о себе особенным языком, в котором дерево, куст, камень, вода, цветок… лицо — его слова!..
Вот тебе один ответ — мой.
Кто-то даст другой, но ты всегда ищи свой, парень.
Пока не смотри, как я пишу, чтобы не подражать.

Рем все-таки решил посмотреть, что делает учитель. Зиттов был в городе, он ходил туда раз в неделю, возвращался поздно, основательно надравшись, тут же ложился, утром был несколько мрачней обычного и хватался за какое-нибудь простое дело.
В углу стояли кое-как набитые на подрамники холсты, лицом к стене. Рем повернул первый из них — и увидел портрет юноши в красном берете, на почти черном непрозрачном фоне. Простая, простая вещь, только лицо, ворот рубахи, шея и часть груди … красное, коричневое, желтоватое… Ничто не кричало, все было крепко, надежно, просто и тихо… Никакого лака, Зиттов терпеть не мог эти радости, писал он, нарушая правила, краски смешивал, смеялся — «полгода играют с белилами, полгода сушат, потом втирают цвет… гонятся за глубиной, а это обман зрения, глубина-то не здесь…»
В чем глубина у Зиттова Рем не понял, но портрет странным образом все стоял у него перед глазами, стоял и стоял…

Прошло время, и Зиттов сказал:
— Теперь смотри сколько хочешь. Я тебя понял — подражать не станешь. Ты ни на кого не похож.

ЛЕТНЕЕ АССОРТИ 270614


Предки смотрят на нас. Ни во что подобное, конечно, не верю, но все-таки, я немного литератор, и представить могу. Впрочем, видел наяву, когда разговаривал с 90-летней старухой, вдовой моего давно умершего родственника. Она прошла через множество «слоев времени». Даже я прошел через несколько, и также как она, всегда чувствовал себя чужестранцем. Дело спасало только окружение нескольких людей, всегда их только несколько. А с возрастом и подавно — чужой везде. Остров нужен, только остров. Раньше, в 70-ые это называлось — подвалы, а теперь шире стало, свободней дышать, но чужестранство никуда не делось. Можно ли сказать про какое-то время, предположить — «моё»? Нет, только окружение, только несколько человек, иногда несколько десятков, людей и зверей — это и есть остров, а что еще… Мне говорят, «это здесь так, а там…» Какое «там», всё своё с собой носим, это бывает и печально, и смешно — перетаскивать своё из одного слоя времени в другое… Из человека нельзя сделать живой «мостик» между временами, какой есть такой и есть. Желательно хотя бы знать две вещи — сохранить доброжелательность к тому, что не понимаешь и не принимаешь, и относиться к себе с иронией, если «зажился»…
……………………………………

Одинокий цветок. Не люблю букеты.
…………………………………………..

Русалка в осеннем лесу. Понимаю любителей реальности и непромокаемых истин, но сам не такой, мне достаточно образа, настроения, интонации.
………………………………………….

Ты не поверишь…
……………………………………..

Эскизик с ключом и активными обоями
…………………………………………

Зарисовка с хересои и пиалушкой.Самое интересное занятие даже в конкретных и вещественных изображениях — это игра с пятнами, желание их уравновесить, и при этом выразить или большое беспокойство или глубокий покой, а все промежуточное не так интересно, и часто от слабости, невыразительности и недостатка чувственной энергии…
………………………………………………

Слои своего времени, они всегда рядом
…………………………………………….

Яблоко на подоконнике, кот на балконе за окном, а способы выражения… намешано тут, и значения не имеет, где оптика, где кисть…
……………………………………………

Опять русалка со своей тоской по морю. Фигурка в цветочном горшке, если точность нужна, а я без нее обхожусь, смайл…